Формула одиночества
– Кто тебя научил? – строго спросил Виталий.
Саид расплылся в улыбке, развернулся и, прижимая к себе бутылку, деловито направился в калитку.
– Альбина! – закричала Анжела. – Забери Саю и уложи его спать.
Над решеткой забора показалась голова худенькой большеглазой девочки лет десяти.
– Мама, – зачастила она обиженно, – Элана не дает мне обслуживать отдыхающих, а Эрик...
– Альбина, – истошно выкрикнула Анжела, – я тебя убью! Бери Саю – и марш спать!
Голенастое и худющее, загоревшее до черноты создание с поцарапанными руками и ссадинами на коленках, в майке и короткой юбочке, показалось из ворот. Недовольно поджав губы, девочка взяла брата за руку и скрылась во дворе.
– Простите! – обратился Виталий к Сабрине. – Это все Аста, племянник! Иногда подвозит Саида из садика. И сами понимаете...
– Да ладно тебе! – засмеялась Анжела. – Когда это Астик подвозил Саида? Признайся уже, что и сам на телок заглядываешься?
– Какие наши годы! – засмеялся Виталий и перевел взгляд на Арсена. – Что, брат, скучаешь? Сейчас ужинать сядем! Вино пить будем! С девочками близко знакомиться будем!
– Пойдемте, я покажу вам вашу комнату, – сказала Анжела. – К сожалению, я рассчитывала только на вас, Марина. Все комнаты у меня заняты отдыхающими, поэтому временно вам придется поселиться вместе.
– Вместе? Как это вместе? – всполошилась Сабрина. – Я не могу вместе. У нее своя личная жизнь, у меня – своя!
– Простите, – твердо сказала Анжела. – У нас тут тоже свои обычаи. Личная жизнь только с мужем или вон там, за воротами. – Она махнула в сторону моря. Оттуда доносилась разухабистая мелодия и писклявый голосок певицы:
Мурка, ты мой муреночек,
Мурка, ты мой котеночек,
Мурка, Маруся Климова,
Прости любимого...
Сабрина недовольно дернула плечиком и направилась к своему чемодану, но Виталий перехватил его у нее, не забыв при этом сумку Марины.
– Девочки, я занесу вещи. – И посмотрел на Арсена: – Загонишь машину в гараж?
– Загоню, – ответил тот односложно и, открыв дверцу «Нивы», бросил косой взгляд в сторону Марины. – В принципе я могу уступить вам свою комнату. Но она стоит дороже. Как это вам, по карману?
– Не стоит беспокоиться, – вежливо ответила она. – Я вовсе не рассчитывала на отдельный номер.
– А я рассчитывала, – капризно надула губы Сабрина. – Надеюсь, вы нам сделаете скидку, если поселите вместе?
– Скидок я не делаю, но могу поселить вас у соседки. – Анжела смерила ее недружелюбным взглядом. – У нее дешевле, и несколько комнат все равно пустуют. А ты, – она посмотрела на Арсена, – прижми свою задницу. У меня только чердак сейчас свободен. Куда ты там свой компьютер поставишь?
«Компьютер? – удивилась Марина. – Он работает на компьютере? Но при чем тогда уборка двора?»
Она вспомнила слова Сабрины про фирменную майку и шорты. Честно сказать, сначала она не придала им никакого значения. И майка, и шорты на Арсене вполне могли быть с чужого плеча. Правда, ее смущали дорогие очки, а теперь появился еще компьютер... Кроме того, его речь была грамотной, а повадки выдавали, что этот человек знает себе цену... «Успокойся, Мариша! – сказала она себе. – Твоя личная жизнь осталась в прошлом! И этот небритый тип вряд ли способен изменить ее к лучшему...»
– Спасибо, Анжела! Ты очень добрая женщина! – засмеялся Арсен и направился к «Ниве». Забравшись в кабину, он высунулся из окна. – Так нежно заботишься о моей заднице...
Анжела подхватила валявшийся возле ворот веник и замахнулась на него.
– Арсен! Урод! Я тебе сказала: «Проваливай!»
Сабрина, которая с приоткрытым ртом наблюдала за их веселой перепалкой, проводила взглядом тронувшуюся с места машину и перевела его на Анжелу.
– Ладно, я остаюсь! – сказала она с таким видом, словно сделала той величайшее одолжение, и отправилась вслед за Виталием, который успел занести их вещи на открытую веранду первого этажа.
Анжела фыркнула и покосилась на Марину. И та поняла, что хозяйке очень хочется высказаться по поводу этого одолжения.
– Простите, – сказала Марина. – Я – человек без претензий. Я приехала всего на неделю, поэтому, где вам удобно, там и поселите меня.
– Откуда взялась эта бикса? – сквозь зубы спросила Анжела. – Вечно Виталик шлюх находит!
– Мы ехали с ней в одном купе до Адлера. Она сначала собиралась остаться в Сочи, но потом...
– А потом Виталик уговорил ее поехать к нам? – Анжела смерила ее подозрительным взглядом.
– Нет, Виталий здесь ни при чем. На вокзале нас встретил Арсен. И... – Она замялась. – Кажется, Сабрине он очень понравился!
– Арсен? – удивилась Анжела. – Никогда не думала, что он поедет снимать девок. Простите, – смутилась она, – я не вас имела в виду, а эту... потаскушку.
– Он не снимал, – Марина посчитала своим долгом заступиться за Арсена. – Сабрина пристала к нам, как банный лист.
– Понятно, – улыбнулась Анжела. – Только ему не до баб сейчас! Целыми днями от компьютера не отходит.
– А чем он занимается? – осторожно спросила Марина. – Я ведь сначала его за горца приняла! Думала, пастухом работает или...
– Горец, – в голос расхохоталась Анжела. – Ну да, горец! Он каждое утро по горам как коза скачет, а потом мне двор метет и мусор на тачке вывозит. Вместо зарядки!
Она посмотрела в сторону дома. Виталий о чем-то оживленно беседовал с Сабриной.
– Пошли! – сказала Анжела и быстрым шагом направилась к веранде.
Она так и не ответила на вопрос Марины. И та, вздохнув, последовала за ней.
* * *
Комнатка оказалась замечательной – небольшой, уютной и с видом на горы. Сабрина уступила Марине место у окна, а сама устроилась поближе к двери, объяснив, что не выносит сквозняков. Марина не протестовала. Она, наоборот, не терпела духоты и до самых холодов спала с открытым окном.
Сабрина, переодевшись в легкий халатик, умчалась в душ, а Марина села на подоконник и долго смотрела на горные вершины, затянутые густым и курчавым, как шкурка молодого барана, лесом. Редкие облака устроились ночевать на скальных выступах, густые тени затянули ущелья. Свежий ветерок проникал в комнату, шевелил занавеску... Прямо под окнами цвели розы, сновали в темноте светлячки, оглушительно квакали лягушки. Огромное звездное небо раскинуло над землей свой шатер. Молодая луна всходила над садом.Где-то далеко лаяли собаки, едва слышно звучала музыка...
Марина зажмурилась от счастья. Даже в степи с ее терпкими запахами полыни и чабреца, посвистом сусликов по утрам и пением жаворонков она не могла обрести такого безмятежного покоя и ощущения светлой и чистой радости. Очищающим бальзамом тишина растекалась по коже, лаская и одаривая ее теплом, проникала внутрь, наполняя каждую клеточку, каждый сосуд ее тела, которое вдруг стало легким, почти невесомым. Груз прежних забот, тревог и волнений исчез, испарился, растворился в этом бескрайнем мире, где были только море, горы, цветы, эта молодая луна и ветерок, который играл ее волосами и выдувал из сердца боль потерь и горечь поражений...
Она вздохнула. Больше всего на свете Марине хотелось сейчас принять душ и лечь спать, но Сабрина, видно, дорвалась до воды, и ей ничего не оставалось, как переодеться в чистые шорты и пеструю футболку, прихватить полотенце и шампунь и выйти из комнаты.
Широкая крытая терраса огибала дом с двух сторон. Марина подошла к увитым виноградной лозой перилам. Внизу простирался обширный двор, больше похожий на беседку, крышей ей служили виноградные побеги, густо усыпанные еще зелеными гроздьями. Справа и слева виднелись два садика. Здесь вперемешку росли мандариновые и инжировые деревья, раскинули свои ветви хурма и грецкий орех. В тени чинары под пестрым зонтиком разместились столик и четыре кресла, плетенных из лозы. Два из них занимали Виталий и Арсен. Перед ними стояла пластиковая бутылка с домашним вином, несколько стаканов и тарелка с крупно нарезанными огурцами и помидорами. Мужчины резались в нарды и курили.