Любить и беречь (СИ)

- А что со сценой? Он вернется?
- Не знаю. Пусть сначала встанет. Он считает, что теперь не сможет вернуться. После той публикации.
Молчание.
- Ты меня, наверное, ненавидишь?
Никита и сам не знал, зачем это спросил. Какое ему дело до чувств Глебовой поклонницы? Ульяна покачала головой:
- Это его выбор. Он не обсуждается. Лишь бы ему было хорошо.
Докурили. Никита замялся, не зная, как прощаться. Просто «Пока» — слишком мало, обниматься и целоваться на прощание в данной ситуации как-то странно. Но Ульяна сама подала ему руку, крепко пожала. Никита заметил, что на большом пальце у нее тонкая полоска серебра.
- Спасибо за все. Ларка, пошли.
Никита проводил их задумчивым взглядом. Пешком пошли, на автобус. С дешевенькими рюкзачками за плечами. Мда…
А в номере его ждала буря под именем Глеб Васильевич.
- Ты что устроил? Ты зачем их сюда притащил?
Глеб орал так, что, кажется, стекла звенели.
- Я никого не притаскивал. Они сами приехали, — Никита старался говорить как можно спокойнее.
Он сел на диван перед накрытым, так и нетронутым столом, отхлебнул холодный чай, наблюдая, как Глеб катается перед ним взад-вперед.
- Они стояли на проходной и не знали, как тебя найти.
- А ты им помог?! Кто тебя просил?!
- Глеб, я тебя не понимаю! Это же твои поклонники! Не враги, не журналисты, поклонники! Они приехали на последние деньги, даже не увидеть тебя – они на это и не надеялись. Не делай такие глаза, ты хорошо их выдрессировал, прямо как Ирму! И когда успел? Они не хотели сюда идти, собирались просто передать тебе цветы и гостинцы. Ну и узнать, как ты себя чувствуешь!
- Охренительно я себя чувствую! В инвалидном кресле! Как они еще сфоткаться меня не попросили! И спеть заодно!
- Эти бы не попросили! Они тебя боятся! Любят и боятся! И твой сволочной характер знают лучше, чем я! – Никита сам того не замечая тоже перешел на крик.
- Ах сволочной?!
- А какой?! Ты посмотри – все твои любимые сладости. Книжки про твоего Гурова! Цветы! Они хотели сделать тебе приятное и даже не надеялись на благодарность. Они просто тебя любят. И беспокоятся за тебя. Неужели так сложно было выпить с ними чаю? Это же твои зрители, ты для них всю жизнь работал.
- Да ни хрена они не меня любят! Они любят артиста Немова. Которого сами себе придумали! И если я каким-то образом вылечу из созданного ими образа, их любовь обернется в ненависть! Что ты знаешь о поклонниках? Увидел двух смазливых дурочек и купился? Знаешь, сколько я таких встречал? Сначала цветы и подарки, а потом из подворотни кислотой в лицо! Потому что она там что-то себе напридумывала!
- Тебе кислотой в лицо? – прищурился Никита. – Что-то незаметно!
- Ну не мне, но были прецеденты у коллег. И у меня всякого было достаточно, чтобы понять простую вещь: поклонников к себе приближать нельзя! А ты вообще поступил по-свински, притащив их сюда без предупреждения. Особенно эту!
- Кого?
- Черненькую. Как ее там зовут? Что-то такое революционное.
- Ульяна ее зовут. Громова. Почему революционное?
- Мда, чему тебя в школе учили? Ульяна Громова – героиня Молодой гвардии. Краснодон, партизаны, и все такое. И эта такая же, как ее легендарная тезка, больная во всю голову!
- Больная потому, что переживает за тебя?!
- А ты считаешь, это нормально переживать за дядьку из телевизора старше ее на сорок лет?!
- Не совсем, — уклонился от прямого ответа Ник. – Так ты ее знаешь?
- Примелькалась. На все московские концерты ходит, цветочки носит.
- И? Приставала к тебе?
- Нет.
- Домой приходила, под дверью спала?
- Нет.
- Жене звонила угрожала? Тебе секс предлагала?
- Тьфу, да нет конечно! – возмутился Глеб.
- Так а в чем ее неадекватность тогда заключается?
- Слушай, ну что ты ко мне пристал? Просто раздражает! Она в каждой дырке затычка. На концертах, в Интернете, на сайте. Все знает, везде лезет. Сюда вот принеслась, нахрен?
- Убедиться, что ты жив и здоров? Поддержать, как умеет? Как ты сам им позволяешь, в строго очерченных рамках.
- Никит, я тебя умоляю! Не надо защищать человека, о котором ты ничего не знаешь. Все они хотят одного и того же – переспать с кумиром. Но это не ко мне, я с поклонницами никогда не спал. А конкретно эту твою Ульяну я уже лет десять вижу постоянно!
- Сколько?! – Никита отставил в сторону чашку, из которой так и не попил. – Глеб, ей не больше двадцати. Если ты ее десять лет видишь на своих концертах… Ты понимаешь, что секс здесь не при чем? В десять лет о сексе не думают! И, ты меня извини, конечно, но как сексуальный объект ты ее вообще не интересуешь, скорее всего. У нее кольцо на большом пальце. Она в теме.
- Какой теме?
- Ну лесбиянка, если грубо.
- Потрясающе! У меня еще извращенцы в фан-клубе! Очень радует! И это только подтверждает мою теорию – они все больные!
- Да ни хрена ты не понял! – взорвался Ник. – Она в десять лет в тебя влюбилась. Как в папу! Не надо быть психологом, чтобы понять. Тут копни, и сто процентов выяснится, что она из неполной семьи. Папы или нет, или такой, что лучше б не было. И она нашла себе тебя. Ходила на твои концерты, цветочки носила. А ты ее отпинывал. Ты же всегда отпинываешь людей, которые тебя любят. Но одни, когда их мордой об стол, разворачиваются и уходят туда, где их больше ценят. А есть такие извращенцы, которые все равно будут рядом, будут терпеть и любить такого, какой есть. Получать, утираться и любить дальше. Мальчика она себе не нашла и найти не сможет. Потому что мальчики на твоем фоне проигрывают. И потому что от яйценосителей ничего хорошего она в жизни не видела. Вот и попала в тему. А ты остался, идеал, мать твою!
Глеб ошарашенно смотрел на орущего Ника, уже не пытаясь возражать. А у Никиты как всегда резко кончился завод. На кого он кричит? Кого защищает? Девчонку, о которой действительно ничего не знает? Или себя?
- Все, ладно, закрыли тему.
Помолчали.
- Ник…
- М?
- Ты понимаешь, что мы сейчас ругались из-за моей поклонницы?
Ы-ы-ы! Не убить бы сейчас никого! Случайно!