Райский пепел (СИ)

Ив отстранился немного, заглядывая ему в глаза, и ловя дыхание любовника, проговорил:
Я должен был вернуться.
В следующее мгновение сильный и умелый удар в кадык костяшками пальцев, отбросил Акутагаву назад, на спинку дивана. Он захрипел, не в силах издать ни звука или хотя бы сделать вдох. Изо рта у него хлынула кровь, а взгляд изумленно-ошарашенный впился в издевательски ухмыляющегося Ива. Быстро обыскав Акутагаву, он вытащил его пистолет и, не убирая своего оскала, слез с колен, отступив на несколько шагов назад.
Тебе эта игрушка не понадобится, милый мой, - сказал Ив, вытаскивая из пистолета обойму, после чего бросил пистолет на обеденный стол, а обойму в дальний угол. В его руках щелкнул складной нож с блестящим, остро отточенным лезвием. – Сегодня моя очередь играть.
Акутагава, сплевывая сгустки крови, попытался что-то сказать, но голосовые связки не подчинялись ему. Ив, наблюдая за его потугами, рассмеялся, выжидая, что же тот попытается предпринять дальше. Мужчина поднялся с дивана, покачнувшись, бросился было на Ива. Тот без труда уклонился – но уклонился ровно настолько, чтобы всадить тому нож чуть ниже ребер. Акутагава упал на пол.
О, и не рассчитывай, что я сделаю это быстро, - ударив его по позвоночнику, Ив помешал тому выпрямиться, опрокинув обратно на пол и частично обездвижив. Затем, перевернув его на спину, навалился сверху, поднеся нож к лицу Акутагавы. – Времени у нас, конечно, немного, но, поверь, я распоряжусь им как следует. Твоя смерть будет как можно более болезненной…
Акутагава, издав хриплое рычание, вцепился в его руку, не спуская горящего взора от зеленоглазого мужчины. Но отвести от себя нож у него не хватило силы, Ив только расхохотался в очередной раз.
Какой у тебя сейчас взгляд! Как же давно я хотел его увидеть…
Что… ты… - голосовые связки едва подчинялись Акутагаве, но сила воли преодолевала боль и повреждения. Не в силах крикнуть, позвать на помощь, он выдавливал из себя булькающий шепот: - …делаешь?
Убиваю тебя, любовь моя, - последовал ласковый ответ. Потом лицо Ива исказилось гремучей болью, страданием: – Видишь ли, моя сестра мертва. Она умерла, Акутагава, слышишь? Она умерла! – он двинул кулаком по лицу Акутагавы, сломав тому нос, заставив кровь теплой струйкой хлынуть наружу. Когда тот попытался что-то сказать, Ив вновь его ударил. – Она умерла! И теперь нам всем придется умереть, слышишь?
Она…
Заткнись! – последовало еще несколько ударов. – Я хотел убить себя прямо там, рядом с ее телом. Но остановился. Знаешь, почему? Потому что в ее смерти виноват не только я. Виноват ты, виноват Юки, виноват Ваалгор… Так что, прежде чем я присоединюсь к сестренке, сначала я отправлю всех вас туда. Одного за другим… - Ив сдавил на шею Акутагаве, наклонился к нему, почти целуя его и, одновременно причиняя боль, удавливая, усиливая кровотечение: - Да, я убью Юки. Найду и убью. Я хочу, чтобы ты думал об этом, когда я начну тебя резать. И еще я хочу, чтобы ты, умирая, знал, что Юки ни в чем перед тобой не был виноват. Тебе не следовало так его подозревать, потому что он действительно любил тебя и никогда не изменял - ни со мной, ни с Ваалгором – ну, в последнем случае, до своего побега, я думаю. Я ведь изнасиловал его, Акутагава. И вправду изнасиловал, но обставил все так, что он не смог признаться тебе, а ты ни в чем меня не заподозрил. И я знал, что Юки говорит правду, когда пытался убедить тебя в том, что не спал Ваалгором, но не стал сообщать тебе об этом. Ты бы поверил моим словам и прислушался бы к Юки, но я не желал вернуть в ваши отношения мир и покой. Мне безумно нравилось видеть, как ты ломаешь все лучшее, что было в ваших отношениях, как топчешь это, сам не замечая. Мне безумно нравилось играть с вами двумя, это пьянило меня… Жаль, что все кончится не так, как я мечтал – но что поделать? Мы слишком заигрались и натворили бед. Мы должны быть наказаны…
Акутагава, напрягшись, резким движением оттолкнул его локоть, с влажным хрипом выдохнув воздух, и выдавил:
Она… жива!
Не лги, это бессмысленно! – на лбу и висках Ива вздулись жилы, он не мог скрыть своих чувств, своего бешенства. – Я держал ее на своих руках, я пытался вдохнуть в нее жизнь, но не смог… Не лги. Я все равно убью тебя и всех остальных. А сейчас я займусь твоими красивыми глазками…
Она жива! Ты слишком… поторопился… - под боком Акутагавы расползалась лужица крови, вытекающей из ножевой раны. Он повернул, насколько мог, голову, стараясь уклониться от приближающегося лезвия. – Мне доложили… что сейчас она в госпитале, а не в морге… Убедись сам, а убить можешь и потом!..
Ив прищурился на него, кусая нижнюю губу, острый кончик ножа замер в нескольких миллиметрах от глаз Акутагавы.
Я не лгу. Она жива. Клянусь, - прошептал тот, уже более внятно, его горло оправлялось от нанесенного удара. Зеленоглазый мужчина помедлил, лезвие ножа дрогнуло, затем отодвинулось прочь. Разбитые губы Акутагавы дрогнули в одобрительной улыбке: - Вот и умница.
Иди к черту, - улыбнулся ему в ответ Ив, и ударил его рукояткой ножа, отбросив в обморок.
Когда Акутагава пришел в себя, то Ива рядом уже не было. Оставляя за собой кровавый след, он добрался до дивана и только там заметил валяющийся портативный генератор электромагнитных помех ограниченного радиуса действия. Видимо, забравшись ему на колени, зеленоглазый безумец незаметно положил его рядом, чтобы заглушить сигналы мобильного и тревожного маячка, который Акутагава носил в своих часах. После того как Ив ударил его в первый раз, он нажал на кнопку маячка – и сразу же должны были вбежать телохранители. Но никто не пришел на помощь – теперь ясно, почему. Ив все предусмотрел и вполне мог исполнить свой план, а потом спокойно уйти… Акутагава отшвырнул от себя подальше генератор и вновь надавил на кнопку тревожного маячка.
«…Меня пугает твоя слепота, Акутагава! – вспомнился ему надрывный, звенящий от боли голос Юки. - И еще больше меня пугает вероятность того, что ты можешь заплатить жизнью за эту слепоту…»
Акутагава, не замечая боли от раны у себя в боку, закрыл лицо руками, выдохнул его имя, и замер неподвижно.
1
  _Пять месяцев спустя __
  _ __Токио  _   _ 
Госпожа, уже половина восьмого, - кротким голосом сообщила молодая и тонкая как тростинка девушка-горничная, появившись в ванной комнате.
Как же быстро летит время… - растягивая слова и не открывая глаз, проговорила Наталия Харитонова; она лежала в похожей на бассейн джакузи, плавая в надушенной жасмином воде, расслабленная и распаренная. Через несколько секунд Наталия соблаговолила подняться из воды и покинуть купальню.
Горничная тут же подала ей тонкую и почти невесомую ткань, которой ее хозяйка промокнула влажную кожу тела, а затем и шелковый халат. Запахнувшись в него, девушка прошла в гостиничный люкс, занятый ею на время ее пребывания в японской столице. Камердинер уже приготовил ее наряд - черное вечернее платье висело на специальных петельках, поджидая свой час. Усевшись на банкетку перед туалетным столиком, Наталия позволила стилисту и косметологу заняться своей внешностью – сегодня вечером она должна выглядеть безупречно.
«Да, именно, так, безупречно, - мысленно повторила Наталия, безропотно отдаваясь рукам специалистов по красоте. – Коеси Акутагава никогда не увидит меня недостаточно красивой для него!..»
Пусть на душе у нее скребли кошки, но она ни словом ни жестом не выказывала своей растерянности. И пусть ей трудно было вообразить причину, подтолкнувшую Коеси вновь пригласить ее на личную встречу – однако это не помешает ей держаться со спокойной уверенностью королевы… Над Токио уже сгустились сумерки зимнего вечера, заставив зажечься уличные фонари и огни зданий. Когда Наталия будет готова, то вертолет пронесет ее над всеми этими огнями за пределы столицы, в пригород, где находилась знаменитая крепость Акутагавы Коеси – вилла Угаки. Крепостью ее называли за тщательность, с которой ее охраняли, за систему безопасности и устойчивость к любой стихии. Там, за сверхпрочными стенами и дверями, им предстоит встретиться за ужином.