Формула одиночества

– А это природа, подруга, – самодовольно улыбнулась Сабрина, – против природы не попрешь!
– Сабрина, тебе не кажется, что это уже диагноз? – Марина с сожалением посмотрела на раскрасневшуюся от нескромных откровений красотку. – Ты о чем-то другом, кроме спаривания, думать способна?
– О другом я в Москве думаю, – парировала Сабрина. – Там у меня забот хватает. Квартирная хозяйка три шкуры дерет, метро все мозги раздолбанило, хозяин гроши платит да норовит бесплатно под юбку залезть. Так почему же мне не оттянуться разок в году, да еще в теплых волнах Черного моря! – Она игриво подмигнула Марине. – И не красней, подруга! Тут все бабы – шлюхи, а мужики – самцы екнутые! Так что не дрейфь, задери юбку, сиськи вперед, и уж точно трахтибидоха подцепишь!
Марина хмыкнула, смерила Сабрину красноречивым взглядом и отвернулась к окну.
– Ой-ей-ей! Знаем мы таких недотрог! – ехидно заметила та и попыталась что-то добавить, но в коридоре снова прозвучал трубный глас проводницы:
– Пассажиры! Кто еще не сдал постель? Адлер через десять минут!
– Е-мое! – подскочила Сабрина. – Мы ж с тобой не сдали белье! Протрепались, мать твою так!
Марина бросила взгляд в окно. Море скрылось за крышами домов и купами деревьев. Но все вокруг наполнил острый, давно забытый запах, который она мгновенно вспомнила. Его невозможно было с чем-то спутать. Он перебивал прочие ароматы, оставлял на губах горьковато-соленый привкус и слегка кружил голову, как доброе старое вино, создавая вокруг ощущение свежести, чистоты и простора... Простора для надежды. Неожиданно для себя Марина загадала...
Впрочем, все, что она загадала, тут же вылетело у нее из головы. Замелькали за окнами станционные здания, железнодорожные пути, виадук, серое полотно перрона, по которому бежали, отталкивая друг друга и переругиваясь, какие-то женщины и мужчины. Они старались притиснуть к стеклу картонки с напечатанными на них словами: «Хоста», «Адлер», «Сочи», «Гагра» и что-то кричали при этом. Верно, предлагали райские кущи под южным солнцем.
Она собрала постель, подхватила сумку с вещами и вышла из купе. Сабрина замешкалась со своим неподъемным чемоданом, который тщетно старалась поставить на колесики и протиснуться с ним в двери купе. Но Марина умышленно не заметила этого. Ей хотелось немедленно очутиться на свежем воздухе, чтобы избавиться от ощущения липкой гадости, которая, казалось, обволокла ее мозг после разговоров с Сабриной. Еще хотелось принять душ, на худой конец просто умыться.
Марина решительно направилась к выходу из вагона, не реагируя на жалобные вопли Сабрины за своей спиной. Теперь они относились не к ней. Краем глаза Марина заметила метнувшегося навстречу Сабрине мужчину из купе, которое она только что миновала. Он был маловат ростом, изрядно полноват, с лысиной на полголовы и с густыми усами.
– Сударыня! Позвольте вам помочь! – вкрадчиво произнес мужчина, а Марина тут же представила, как Сабрина закатила при этом глаза. – О! Какая прелесть! – раздалось следом.
К чему или к кому это относилось, Марина не поняла, но прозвучавший тут же воркующий голосок Сабрины подтвердил ее догадку. Два одиночества встретились, не успев сойти с поезда.
– Ой, какой вы милый! – Сабрина кокетливо захихикала. – Настоящий полковник!
– Подполковник, – поправил ее мужчина. – Но как вы догадались?
– А у вас кокарда на лбу отпечаталась, – снова захихикала Сабрина, а мужчина вторил ей мелким дробным смешком.
«Мозоль на заднице у тебя отпечаталась! По всем параметрам тыловая или штабная крыса», – мстительно подумала Марина и едва успела отклониться в сторону.
Ее чуть было не сбила с ног дебелая дама с расширенными от гнева глазами.
– Геннадий! – рявкнула она. – Ты где застрял?
Марина быстро оглянулась. Подполковник трусил по коридору навстречу даме, оправдываясь на ходу.
– Я просто проверил, может, мы оставили что-то в купе впопыхах!
Сабрина, прикусив нижнюю губу, толкала впереди себя чемодан и, похоже, кипела от злости.
Дама смерила ее подозрительным взглядом и, прикрыв мощным корпусом спину своего супруга, ткнула его кулаком в плечо:
– Двигай давай! Дети одни на перроне...
 
Глава 2
На перроне Марину тотчас захватила в полон, закружила и завертела толпа бесцеремонных теток, которые принялись хватать ее за руки и приглашать опять же то в Хосту, то в Сочи, то в Геленджик. Они кричали наперебой, тянули ее за сумку, и Марина растерялась.
– Я в Гагры... В Абхазию... – Она пыталась робко отбить их атаки, а сама озиралась по сторонам, стараясь найти в толпе встречавшего ее хозяина. Только теперь она поняла, что не знает его в лицо, равно как и он ее.
– В Гагры? – к ней протиснулась пожилая армянка. – Вам нужна машина? У нас прекрасная квартира. До моря пять минут!
– Сколько? – выдохнула Марина, на всякий случай решив подстраховаться.
– Сутки – двести рублей. За две тысячи перевезем через границу без проблем.
– Две тысячи? – пришла в ужас Марина. – Нет уж, я как-нибудь...
– А за сто рублей? Где можно снять комнату за сто рублей? В Адлере или в Сочи? Поближе к морю... – протиснулся к ним тщедушный мужичок с рюкзачком за плечами.
– Совсем недалеко можно было снять, – кивнула небрежно армянка. – В девяносто девятом году... За десятку – в восьмидесятом. А хочешь прямо сейчас – плати четыреста... – И с раздражением посмотрела на Марину. – Так вы едете или нет?
– Я... – открыла рот Марина.
И тут же заметила стоявшего чуть в стороне мужчину. Он тоже растерянно озирался по сторонам и держал на уровне груди табличку с выведенными красным фломастером словами: «Марина к Анжеле».
Марина решительно протиснулась к нему сквозь толпу.
– Простите, – сказала она, слегка задыхаясь после схватки с гостеприимными южанами. – Я еду в Гагры к Анжеле...
– Марина из Сибири? – вежливо справился мужчина.
– Да, из Сибири, – с облегчением ответила она и быстро пробежалась по нему взглядом. Сухощавый, выше среднего роста, одет в старые шорты и выцветшую красную майку, на голове то ли тюбетейка, белая, с узором, то ли феска, на ногах разбитые сандалии. Щеки и подбородок хозяина покрывала густая с проседью щетина, а еще он был очень загорелым, так загорают люди, круглый день работающие на свежем воздухе
«И впрямь дикий горец какой-то, – подумала Марина. – Пастух, наверное, или строитель...» Тут она вспомнила рассказы Ларисы, что взрослые мужчины в Абхазии на людях в шортах не появляются, тем более с почти голым торсом. И сразу же одернула себя. Ей-то какое дело до наряда этого человека? Удобно ему в выцветшей майке, ну и пусть ее носит, пока она не истлеет! У Семена тоже, бывало, майки расползались на спине от пота, когда они в сорокаградусную жару снимали верхние слои почвы с Толбока...
Марина улыбнулась. Чем-то этот незнакомец напомнил ей мужа. Правда, лет на тридцать старше. Хотя она могла ошибаться, потому что густая щетина на лице, несомненно, старит мужчин. И этот «абрек» вполне мог оказаться младше ее по возрасту. Ей захотелось увидеть его глаза, но они были прикрыты солнцезащитными очками. В отличие от одежды мужчины они стоили дорого. Очень дорого! Марина знала толк в очках, потому что перевидала всякие на лицах своих коллег-археологов, которые каждое лето пахали на раскопках кургана. Экспедиция работала под крылом ЮНЕСКО, поэтому иностранцев в ней было больше, чем россиян. Очередь желающих протянулась на пять лет вперед, и уже никто не удивлялся, что профессор из Сорбонны кайлил слежавшуюся почву на пару со знаменитым коллегой из Германии, а аспирант МГУ подрабатывал по совместительству поваром...
– Я так боялась, что меня не встретят, – призналась она. – В поезде мне такие мрачные истории рассказывали об Абхазии...
– Ерунда, – оборвал ее мужчина. – Не верьте слухам, все это конкуренция. В Гаграх абсолютно спокойно. Я там уже почти два месяца...