И пусть цветет шиповник

— В любом случае она не твоя, — в голосе Полли прозвучала обида.
— Не смей мне лгать!
— Не имею такой замечательной привычки! Эту карточку я привезла с собой, а значит, твоя должна быть на месте, где бы ты ее ни хранил.
Руджеро поднялся, при этом зажмурившись от боли. Полли хотела было ему помочь, но он грубо ее оттолкнул.
— Отойди от меня! — выпалил он.
Превозмогая боль, он добрался до шкафа, открыл дверцу, порылся в одном из ящиков. Выражение его лица менялось с невообразимой быстротой. От упрека не осталось и следа. Он достал фотографию из своего тайника. Теперь на его лице застыло изумление.
Руджеро смотрел то на одну карточку, то на другую, сравнивая их и пытаясь понять, как такое может быть.
— Откуда ты ее взяла? — хрипло спросил он.
— Она дала ее мне.
— Она?
— Моя кузина, Фрида. Она сказала, вы с ней здорово повеселились, когда позировали для этих снимков.
— Фрида?
— Тебе она назвалась Сапфирой.
Руджеро снова лег в постель и откинулся на подушки, внимательно глядя на Полли.
— Ну-ка убери свои волосы в хвостик, — попросил он.
— Зачем?
— Просто сделай это.
Одно быстрое движение — и лицо Полли невообразимо изменилось. Наверно, при тусклом освещении она будет еще больше похожа на Фриду, подумал Руджеро. Он застонал и закрыл глаза.
— Так вот почему… ты просто похожа на нее! Я подумал, что ты — это она.
— Нет, нет, я вовсе на нее не похожа! Она всегда была гораздо ярче и красивее.
Он снова открыл глаза и внимательно посмотрел на девушку. Контраст между ней и образом Сапфиры поражал.
— Так ты говоришь, она твоя двоюродная сестра?
— Была, — тихо проговорила Полли. — Она умерла.
  
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
 
— Умерла, — прошептал Руджеро. — Нет, не может такого быть! Ты оговорилась.
— Тем не менее это так, — тихо ответила она. — Несколько недель назад.
Он отвернулся, и она больше не могла видеть его лица. Он с силой сжал фотографию, чуть не помяв ее.
— Продолжай, — наконец убитым голосом сказал Руджеро.
— Ее зовут Фрида Хэнсон. Звали, пока она не вышла замуж за Джорджа Рэнли, шесть лет назад.
Он замер.
— Так она была замужем, когда мы с ней встретились?
— Да.
— Она была с ним несчастлива? Она не любила его?
— Вряд ли она вообще когда-нибудь кого-нибудь любила, — сказала Полли, тщательно подбирая слова. — Ее муж очень богат, и…
— Так, подожди, — быстро проговорил Руджеро. — Если ты собираешься сказать, будто она вышла замуж из-за денег, лучше молчи. Она бы так никогда не поступила, я ее знаю.
— Нет, ты не знаешь ее. Вернее, не ее ты знаешь, — мягко произнесла девушка. — Как ты можешь о ней судить, если даже имя она назвала не свое, а выдуманное? Как думаешь, почему она решила утаить, кто она? Чтобы ты ее не нашел!
— Где она жила?
— В Йоркшире, на север Англии.
— Что ты знаешь о нас с ней?
— Вы познакомились в одном из лондонских отелей и встречались пару недель.
— Можно и так сказать, — грустно усмехнулся он. — Но тебе известна не вся правда о наших отношениях. Это была любовь с первого взгляда. Я даже испугался силы своих чувств. Но ее ничто не пугало. Она была полна жизненной энергии, буквально лучилась ею.
Полли внезапно стало грустно. Голос Руджеро звучал так страстно! Она-то знала истинную суть своей сестры, ей никогда не составляло труда влюбить в себя парня. А уж потом она наслаждалась своей победой, глядя на его страдания и мучения. Такова была ее основная тактика.
— Помню, я очень удивился, что она англичанка, — тем временем продолжил он. — Я всегда считал представителей этой нации чопорными и правильными, но к ней это ни в коей мере не относилось. Она любила меня так, словно я был единственным мужчиной в ее жизни.
— А ты никогда не задавался вопросом, почему она не назвала свое настоящее имя?
— Тогда весь мир мне казался совершенно безумным, как наша страсть. Мы были вместе, и все остальное по сравнению с этим меркло. Я думал, после разберемся, кто есть кто. То, что она дала мне тогда, не описать словами. Я стал другим человеком.
Полли удивленно посмотрела на него.
— Что ты хочешь сказать? — спросила она.
Руджеро положил руку на грудь напротив сердца.
— Словно бы что-то изменилось вот здесь. Так я сказал и ей. Помню, она долго надо мной смеялась. Но я говорил всерьез.
Полли послышался заливистый смех Фриды, она вспомнила ее слова: «Чем сильней мужчина, тем забавнее наблюдать, как он превращается в раба».
И вот вам результат: Руджеро на больничной койке, едва не сломал себе шею из-за того, что ему померещилась его возлюбленная.
— Что случилось после того, как она ушла от меня? — спросил он.
Девушка тяжело вздохнула:
— Она вернулась к Джорджу, а через девять месяцев родила ребенка.
Он в изумлении уставился на нее.
— Что ты сказала?
— Твоего ребенка.
— Как ты можешь быть уверена, что он мой? — удивился Руджеро.
— Совершенно точно не Джорджа. Он бесплоден.
— Но тогда… почему же Сапфира, нет, Фрида не сообщила мне об этом? Я никогда не скрывал, где живу. Почему она не пришла ко мне? Не думала же она, будто я от нее отвернусь? Фрида знала, как сильно я… она знала…
— Она не хотела тебе рассказывать.
— Но…
— Она хотела оставаться замужем за Джорджем, и в то же время ей был нужен ребенок… так что…
Руджеро молчал.
— Глупости! — спустя минуту уверенно заявил он. — Ты не можешь так говорить о ней! Ты просто ее не знаешь!
— Увы, — Полли грустно покачала головой, — знаю. И гораздо лучше, чем ты.
— Так значит, ты считаешь, она расчетливая, бессердечная стерва?
— Нет, этого я не говорила, — возразила она. — Фрида довольно часто бывала милой, доброй и щедрой. Но когда она в тот раз уезжала в Лондон, она искала приключений, и в итоге нашла тебя.
— Все равно, ты не знаешь, о чем говоришь, — выпалил Руджеро. — Ты ничего про нас не знаешь! Где уж тебе понять!
Девушка вспомнила слова Джорджа, когда тот узнал правду о ребенке: «Я думал, она любит меня». Фрида отлично умела притворяться, чтобы достичь своих целей.
— Так значит, ее муж думал, будто ребенок — его? — спросил Руджеро.
— Поначалу — да. Но потом он узнал, что, скорее всего, бесплоден, и в его голову закрались подозрения. Он сделал тест на отцовство и, когда правда открылась, вышвырнул Фриду и ребенка на улицу.
— Когда это было?
— Около года назад.
— И… почему же она тогда не пришла ко мне?
Да потому, что надеялась завоевать Джорджа снова!
Полли видела, как страдает Руджеро, и решила не говорить всей правды.
— К тому времени Фрида уже плохо себя чувствовала. Сказала, мол, непременно свяжется с тобой, когда ей станет лучше. Но она этого так и не сделала. Она переехала ко мне. Я ухаживала за ней, как могла, но все было напрасно. И тогда она взяла с меня обещание, что я расскажу тебе о сыне.
— Так значит, она и правда умерла… — пробормотал он. — Мертва, а я почему-то жив.
Что тут можно сказать? Чем утешить?
— Почему, почему я ничего не знал? — продолжал вопрошать Руджеро. — Ведь все это время счастье было так возможно, так близко от меня!
Полли молчала. Уж она-то знала: Фрида никогда его не любила.
— Ты должна была так или иначе связаться со мной, — настаивал он.
— Я не могла этого сделать. Она не сообщила мне твои координаты. Я даже не знала, где конкретно ты живешь. А твое имя и полный адрес я получила только после ее смерти, в конверте, вместе с этой фотографией.
— Я бы ухаживал за ней, — сказал он словно в бреду.
— Фрида не хотела с тобой, встречаться. Она очень страдала из-за того, что больше не была такой красивой, как раньше.
— Как будто для меня это важно! — воскликнул Руджеро. — Я бы этого даже не заметил я лю… — Он хлопнул себя по лбу и застонал. — Поздно, уже слишком поздно! — Он уставился в пространство.