Скрытые желания

— Тебя это не устраивает?
Неужели ей не понравилось проводить время с ним? Она улыбнулась.
— Конечно, устраивает. Какое может быть сравнение между живым человеком и людьми, которых я не вижу? Мне нравится проводить время с тобой. Я чувствую себя комфортно.
— То есть ты не испытываешь страсти или желания, когда находишься рядом со мной?
Конечно, испытывает. Даже держа его за руку, она вся трепетала от ощущений. Мысли о том, как далеко они смогут зайти, не давали ей спать по ночам. Но они договорились все делать постепенно.
— Комфортно — это значит хорошо. Я всегда училась ценить в жизни самые простые вещи. Думаю, мое предназначение в жизни — быть женой и матерью. Я не стремлюсь сделать карьеру или найти высокооплачиваемую работу, мне всегда хотелось иметь семью. Большинство мужчин пугают такие перспективы. — Тай ничего не ответил, и она добавила: — Видишь, тебя я тоже озадачила.
— Нет. Я считаю, у ребенка должна быть полноценная семья. Моя мать все время была дома, лишь иногда занималась благотворительностью. Но ты права в том, что, если женщина, с которой я встречаюсь, начинает подумывать о создании семьи, меня это отпугивает. Но только потому, что я пока к этому не готов. Когда-нибудь у меня будет семья. Я не сомневаюсь, что я пойму, когда придет время.
Тина тоже не сомневалась, что однажды он осчастливит какую-нибудь женщину и станет ей замечательным мужем. Он был заботливый, добрый и нежный. И честный. Раньше он был любителем женщин (по крайней мере, он сам так сказал), но когда он встретит свою единственную, то, без сомнения, будет верным мужем. Ей было грустно осознавать, что это будет не она. Было бы чудесно влюбиться в Тая. Может, она уже немножко любит его?..
Тина вздохнула и еще сильнее прижалась к Таю. Она чувствовала запах его лосьона. От него всегда хорошо пахнет. Она вдруг вспомнила, как ездила на машине со своей матерью. Тина всегда пристегивала ремень, а мама улыбалась и напевала что-то про себя. Даже будучи уже больной, она всегда улыбалась Тине.
Потом мама перестала выходить из дома. Она лежала на диване, слушала радио или смотрела телевизор. Она больше не укладывала Тину в постель и не пела ей колыбельную. Тетя Луиза пыталась заменить ее, но она не знала тех песен, что пела мама, и у нее был не такой мелодичный голос. И когда она читала Тине сказки, она не меняла голоса, говоря за каждого персонажа.
Пришел день, когда ее мать больше не могла вставать с постели. Она лежала тихо и без движения. В дом начала приходить сиделка. Около кровати появились какие-то аппараты, трубки. Когда мама открывала глаза, чтобы посмотреть на Тину, казалось, что она ее не видит. Потом она перестала открывать глаза, когда Тина звала ее.
— Это скоро кончится, — говорила ей тетя, и Тина знала, что это значит.
Ее мама отправится на небеса к бабушке и дедушке.
Тина плохо помнила день, когда мама умерла, и похороны тоже. Единственное яркое воспоминание — это черное платье и черные туфли, которые ей немилосердно жали. Она не помнила, чтобы была очень расстроена. Всем известно, что на небесах у людей ничего не болит. Они летают среди облаков на серебряных крыльях и чувствуют себя счастливыми. Иногда Тина ложилась на траву и всматривалась в облака, стараясь разглядеть маму. Сначала она не понимала, что такое смерть, и не скучала по матери. В семнадцать лет она стала ухаживать за тетей и поняла, как ей не хватает мамы.
— О чем ты думаешь? — спросил Тай.
— О семье. У тебя хорошие отношения с родственниками?
— Мы с Эмили близнецы, поэтому ближе ее у меня никого нет. Родителей я навещаю раз в три дня. Иногда с ними бывает трудно, но они хорошие люди. С Эмили у них отношения похуже.
— Почему?
— Она не соответствует их представлениям. Мама хотела дочку, чтобы наряжать ее в платья и бантики и ходить на чаепития к подругам. А Эмили просто сорвиголова. Чем сильнее мама старалась переделать ее, тем упорней Эм сопротивлялась.
— Тебя мама никогда не хотела переделать?
— Незачем было. Я всегда делал то, чего от меня ожидали. Со мной никогда не было проблем.
— Звучит так, будто ты добивался их одобрения.
— Это и странно. — Он машинально накручивал на палец ее локон. — Я никогда не старался, мне все давалось легко, само собой. Но от этого я себя иногда неудобно чувствую.
— А тебе приходилось когда-нибудь чего-нибудь добиваться?
— Я много работаю, — сказал он с гордостью.
— Это я знаю. Я имею в виду, у тебя были когда-либо проблемы, которые ты не мог легко решить? До этого случая с женщиной. Ты когда-нибудь чувствовал себя неудачником?
Он задумался, а потом ответил:
— Нет. Никогда.
— Ты ни разу не завалил контрольную в школе? Не потерял выгодного клиента? Никогда не делал того, что могло бы расстроить родителей?
Он пожал плечами.
— Может быть, по мелочам, но ничего серьезного.
— Кто-нибудь близкий тебе умер?
— Моя бабушка умерла, когда мне было три, но я совсем ее не помню.
— Значит, до той злополучной ночи с тобой не происходило ничего плохого?
Он заерзал на сиденье.
— Действительно. Я сейчас задумался об этом и понял, что ничего такого в моей жизни не происходило.
— Получается, что, когда это произошло, ты не знал, как справиться и решить проблему. Дети учатся справляться с трудностями в детстве, а у тебя не было трудностей. Твоя жизнь была идеальной.
В его голосе зазвучали обиженные нотки.
— Знаешь, Тина, иметь хорошую жизнь не так уж плохо.
— Да, но только печальный опыт заставляет людей ценить то хорошее, что у них есть.
Она права. Он никогда не ценил свою счастливую жизнь, никогда об этом даже не задумывался, воспринимал все, как должное.
— Что ты хочешь этим сказать?
Он ждал ответа.
— Только то, что у тебя не было навыка бороться с трудностями. У тебя их просто не было.
— Это значит, что я слабый?
— Ни в коем случае. Тебе нужно усвоить то, чего ты не понял раньше.
— Все так просто?
— Я бы не сказала, что это просто, но тебе вполне по силам.
Чем больше он думал об этом, тем больше признавал ее правоту. Он не захотел бороться со сложившейся ситуацией, а предпочитал ее игнорировать. Что бы с ним сейчас было, если бы он не встретил Тину? Если бы отказал ей в работе?
Но теперь Тина стала частью его жизни, и ему стало спокойно на душе.
  
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
 
— Не похоже, чтобы кто-то был дома, — проговорил Тай, когда они вышли из машины и подошли к старинному особняку.
Работая с недвижимостью, Тай прикинул, что этот дом стоил немалых денег. Четверть миллиона точно.
— Я нервничаю, — сказала Тина, заглядывая в темные окна. — А вдруг он появится и застанет нас здесь?
Тай искренне на это надеялся.
— С этим мы разберемся. Пойдем, возьмем твои вещи.
Тина достала из сумки ключ и вставила его в замок. Ключ в замке не повернулся.
— Он поменял замки, — буркнул Тай и сжал кулаки.
Этот мерзавец заслуживает хорошего урока.
— Я должна была догадаться, что он так поступит. Как будто мало того, что он уже сделал.
Ее голос дрожал от злости.
— Тина, здесь есть черный ход?
— Думаешь, там он замки не поменял?
— Думаю, поменял, но там меньше вероятность того, что нас заметят, когда мы попытаемся проникнуть внутрь.
— Давай уедем, Тай. Я куплю новую одежду. Дело не стоит того. Нас могут арестовать.
— Нас не арестуют, у тебя есть водительские права. Там ведь записан этот адрес, как место твоего проживания?
Она кивнула.
— Ты живешь здесь, и у тебя есть все права войти и забрать то, что тебе принадлежит.
— Тогда нам нужно пройти вниз по улице, там есть аллея, которая ведет к черному ходу.
— Думаю, этого хватит. — Тина открыла еще одну коробку, в которой лежали ее вещи.
Дом выглядел нежилым, на стенах больше не висели картины, большая часть мебели тоже исчезла.