Фреон

Не похож был майор на военного. По крайней мере внешне. И даже не в форме дело — вояки никогда не сунутся в Зону без мешковатых, немного нескладных научных комбинезонов. Но — в мелочах узнаются. Походка, жесты, выправка — это въедается. Я военного за километр по ним угадаю, всю сознательную жизнь, считай, рядом жили. А тут… нет, странный майор. На стуле развалился, в пол уставился, бубнит негромко, пальцами по столешнице елозит, взгляд задумчивый — ну, чисто научник.
Я приготовился выйти из кабинета Седого, но «долговец» жестом показал — останься, мол. Типа, доверие к Фреону полное, но скорее всего ещё и чтоб майора чуток кольнуть.
— Разговор личный. — Майор покосился в мою сторону. — Посторонние могут удалиться.
— Это мой кабинет, товарищ майор. А раз так, то здесь я имею собственные соображения по поводу посторонних людей. Не сочтите за резкость.
Военного это задело, но виду он постарался не подавать. Я же, в свою очередь, дружелюбно улыбнулся майору и кивнул, мол, не стесняйтесь, говорите. На сей раз лицо майора немного порозовело.
— У меня не самые приятные для вас новости, — с раздражением в голосе произнёс военный. — Вам предлагается в сорок восемь часов освободить территорию завода «Росток».
— Ничего себе. — Седой покачал головой и с удивлением глянул на военного. — Вот прямо так взять и в сорок восемь часов удалиться?
— Ну, ещё лучше в двадцать четыре. — Майор утвердительно кивнул.
— Ультиматум. Понятно. Могу я узнать подробности?
— Можете. В свете последних событий высшему руководству стало известно о творящемся здесь бардаке, и посему коррупционеры, покрывавшие сталкеров и прочих преступников, смещены и отправлены в не столь отдалённые места. Учитывая, что ваша преступная группировка на добровольных началах помогала учёным и военным, мы готовы посодействовать тому, чтоб ты и твои люди получили только условные сроки либо были амнистированы в самое ближайшее время. Новое командование восточной частью Периметра посчитало здания завода «Росток» исключительно выгодным районом для размещения здесь военной части, и посему вам на добровольных началах предлагается покинуть территорию государственного предприятия.
— «Преступная группировка»? — Седой начал приподниматься со стула, я заметил, как сыграли на скулах желваки. — Вы в своём уме, майор?
— В своём, не беспокойтесь. Если быть точнее, незаконное вооружённое бандформирование. Статью напомнить? Повторяю, если бы не твои заслуги и помощь твоих людей, мы бы вообще здесь не разговаривали.
Я услышал, как сочно хрустнули кулаки Седого.
— И какой идиот притащил вашим штабным такую убойную дурь? Вы там что, обкурились?
— Занеси в протокол. — Майор кивнул сопровождавшему его сержанту, и тот послушно начал строчить в стопке серых листиков. — Понимаешь, товарищ, есть такая штука, как закон. И соблюдать его нужно всем без исключения. Не забывай, что мы вешаем хорошее ярмо себе на шею, готовясь вас защищать во время судебных разбирательств. Под какой удар будет поставлена вся наша администрация? Ведь твоей группировки, как, впрочем, и других сталкеров, официально не существует. Вы не просто неучтённые лица, вас нет. Нет ни тебя, ни твоих людей, ни «Свободы», ни «Монолита», просто нет в природе, потому как ни в одном документе, вышедшем из Зоны, ни в едином отчёте, полунамёке, да даже ни в одной запятой о вас ни слова. Есть учёные, есть мы, есть лаборанты, иногда журналисты. Всё. Ты хорошо понял меня, бывший подполковник, погибший во время миротворческой миссии? Поэтому хватит истерик, не усложняй свой послужной список. Тихо, быстро и очень мирно покинь завод вместе со своими боевиками. Далее — по усмотрению. Хотите — оставайтесь в Зоне, хотя я бы не советовал. Можете выйти к Периметру и сдаться властям — я ручаюсь, что ко всем бывшим «долговцам» будет применено существенное снисхождение.
Седой вдруг, совершенно неожиданно для меня, улыбнулся.
— Всё понятно. Ну а теперь, майор, потрудитесь объяснить, что случится с нами в случае неподчинения.
— «Долг» будет уничтожен. Для регулярной армии ваша группировка не представляет никакой угрозы.
— Для нас не представляет угрозы сотня напуганных, облучённых, полусумасшедших людей. Именно столько останется от личного состава всех ваших военных частей через десяток километров по Зоне. Ни один танк не справится с «электрой» или «воронкой». На боевой вертолёт не навесишь полторы тонны научного оборудования так, чтоб оно нормально работало, а без всех этих детекторов и зондов любой самый современный и мощный вертолёт гарантированно станет кучей металлолома через очень короткий промежуток времени. А если вдруг и долетит, то в нашем арсенале имеются современные зенитные средства — «Монолиту» спасибо, поделился, не по своей, правда, воле. Посему я уверен, что ваше командование выкурило мешок особо забористой дури, а наши ребята терпеть не могут наркоманов. Так что занесите в свой протокол ещё и это как ответ группировки «Долг» на ваш ультиматум.
Седой снова удивил меня. Он молча поднёс к носу майора дулю и плавно покачал ею вверх-вниз. Я перестал жалеть, что остался. Седой определённо сильно вырос в моих глазах.
— Дальнобойная артиллерия. Есть у нас и «Смерчи». Вы представляете себе, что останется от вашего «Ростка» меньше, чем за час? — Военный густо побагровел и сжал кулаки, но голос его оставался спокоен.
— В пределах «Ростка» находится самая крупная в Зоне постоянная научная станция. Вы и её собираетесь сровнять с землей, майор? А что скажет мировая учёная элита, вы не подумали? И, кстати… Чистов! Вызови ко мне академика Яковлева. Скажи, что его присутствие крайне необходимо. Добавь, что речь идёт о работе станции.
Молодой «долговец», дежуривший у дверей, метнулся к коммуникатору.
Яковлев пришёл почти сразу. Высокий, довольно крепкого телосложения мужчина меньше всего был похож на «ботаника». Немного за пятьдесят, начинающий лысеть, но без малейших признаков седины. Скорее сталкер, за каким-то чёртом переодевшийся в строгий костюм-тройку, поверх которого небрежно висел на плечах белый халат. Бородатый — похоже, у всех «ботаников» Зоны существует на этот счёт строгое правило, — с сумрачным, тяжёлым взглядом и невероятно мощным, трубным голосом, за который он и получил прозвище Гавриил.
— В чём дело? — Яковлев быстро осмотрел присутствующих. — Постарайтесь быстро, я занят.
— Нас выгоняют с завода. — Седой кивнул на майора.
— Действительно. Достаточно вам работать рядом с бандформированием, это просто опасно, — согласился майор. — Теперь вас будут охранять профессионалы.
— Профессионалы? — Учёный удивлённо взглянул на майора. — И кто же?
— Регулярная армия. Солдаты внутренних войск, получившие соответствующую двухмесячную подготовку на специальном полигоне, имитирующем условия Зоны.
— Двухмесячную… подготовку?! Имитирующем?!! — Впечатляющий раскат грома, заменявшего Гавриилу нормальный голос, ударил по стенам, звякнул по чайным стаканам и едва не вбил майора поглубже в кресло. — Вы в своём уме?!! Какой дурак додумался до этого маразматического решения? Издеваетесь?!!
— В протокол… — проблеял ошеломлённый такой звуковой атакой майор.
— Да, в протокол! — гаркнул оперным басом учёный. — Записывай! Лауреат Нобелевской премии… академик РАН, ведущий специалист по физике аномальных явлений… руководитель полевых исследований Виктор Николаевич Яковлев В НЮХ НЕ ДУЛ решения какого-то штабного идиота. Да, так и записывай, солдат. Слово в слово.
— Вы слишком много на себя берёте… — Майор поправил галстук и потянулся за платком, так как не просто побагровел, но и покрылся крупным потом. — С вашим начальством в НИИ этот вопрос тоже согласован…
— Пиши дальше, воин! — продолжил учёный. — Яковлев Эн Вэ… э зачеркни, грамотей, это инициалы… также ЧИХАТЬ ХОТЕЛ на решения администрации НИИ… администрация в кавычки… так как эти решения ставят под угрозу всю научно-исследовательскую работу российско-украинских учёных в Зоне… что повлечёт за собой санкции европейских институтов, выделивших крупные гранты. Пиши дальше… научная станция не нуждается в помощи смертников, показавших свою полную непригодность в качестве охраны на станциях «Янтарь» и «Позитрон»… названия в кавычки и с большой буквы. Академик Яковлев настоятельно не рекомендует направлять войска для охраны научной станции, так как это будет сопряжено с неоправданно высокими потерями как среди военных, так и среди научных сотрудников… точка.