Ты не виноват
– Так что же случилось?
Мне не нравится, как спокойно он спрашивает о катастрофе, как будто я могу свободно разговаривать на эту тему, когда захочу.
– А я тогда расскажу тебе о том, как я заработал тот самый шрам. Но мне нужно узнать все про тот вечер.
– Почему тебе это так важно?
– Потому что ты мне нравишься. Никакой романтики тут нет. Это не для встреч и свиданий, я говорю, как ученик, изучающий географию США. И, наверное, еще потому, что тебе потом самой будет легче разговаривать об этом.
– Нет, тогда ты первый.
– Хорошо. Я выступал на очередном шоу в Чикаго с ребятами, с которыми случайно познакомился в баре. Они сказали мне что-то вроде: «Привет, старина, наш гитарист что-то слегка бузит, а ты, похоже, свое дело хорошо сечешь». Ну я и согласился, хотя слабо представлял себе, что именно им нужно. Все прошло просто блестяще. Я играл даже лучше, чем сам Хендрикс – они, разумеется, знали это. Об этом знал и их гитарист. Он подстерег меня после выступления и порезал пополам заточенным медиатором.
– Неужели? – Вдали показалось здание школы. Ребята выходят из автомобилей и собираются на лужайке.
– Возможно, в этой истории также была замешана девушка. – По его лицу я никак не могу разобрать, подшучивает он надо мной или говорит серьезно. Кажется мне, что первое. – А теперь ты.
– Только после того, как ты расскажешь мне, что произошло на самом деле. – Я набираю скорость, чтобы быстрее очутиться на площадке, где школьники оставляют свои велосипеды. Финч следует за мной, при этом он хохочет от всей души и, похоже, никак не может успокоиться. В кармане у меня раз за разом жужжит, сообщая об очередном текстовом послании, телефон. Я достаю его и вижу, что мне пришло уже пять одинаковых сообщений от Сьюз: «Теодор Фрик? Почему он?!»
Я оглядываюсь по сторонам, но не вижу ее.
– Увидимся завтра, – говорит он.
– У меня на завтра другие планы, ты был прав.
Он смотрит на мой телефон, потом на меня, причем по его виду я никак не могу понять, о чем он думает.
– Хорошо. Увидимся в любом случае, Вайолет-Ультрафиолет.
– Что ты сказал?
– Ты слышала.
– Школа вон там. – Я указываю ему в сторону знакомого здания.
– Я знаю, – небрежно бросает он и уходит в противоположном направлении.
Суббота. Я дома. Разговариваю по телефону с Линн Эткайнд, корреспондентом местной газеты. Она планирует прислать ко мне фоторепортера, чтобы он сделал несколько снимков. Линн интересуется:
– Как себя чувствует тот, кто спас жизнь другому человеку? Я знаю, разумеется, о той ужасной трагедии, что произошла с вами в прошлом году. Скажите, стало ли для вас это недавнее событие успокоением или даже, может быть, исцелением?
– Как это может стать исцелением?
– Может быть, вы поняли, что хотя и не сумели спасти жизнь своей сестре, зато спасли жизнь парню, Теодору Финчу…
Я просто вешаю трубку. Она говорила так, будто они – одно и то же. Это не я спасла ему жизнь. Это Финч герой, не я. Я самая обыкновенная девушка, которая претендует на роль героини, не имея на это никаких оснований.
Я все еще негодую, когда Райан приходит на место встречи на пять минут раньше. Мы пешком направляемся смотреть кино под открытым небом, потому что это всего через квартал от моего дома. Я держу руки в карманах пальто, но мы идем рядом, и наши локти и плечи иногда касаются друг о друга. Я снова будто на первом свидании.
В кино под открытым небом мы встречаем Аманду и Роумера, которые ждут нас в машине Роумера. У него старый здоровенный «Шевроле-Импала», размером с дом. Он называет его автомобилем для вечеринок, потому что там может разместиться целая компания в полсотни человек, не меньше.
Райан открывает для меня заднюю дверцу, и я забираюсь внутрь салона. Так как «Импала» припаркована и никуда ехать не собирается, я чувствую себя достаточно сносно, несмотря на то, что тут все пропахло сигаретным дымом, заплесневелой дешевой едой и даже немного травкой.
Меня, наверное, можно считать пассивным курильщиком, сколько всего вредного в данный момент я вдыхаю.
Мы будем смотреть сразу две части японского фильма про какое-то чудовище, а перед этим Райан, Роумер и Аманда оживленно обсуждают свою восхитительную учебу в будущем – они собираются поступать в Университет Индианы. Я рассуждаю о Линн Эткайнд, о весенних каникулах и поездке в Нью-Йорк. И еще я думаю о том, как плохо поступила с Финчем, как грубо себя повела, а ведь это именно он спас мне жизнь. Путешествовать с ним было бы куда интереснее, чем то, что я выбрала на сегодняшний день. Да любое другое занятие было бы куда интереснее!
В машине душно, пахнет дымом, даже несмотря на то, что все стекла опущены. Когда начинается вторая часть фильма, Аманда и Роумер ложатся, устраиваясь на широченном переднем сиденье и затихают. Но ненадолго. Потом время от времени до меня доносятся разные звуки, похожие то на чавканье, то на хлюпанье, как будто две голодные собаки поедают корм, отпихивая одна другую от миски.
Я стараюсь сосредоточиться на фильме, и когда у меня из этого ничего не получается, я предпринимаю попытку сочинить сценку в голове.
Голова Аманды появляется над сиденьем, ее рубашка расстегнута так, что мне становится виден ее бюстгальтер, нежно-голубой в желтый цветочек. Я понимаю, что этот образ навсегда останется запечатленным на моей сетчатке, и отныне будет пребывать со мной навеки…
Многое отвлекает меня от кино, и я пытаюсь заговорить с Райаном, но ему куда интереснее просунуть руку мне под рубашку. Мне каким-то образом удалось прожить семнадцать лет, восемь месяцев, две недели и один день, не занимаясь сексом на заднем сиденье «Импалы» (да и ни в каком другом месте), поэтому я сообщаю ему, что мне хочется осмотреть окрестности. С этими словами я открываю дверцу автомобиля и выхожу. Мы окружены машинами, а дальше начинаются кукурузные поля. Вот, собственно, и все, что можно тут рассматривать. И еще небо. Я задираю голову, и звезды мгновенно завораживают меня. Райан выбирается из автомобиля вслед за мной. Я делаю вид, будто неплохо разбираюсь в созвездиях, указываю на некоторые из них и тут же сочиняю истории про каждое.
Интересно, а чем сейчас занимается Финч? Может быть, выступает где-нибудь со своей гитарой. А может быть, проводит время с девушкой. За мной остается путешествие. Впрочем, я обязана ему гораздо большим. Я не хочу, чтобы он думал, будто я отвергла его предложение из-за своих так называемых друзей. Я даю себе задание просмотреть дома все необходимые материалы и решить, куда мы отправимся с ним в следующий раз. Искать по словосочетаниям: необычная Индиана, достопримечательности, уникальная Индиана, эксцентричная Индиана. Еще надо скопировать его карту, чтобы всегда быть уверенной в том, что я не повторяюсь.
Райан обнимает меня за плечи и целует, и в течение минуты я отвечаю на его поцелуй. Я будто переношусь во времени. Вместо «Импалы» стоит джип брата Райана, а вместо Роумера и Аманды в ней сейчас находятся Элай Кросс и Элеонора, и мы заехали в кино под открытым небом, чтобы посмотреть две части «Крепкого орешка».
Райан опять начинает забираться ко мне под рубашку, и я резко отстраняюсь. В тот же миг возвращается «Импала» вместе с Роумером и Амандой. Мы снова смотрим кино про японское чудовище.
– Мне, конечно, неприятно это говорить, но у меня что-то наподобие комендантского часа.
– И как давно? – Потом, видимо, он что-то вспоминает и извиняется: – Прости, Ви. – Я понимаю, он считает, будто это из-за катастрофы.
Райан предлагает проводить меня до дома, и, хотя я отказываюсь, убеждая его в том, что прекрасно доберусь сама, он настаивает на своем.
– Я отлично провел время, – говорит он, когда мы подходим к моему дому.
– И я тоже.
– Я тебе позвоню.
– Отлично.
Он тянется ко мне, чтобы поцеловать на прощание, и я ловко поворачиваюсь так, что он только чмокает меня в щеку. Я уже зашла в дом, а он все еще стоит на пороге.