Это всего лишь сон
– Может, помочь вам чем-то надо?
Дед на секунду задумался и кивнул:
– Ну, коли хочешь помочь, то натаскай в баню воды. Баню хочу истопить.
От такого ответа Рая обалдела еще больше. Она рассчитывала на скромное «Спасибо, внученька», после чего можно было бы с чистой совестью сказать: «Ну, тогда до свидания», – и спокойно уйти. Но отступать уже было неудобно.
«Вот ведь дура! И кто меня дернул за язык?!» – проклинала она себя, прилаживая на плечах коромысло.
Притащив два ведра воды, Рая схватилась за сердце. Этот факт каким-то образом оказался замеченным слепым знахарем. Он медленно встал, подошел к сидящей на пороге бани Раисе, двумя пальцами пощупал пульс на ее шее и сказал:
– Э-э-э, да ты ж совсем больная! Какая уж от тебя помощь? Тебе самой помощь нужна. – После этого он сам принес еще два ведра воды. Потом затопил баню и присел рядом со все еще не отдышавшейся Раей. – Сейчас я тебя в баньке выпарю да расскажу, как дальше лечиться.
– Да что вы, мне нельзя греться! – испугалась Рая.
– Нельзя. Но в моей бане под моим присмотром – можно. Да ты не бойся, я слепой, тебя не сглажу.
Рая решила, что дед Ефим баню натопит совсем немного, поэтому согласилась. Баня действительно оказалась холодной. Рая залезла на полку, и дед начал хлестать ее веником. При этом он что-то тихонько приговаривал. Ритм ударов был размеренный, медленный, слабое тепло разливалось, обволакивая тело, и Рая слегка задремала. Проснулась она, когда ритм ударов вениками уже напоминал ритм шаманского бубна и продолжал нарастать. Дед по-прежнему что-то говорил, причем голос его звучал громко, заполняя собой все пространство парилки. Рая открыла глаза – вот это было зрелище! Старик, в одних трусах, пританцовывал, закрыв глаза, под свой собственный речитатив, напоминая современного рэпера. На вытянутых руках он держал два огромных веника и взмахивал ими, как барабанными палочками, а она, Рая, получается, была вместо барабана. Баня нагрелась до максимальной температуры, кожа ощущала жар только что отошедшего от каменки пара. Рая хотела закричать, что ей строго-настрого запрещено греться в бане, но не рискнула прервать старика в его экстатическом танце. Пусть будет что будет, решила она и отдалась на волю деревенского знахаря, перестав сопротивляться ритму и звукам. Сколько это продолжалось, она не помнит, конечно, но закончилось все опять медленными спокойными ударами в уже остывшей парилке.
Когда Рая вышла из бани, ей показалось, что все краски мира стали более яркими и насыщенными, все звуки – более четкими… Она вновь ощутила запахи и вкусы остро, как в детстве. И спала в ту ночь как младенец.
Утром, пошевелив прояснившимися мозгами, она поняла, что процедура явно пошла ей на пользу, и сразу же кинулась к деду Ефиму.
Дед Ефим уже ждал ее с чаем из каких-то трав. Он велел ей натаскать воды для следующей вечерней бани.
На этот раз три ведра Рая притащила, даже не запыхавшись. Это было просто чудо! Скажи ей кто – не поверила бы.
Весь отпуск Рая постигала банную науку деда Ефима на собственной шкуре. Та температура, которая в первый день показалась ей невыносимой, через неделю стала начальной температурой бани и ощущалась как едва тепленькая. «Пока ты больная, – говорил дед Ефим, – надо входить в холодную баню и выходить из холодной бани, а нагревать и остужать ее постепенно. А вот когда станешь здоровой, тогда не грех и резкими перепадами душу потешить».
Еще дед Ефим показывал ей растения, из которых надо делать веники. «Ну вот что у нас народ, окромя березы, никаких банных трав не ведает?! – возмущался он. – Береза, она, конечно, дерево целительное, да ведь любая болячка жить хочет и к одному и тому же лекарству быстро приспосабливается. Менять надо венички-то. А березкой опять же будешь париться, когда вылечишься. А сейчас я тебе прописываю пихту, крапивку, сныть опять же незаслуженно забытую».
Услышав Раину просьбу дать ей слова того наговора, который он в бане читает, дед задумался и почесал затылок: «Так нет никакого наговора. Просто болтаю, что в голову придет». Рая поняла, что главный свой секрет он открывать не хочет, и не стала к нему приставать больше.
На работу Рая вернулась как новенькая. На операцию не согласилась, в больницу ходить тоже перестала. Каждую субботу торопилась к матери в деревню. Так и затянула ее дачная жизнь.
Когда дед Ефим умер, хоронить его собралась не только вся Трёшка, а и все окрестные деревни. Говорят, даже из райцентра приезжал какой-то начальник.
– И только внука родного не было на этих похоронах, – с тоской произнес Александр.
– Ай, не терзай себя, – махнула рукой Рая. – Все ж понимали – ну как ты оттуда, из армии, приедешь? Не близкий свет…
– А почему он умер? – спросил Александр. – Ты ж говоришь, что абсолютно здоровый был.
– Да кто же его знает, – пожала плечами Рая. – Накануне он обошел всю деревню, как будто прощался. Подойдет, поздоровается, потолкует, совет какой-нибудь даст. Потом говорит: «Ну что ж, люди добрые, счастливо вам оставаться! А мне пора», – и к другому в гости идет. А на следующий день гляжу – нет его на скамеечке. Зашла в дом, а он лежит… и всё.
Они помолчали, и Рая начала отвечать на основной вопрос, который был у Александра:
– А участок деда Ефима я на свою старшую дочь оформила, чтобы какому-нибудь пришлому не достался. Жалко же и пчел, и такой сад в чужие руки отдавать. Так что, если ты когда-нибудь захочешь стать дачником, мы его мигом на тебя переоформим, ты не сомневайся.
– А что с домом случилось?
– Да, вот дом пришлось на дрова разобрать. После смерти хозяина он на удивление быстро начал гнить. Решили раскатать его, жить-то в нем уже опасно было, а места много занимал. Вот мы его и разобрали всей деревней да в печах сожгли – пусть уж идет вослед за хозяином. А кирпичи от печи тоже по дачам растащили.
– Ну и слава богу. Мне работы меньше, – улыбнулся Александр.
– А ты что, и впрямь решил дедов участок под дачу оформить?
– Да нет, Рая, я сюда жить приехал.
Немой вопрос повис в воздухе.
– Не могу я жить в городе больше. Не могу! Ненавижу я их всех. Сдал квартиру и решил сюда перебраться.
– А здесь-то ты что делать будешь? Ну ладно летом – это понятно, а зимой как?
– Не знаю пока. Что-нибудь придумаю. Но в город возвращаться не собираюсь. По крайней мере, пока не научусь любить врагов своих.
– Что, с какой-нибудь мафией проблемы? – шепотом полюбопытствовала Рая.
Александр рассмеялся:
– Ой, Рая, если бы с мафией или с какими-нибудь моджахедами, то это была бы не проблема. Там все понятно: бей, стреляй, удирай. У меня с обычными, нормальными людьми проблемы, понимаешь?
– Нет, не понимаю.
– Ну и не дай бог тебе это понять. – Александр огляделся. – А ты правда мне этот участок отдашь?
– Да конечно! Для тебя и держали его. Вот баню взамен старой поставили. Только она тут пока летним домиком служит. Если вправду решишь зимовать, надо будет печку сложить.
– И сколько я тебе за нее должен?
– Да ты что! – Рая опять замахала руками. – Ничего не должен. Мы же каждый год вашу вишню на рынок отвозим килограмм по сто… А еще яблоки. Да еще мед! А работы-то – только собрать. Так что еще кабы не я тебе должна осталась.
Александр почувствовал, как счастье разливается по жилам. Ну надо же! Вот так, внезапно, вдруг оказывается, что ты обладатель целого состояния! Он и думать не думал, что дед ему оставит такое наследство.