Всё на свете (ЛП)

- В твоей теории про багаж твоя мама - одна из сумок, которая повреждена?
Он кивает.
- А сестра? Она одна из тех, которые теряются, а затем кружатся до бесконечности?
Он снова кивает.
- А ты?
- Как и я моя сестра.
- А твой папа?
- Он конвейер.
Я качаю головой.
- Нет, - говорю я и беру его за руку. - Он не должен получить все, Олли.
Я смутила его. Он вытягивает руку из моей, чуть отодвигается и осматривает терминал.
- Тебе, моя дорогая, нужна лея, - говорит он. Он кивает на зазывалу, которая еще не нашла своих гостей.
- Не нужна, - говорю я.
- Ох, нужна, - настаивает он. - Подожди здесь. - Он идет к ней. Сначала она качает головой, но Олли, как обычно, упорствует. Через несколько секунд они оба смотрят на меня. Я машу, чтобы показать ей, что я милая и дружелюбная, я - тот человек, которому можно отдать лею.
Она уступает. Олли возвращается с триумфом. Я тянусь, чтобы забрать лею, но он продевает ее мне через голову.
- Знаешь, лею издавна дарили только королевским особам, - говорю я, цитируя путеводитель. Олли собирает мои волосы и поглаживает заднюю часть моей шеи, прежде чем опустить лею.
- Кто этого не знает, принцесса?
Я касаюсь гирлянды, и мне кажется, что лея передала мне какую-то часть красоты.
- Mahalo nui loa, - говорю я. - Это значит "спасибо".
- Ты прочитала каждое слово в этом путеводителе, да?
Я киваю.
- Если бы у меня был чемодан, - говорю я, - то я бы его любила. Я бы упаковывала его в стрейч-пленку, когда путешествовала. Я бы наклеивала наклейку из каждого места, в котором побывала. И когда увидела бы его на конвейере, то схватила бы его обеими руками и была бы так счастлива, что он есть у меня, потому что тогда мои приключения могли бы поистине начаться.
Он смотрит на меня, в нем противостоят друг другу неверующий и, если не признаки, то, по крайней мере, возможность существования Бога. Он тянет меня к себе, и мы обвиваем друг друга, его лицо спрятано в моих волосах, а мое - прижато к его груди. Между нашими телами нет даже проблеска солнечного света.
- Не умирай, - говорит он.
- Не умру, - отвечаю я. 
  
СЛОВАРЬ МАДЛЕН
 
Обещание (а-б'и-щ'а-н'и-й'э) - сущ. ед.ч. 1. Ложь, которую хочется исполнить. [2015, Уиттер] 
  
СЕЙЧАС МЫ ЗДЕСЬ
 
Согласно путеводителю, форма Мауи напоминает голову. Наше такси повезет нас поперек шеи, вдоль линии подбородка, через подбородок, рот, нос и вверх к широкому лбу. Я забронировала нам место в отеле в городке Каанапали, который расположен в черепе прямо над линией роста волос, если говорить в географическом плане.
Мы заворачивает за угол и внезапно видим океан, простирающийся вдоль дороги слева от нас. Нас разделяют не более тридцати футов.
Его необъятная бесконечность шокирует. Он удаляется за конец мира.
- Не могу поверить, что все это упускала, - говорю я. - Я упускала весь мир.
Он качает головой.
- Не все сразу, Мэдди. Сейчас мы здесь.
Я смотрю в глаза Олли цвета океана и тону в них, окруженная со всех сторон водами. Столько всего стоит посмотреть, что тяжело выбрать, на что же обращать внимание. Мир очень большой, а времени посмотреть его у меня недостаточно.
Он снова читает мои мысли.
- Хочешь остановиться и посмотреть?
- Да, пожалуйста.
Он спрашивает водителя, не против ли тот остановиться, и водитель соглашается. Он знает хорошее местечко поблизости - заповедник с площадкой для стоянки.
Я выбираюсь из машины до того, как глохнет мотор. Вода находится в пешей доступности вниз под гору, а потом по песку.
Олли следует на расстоянии за мной.
Океан.
Он больше, более синий и более неспокойный, чем я себе представляла. Ветер приподнимает мои волосы, растирает песок и соль по моей коже, проникает в мой нос. Я жду, пока спущусь под гору, чтобы снять обувь. Закатываю джинсы, насколько есть возможность. Песок горячий, сухой и рыхлый. Он обволакивает мои ноги и проникает между пальцами.
Чем ближе я подхожу к воде, тем больше меняется песок. Теперь он прилипает к моим ногам, покрывая их, как вторая кожа. У края воды он снова меняется и становится жидким бархатом. Мои ноги оставляют следы в этой мягкости.
Наконец мои ноги оказываются в вздымающейся воде, затем лодыжки, а потом икры. Я не перестаю двигаться, пока вода не доходит до колен, пропитывая мои джинсы.
- Будь осторожна, - кричит где-то позади Олли.
Я не уверена, что он имеет в виду. Быть осторожной, потому что могу утонуть? Быть осторожной, потому что могу заболеть? Быть осторожной, потому что как только становишься частью мира, он становится частью тебя?
Потому что нет смысла сейчас это отрицать. Я нахожусь в мире.
А мир во мне. 
  
СЛОВАРЬ МАДЛЕН
 
Океан (а-к'и-ан) - сущ. ед.ч. 1. Бесконечная часть тебя, о которой ты не знал, но всегда подозревал ее наличие. [2015, Уиттер]
  
ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ В СЛУЧАЕ НАХОДКИ
 
Наш отель расположен прямо на пляже, и можно увидеть и почувствовать океан из небольшого открытого вестибюля. Нас приветствуют леями и криками "Алоха". Олли отдает свою лею мне, поэтому вокруг моей шеи болтаются уже три. Посыльный в яркой желто-белой гавайской рубашке предлагает доставить наш несуществующий багаж. Олли что-то бормочет по поводу того, что багаж прибудет позже, и обводит нас вокруг него прежде, чем тот может задать еще вопрос.
Я подталкиваю Олли к стойке регистрации и отдаю ему наши документы.
- Добро пожаловать на Мауи, мистер и миссис Уиттер, - говорит женщина за стойкой. Он не исправляет ее, просто придвигает меня ближе и награждает громким чмоканьем в губы.
- Большое mahalo, - говорит он, широко улыбаясь.
- Вы заселяетесь на... две ночи.
Олли смотрит на меня в поисках подтверждения, и я киваю.
Несколько нажатий кнопок, и женщина говорит нам, что хоть еще рано, но наша комната уже готова. Она отдает нам ключ и карту окрестностей и рассказывает о бесплатном утреннем завтраке.
- Наслаждайтесь медовым месяцем! - Она подмигивает и выпроваживает нас.
Комната маленькая, очень маленькая и украшена, подобно вестибюлю, мебелью из тикового дерева и огромными картинами с яркими тропическими цветами. Наш балкон - его называют верандой - выходит на небольшой сад и парковку.
Находясь в центре комнаты, я поворачиваюсь на 360 градусов и вижу то, что считают необходимым во временном доме - телевизор, небольшой холодильник, огромный шкаф, стол и стул. Поворачиваюсь еще на 360 градусов, пытаясь понять, что же отсутствует.
- Олли, где наши кровати? Где нам спать?
Какое-то мгновение он выглядит озадаченным, пока что-то не замечает.
- Ох, ты имеешь в виду это? - Он подходит к тому, что я приняла за огромный шкаф, хватается за две ручки возле верха и тянет, являя взору кровать. - Вуаля, - говорит он. - Та самая модель знаменитой малогабаритной эффективности. Высшая степень стиля и комфорта, удобства и практичности. Представляю вам шкаф-кровать У. Мэрфи. [8]
- Кто такой Мэрфи? - спрашиваю я, все еще удивляясь кровати, появившейся из стены.
- Изобретатель этой кровати, - говорит он, подмигнув мне.
С разобранной кроватью комната кажется даже меньше. Мы оба смотрим на нее дольше, чем явно необходимо. Олли поворачивается ко мне. Я вспыхиваю до того, как он произносит:
- Только одна кровать. - Его голос нейтрален, но не взгляд. Из-за его взгляда я краснею еще больше.
- Итак, - произносим мы одновременно. Неловко смеемся, сначала над застенчивостью, а потом над самими собой за то, что были такими нелепыми и застенчивыми.