Жажда

– Нет. Нет. Я… я сделаю это.
Похоже, у медсестры отлегло от сердца.
– Ну, если вы уверены… Хотя мы можем…
Марина отвернулась.
– Я знаю. Мне нужно идти. Я должна забрать дочку.
Слова застревали в горле.
Она торопливо вышла из здания.
На улице Марину встретил яркий солнечный свет, но он не согрел ее. Не оборачиваясь, она пошла прочь.
Забрать Джозефину.
Принять решение.
Попробовать наладить собственную жизнь.
  
Глава 5
 
– Ну… теперь все?
– Почти. – Констебль Анни Хэпберн заглянула в свои записи. – Буквально пара моментов. Давайте-ка еще раз пройдемся сначала, с того момента, как вы проснулись. Просто чтобы убедиться, что я ничего не упустила…
Сюзанна Перри сидела напротив нее на диване в гостиной своей квартиры. На ней по-прежнему была футболка, в которой она спала, а поверх плотно запахнутый домашний халат. От кофе в ее чашке остался только холодный осадок на самом дне. Она раскручивала густую жижу по стенкам, и глаза ее внимательно следили за этим процессом, впившись в чашку так, словно она боялась смотреть куда-то еще. Она вздохнула.
– Но я же уже…
– Прошу вас. Еще один раз.
Голос Анни звучал сочувственно и вкрадчиво, но в нем звенели стальные нотки, говорившие о том, что она привыкла к тому, чтобы ее просьбы выполнялись. Она этого специально не отрабатывала. Навык естественным образом развился из ее каждодневной работы и стал профессиональной чертой.
Глаза Сюзанны медленно закрылись, голова склонилась вперед. Потом она вздрогнула, широко открыла глаза, и испуганный взгляд забегал по комнате в поисках чего-то – или кого-то! – прячущегося в темных углах. Анни перехватила этот взгляд и попыталась успокоить ее.
– Все в порядке. Здесь только вы и я.
Двое экспертов из команды криминалистов старательно обследовали спальню Сюзанны, коридор и все пути возможного входа и выхода в поисках следов предполагаемого взломщика. По их голосам и выражению лиц было понятно, что шансы найти что-то невелики.
Анни проверила свои записи и посмотрела на сидевшую напротив молодую женщину. Сюзанна Перри была логопедом и работала в Центральной больнице, куда поступила сразу после окончания Эссекского университета. Рост чуть выше среднего, хорошо сложена, темные волосы, кожа слегка смуглая, как у жителей Средиземноморья. Но первое, на что обращаешь внимание, подумала Анни, – это ее глаза. Красивые и ясные карие глаза. И эта красота была заметна даже сейчас, несмотря на то что они были красными и заплаканными.
Квартира находилась на последнем этаже расположенного по Мэлдон-роуд старого дома времен короля Эдуарда, который был поделен между несколькими хозяевами. Довольно просторная, с хорошими светильниками, но при этом с покрытыми грунтовкой книжными полками, бескаркасными креслами на полу, всякими накидками, репродукциями под Бриджит Райли на стенах, квартира эта была обставлена в стиле поп-арт шестидесятых в версии магазинов готовой мебели «Икеа». Но сюда уже вкрались некоторые черточки, подсказывавшие, что скоро эта кричащая яркость должна уйти, а на смену ей придет более зрелый стиль. Анни уже сталкивалась с этим раньше. Первые осторожные попытки перехода от студента к человеку с твердым заработком. Казалось, еще совсем недавно она чувствовала себя точно так же.
Это дело было для Анни вполне привычным. Выезжающий на место констебль полиции, сотрудничающий с бригадой по расследованию тяжких преступлений, она специализировалась на случаях изнасилования, надругательства над детьми и прошла специальную подготовку, чтобы действовать в ситуациях, когда присутствие мужчин могло стать барьером для выяснения истины. Это дело определенно относилось именно к таким. Кроме того, оно позволяло ей держаться подальше от Фила, что, учитывая то, какие у них в последнее время сложились отношения, было очень даже кстати.
– Итак, – сказала Анни, снова пытаясь сосредоточиться, – вы проснулись…
– Нет, еще до этого. – Сюзанна Перри поставила чашку с остатками кофе на ближайшую полку, но по-прежнему не отрывала от нее глаз, словно это был талисман, создающий невидимую защитную ауру. – Еще когда я спала… Мне кажется, я чувствовала… что в комнате кто-то был.
– Пока вы спали?
– Я не знаю… Я думаю, что я спала. Но потом… потом… я почувствовала это…
– Это?
– Его. Я чувствовала его. Его руки на мне, его…
Ее передернуло.
Анни терпеливо ждала.
– И еще я не могла… не могла пошевелиться…
Она снова вздрогнула. Анни боялась, что Сюзанна опять может расплакаться, – это было уже дважды – и поторопилась помочь ей.
– Вы почувствовали на себе его руки.
Сюзанна согласно кивнула.
– Вы помните, в каком именно месте?
Сюзанна опустила глаза в пол, щеки ее покраснели.
Анни должна была осторожно подбирать слова. Наносящие психологическую травму переживания часто приводят к тому, что жертва начинает домысливать детали. И она не хотела сказать что-то такое, что потом, в суде, можно было бы рассматривать как наводящий вопрос.
– Где именно он прикасался к вам, Сюзанна?
Сюзанна еще больше отвернулась в сторону и испуганно зажмурилась, словно ожидая удара.
– Сюзанна!
В голосе Анни снова зазвучал металл.
Голова Сюзанны резко повернулась к ней. Завладев ее вниманием, Анни снова заговорила тихо и спокойно:
– Сюзанна, где он прикасался к вам?
Сюзанна еще раз закрыла глаза, ее нижняя губа задрожала.
– Он… он задрал мою футболку… Я не могла остановить его, я… – Опять полились слезы. – И… и он…
Анни откинулась назад.
– О’кей, о’кей… – Теперь ее голос звучал успокаивающе. – Оставим это пока. – Анни подождала, пока Сюзанна возьмет себя в руки. – Вы сказали, что он говорил с вами. Вы не запомнили, что это были за слова?
Сюзанна покачала головой.
– А как он выглядел? Можете его описать?
Она опять отрицательно покачала головой.
– Просто… какая-то бесформенная тень. И эти глаза, горящие, внимательные… как… как глаза сатаны… И его руки, касающиеся меня. И я не могу пошевелиться…
Анни больше не упирала на подробности. Она решила двигаться дальше.
– А затем вы проснулись, да?
Сюзанна кивнула.
– Да. И потом…
Ее голова снова опустилась.
Анни внимательно смотрела на Сюзанну. Изучала ее. И ее не оставляло какое-то беспокойство.
– Жалюзи были закрыты или открыты?
– Открыты. Поэтому я и увидела эту фотографию.
– Перед этим вы сказали, что любите, когда в спальне темно. Могло так получиться, что вы сами оставили их открытыми?
Сюзанна покачала головой.
– Я очень чутко сплю. Мне необходимо, чтобы в комнате было как можно темнее. В особенности летом…
Ее голос замер.
– Значит, сами вы открыть жалюзи не могли?
– Нет. Я никогда не открываю их, – с нажимом сказала она.
– А вы не открываете окно, когда ложитесь спать? Когда на улице тепло?
– Нет.
Но на этот раз голос ее прозвучал не так твердо.
Уловив наметившуюся брешь, Анни ринулась вперед.
– А могли вы оставить окно открытым, так что кто-то проник в квартиру? В принципе такое возможно?
Сюзанна посмотрела на нее, и ее карие глаза вдруг показались Анни какими-то потерянными.
– Я… я… Это имеет какое-то значение?
Анни пожала плечами.
– Не знаю, Сюзанна. Когда происходит нечто такое, мы должны учитывать все.
Она вздохнула.
– Я не знаю… Я не… Я не могла… Я не знаю…
Она снова посмотрела на чашку для кофе.
– А что вы скажете о тех, кто живет снизу? – Анни уже поговорила с соседями, ничего не добилась и исключила их из списка подозреваемых. – Могли они иметь доступ сюда?
– Я не вижу, каким образом…
– Вы помните, как укладывались спать вчера вечером?
– Я… – Сюзанна, похоже, приготовилась ответить утвердительно, но внезапно запнулась. – Нет. Я… Сегодня утром я, когда проснулась, чувствовала себя по-настоящему плохо. Меня качало, как после попойки и чего-то в этом роде. – Она нахмурилась, стараясь что-то вспомнить. – Я не могу… Я не могу вспомнить, как ложилась спать…