Крест (СИ)

 Они не придут. Да и кто я для них такая?.. В прочем, как и они для меня.
 Блейк поднялся со стула и, обращаясь к толпе, принялся толкать какую-то речь. Я его не слышала. Моё сердце слишком сильно стучало в ушах, чтобы я могла разобрать хоть слово. Моё дыхание стало резким и коротким, в глазах внезапно задвоилось, и я их с силой зажмурила.
 Держись Джей. Это не самое страшное, что тебе предстоит испытать, наверняка это сущий пустяк, по сравнению с тем, что ещё готовит для тебя жизнь. Мелочи. Всего пять ударов, мне предоставят медицинскую помощь — я надеюсь, — я восстановлюсь, а затем голыми руками вырву сердце из груди Блейка.
 Дьявол. Нет, это не правильно! Почему я не борюсь? Я должна сражаться! Должна валить отсюда! Слабость? Плевать. Жар? Справлюсь. Чёрт… нет, не справлюсь. Я похожа на полудохлую селёдку с травмированным плечом. Сейчас я ни на что не способна.
 — Джей! — сиплый голос Блейка ворвался в моё сознание. — Твоё наказание за проявление агрессии и насилия над одним из жителей города, а также за проявление неуважения перед одним из лидеров Креста, составляет пять ударов плетью.
 Блейк источал из себя волны удовольствия. Неужели жители Креста не видят истинную сущность одного из своих лидеров? Он ведь питается жестокостью. Это так очевидно.
 Он развернул бумажку грязно-желтого цвета и принялся зачитывать мне официальную версию приговора.
 До моих ушей долетали лишь отрывки:
 — Статья двенадцатая нового уголовного кодекса Креста… Граждане не следующие правилам установленным Советом Креста должны принять наказание в соответствии… Нарушающие общественный порядок… Выражающее неуважении по отношению к обществу, либо его лидерам… Нецензурная брать в общественном месте… Оскорбительные действия в отношении лидера социально-управленческого сектора… Проявление агрессии и насилия над гражданином входящим в состав городского управления... Совет вынес приговор — пять ударов плетью…
 Моё горло сдавило с такой силой, что я не могла сглотнуть. Сейчас мне действительно стало страшно. Только этого никто не увидит. Мой подбородок вздёрнут, глаза прожигают Блейка насквозь, челюсти сжаты. Даже жар мне стал нипочём ради того, чтобы выглядеть гордо и самоотверженно. Пусть все подавятся. Я выстою. Вынесу все пять ударов и не пророню ни звука. Пусть узнают из чего сделала шлюха, которой меня все считают.
 Блейк кивнул кому-то в стороне, и на платформе появился ещё один человек: на две голове выше меня, бритый на лысо, на лице оскал.
 — Это наш лучший палач, — улыбаясь, воскликнул Блейк.
 — Я и не сомневалась.
 Я сняла куртку и рубашку, чтобы те не пострадали — сейчас не время раскидываться ценностями, — и бесстрашно взглянула на здоровяка.
 Палач грубо толкнул меня к столбу в центре «сцены» и привязал мои руки к толстой верёвке, закреплённой вверху конструкции. Получилось так, будто бы я обнимаю столб. Майка была мне слишком короткой, обнажающей половину поясницы, и вся в дырках. Я специально одела самую негожую вещь из всех, что у меня имелись — для казни. Завир научил меня быть предусмотрительной в любых ситуациях.
 А затем я увидела плеть: три толстых кожаных «хвоста» сплетающихся в общую рукоятку. Меня не на шутку стала бить дрожь. Я упёрлась лицом в деревянную поверхность столба, закусила губу, чтобы не закричать и крепко зажмурилась, молясь, чтобы всё поскорее закончилось.
 — Тебе есть что сказать напоследок? — Блейк наслаждался процессом, чёртов садист.
 — Мне жаль тебя…
 — Что-что прости?
 — Мне жаль тебя, — повторила я ещё тише и беззвучно добавила: — Потому что я убью тебя, клянусь.
 — Ладно, начинай! — воскликнул Блейк и через секунду в мою спину будто бы врезался товарный поезд.
 Я впечаталась в столб, прикусив губу до крови. Боль разодрала моё тело на тысячи острых частей. Я хотела орать так громко, как только могла, но вместо этого молча терпела.
 Словно кто-то заживо сдирал с меня кожу, при этом щедро поливая обнаженную плоть ядом. В глазах троилось и не сразу поняла, что не дышу. Я попыталась сделать вдох, но у меня ничего не получалось. Боль была настолько сильной, что тело совсем забыло, что значит дышать. Каждая клеточка меня была сосредоточенна в том месте, где разверзлось адское пламя боли.
 Господи… Как же больно…
 Толпа молчала. Не было слышно ни одного свиста, или это мои уши тоже отказали?
 Я сумела сделать вдох, приказывая своё сознание держаться до последнего, ведь это ещё только начало… Я выстою.
 Нет, кажется, не выстою.
 — Один! — раздался голос Блейка.
 Второй молниеносный удар и мои колени подогнулись. Я повисла на верёвке, как тряпичная кукла. Боль в плече стала ничем, по сравнению с тем, что испытывала моя спина… нет — всё моё тело. Словно вулканическая лава вырывалась из того места, где на спине остались глубокие порезы от кожаной плети с тремя «хвостами».
 Мир перед глазами перевернулся. Я вновь приказывала себе дышать, концентрируя на этом всё своё внимание, хотя ничерта не получалось — я почти умирала.
 Ещё три удара. Когда я об этом подумала, то ощутила острый приступ тошноты. Поразительно, что я могу испытывать ещё хоть что-то кроме сумасшедшей боли.
 — Два! — воскликнул Блейк.
 Я подобрала ноги с пола и выпрямилась. Никто и никогда не узнает, каких усилий мне это стоило. Я чувствовала, как по подбородку стекает кровь — мои губы были искусаны до мяса. И всё ради того, чтобы не закричать.
 Я приготовилась к третьему удару. Раздался выстрел, и я упала вбок, распластавшись по деревянному полу, как осьминог. Не знаю зачем, но я перевернулась на спину, ощутив новую волну боли. Но теперь я видела небо. Наверное, это именно то, что мне захотелось увидеть перед смертью.
 Облака кружились перед глазами, превращаясь в абстрактные фигуры. Свист ушах был такой силы, что я не слышала буквально ничего. Вообще ничего. Глаза были широко распахнуты, я даже не моргала. Может, я уже умерла? Или у меня просто шок, потому что я почти не чувствую боли…
 Я скользнула глазами по столбу, к которому была привязана и, к своему удивлению, обнаружила, что верёвка, связывающая мои руки превратилась в дряхлый клочок ниток. Похоже, стреляли всё-таки не в меня. Или в меня, но не попали…
 Надо прийти в себя, ну же, Джей, скорее, нужно понять, что происходит…
 Но я не могла пошевелиться.
 Рядом с моей головой оказались большие чёрные ботинки похожие на военные и тут, раздался шум волн… Это был первый звук, что прорвался в моё сознание, перекрыв собою свист. Это был голос Чейза.
 — Свалил. Быстро. — Похоже, это было приказано моему палачу.
 И тут мир снова начал наполняться звуками. Я услышала рёв негодующей толпы. Чьё-то пыхтение возле трибуны. И разъярённый голос Блейка.
 — Ты хоть понимаешь, что только что совершил?! — орал он. Его самом я не видела. — Это нарушение статьи двадцать седьмой. Это измена! Отклонение от правил!
 Ботинки Чейза отдалились от меня — теперь он стоял на ступеньках.
 Я видела его широкую спину, плотно обтянутую клетчатой рубашкой. В его руках были какие-то бумаги. Он швырнул их в Блейка.
 — На, почитай. Страница пятая, сверху.
 Я повернула голову в бок и теперь видела весь Совет. Кажется, они в ярости. Даже женщина, которая была четвёртым лидером, тяжело дышала и покрылась пунцовыми пятнами.
 Блейк принялся листать… что это, кодекс?
 — Объяснения нужны? — сухим голосом, поинтересовался Чейз. — Я скоро еду в Де-муйн, Блейк. Хочешь поищу там тебе очки, чтобы ты в следующий раз читал свои же законы внимательней?
 Лицо Блейка стало тёмно-бордовым. Он безотрывно просматривал кодекс и его челюсти сжимались всё сильнее.
 — И что?!! — проревел он во всю глотку. — Ты прерываешь наказание, используя при этом оружие и тыкаешь мне в лицо кодексом, который я читал тысячи раз?! Ты знаешь, что тебе за это будет?! Кто угодно мог пострадать от твоей пули, Чейз!!!