Восход луны (ЛП)

Фрэнки кивнула, ее знания о животных подтверждало это замечание.
- Тетя рассказывала, что ты увлечен Оливией…
- Она из моего вида.
- Ты хотел спариться с ней? – спросила девушка. Все знаки указывали на это, но все же не могла поверить в это. Не после этой ночи.
- Да.
Фрэнки с неверием уставилась на него.
- Ты же не серьезно?!
- Серьезно. Связь с Оливией была бы естественной.
- Полагаю, что твоему отцу она понравится.
- Да.
- Потому что она из вашего вида.
- Да.
- Но ты не хотел ее! – Боль и злость поднялись в ней в стремительной волне опустошении. - И она не хотела тебя.
- Я планировал изменить это.
- Только я встала на пути, - если известие о том, что он оборотень, подавляло, то заявление о его планах жениться – спариться – с другой женщиной раздавило ее.
Разговор перешел от невероятного к пытке.
- Да.
Подтверждение ее опасения ранило. А также сводило с ума. Действительно сводило с ума. Прошлой ночью Фрэнки не одна была в кровати, и он не думал об Оливии, когда занимался сексом. Или думал? Что, секс с ней был лишь только потому, что она оказалась под рукой… потому что рядом не было Оливии?
Она не станет заменой кому-то.
- Просто потому, что мы переспали, не значит, что ты не можешь жениться на ней, - язвительно выдала Фрэнки, гнев ожесточил ее. Не будет умолять его о взаимности. Не должна. - Такое происходит все время.
Казалось, он весь вырос от злости, которая легко соперничала с ее гневом.
- Ты неправа. В мире оборотней такого не случается. Женившись однажды, это на всю жизнь – побочный продукт нашей звериной сущности и закона стаи. Не похожие на людей, у нас нет измен и в нашей стае не существует развода.
- То есть, занятие любовью равносильно спариванию оборотня… свадьбе?
- Да.
- Да ну?
У него сильно исказилось лицо, он нахмурился. Его голубые глаза потемнели от неудовольствия в неприкрытом скептицизме.
Фрэнки тоже нахмурилась.
- Это означает, что все женщины, с которыми ты спал, твои жены, - не то, что правда, но тогда… - подожди минутку, разве вы не моногамны? – Если вопрос у нее получился довольно истеричным, ей простительно.
Ни за что не пойдет в гарем.
Однако она не заметила, чтобы Тайлер жил словно султан-ликантром? Хотя даже не заметила, что он оборотень. И к тому же, разве по ее вопросам непонятно, как она приняла все, что парень считал за правду?
Как бы неправдоподобно звучала его история, Тай никогда не лгал ей, мешанным или обманщиком. И к тому же тот случай с волком… вещи, которые Тайлер не мог знать, не будь там и не услышал острым слухом волка. Все реально. Очень.
Его рука сильнее сжала ее - непроизвольная реакция на ее слова.
- Одна суженая, одна связь, - произнес парень, делая на каждое слово тяжелое ударение.
- То есть прошлой ночью ты был девственником! – Она едва не взвизгнула.
Он вздрогнул от громкости голоса.
- Да.
- Невозможно.
Хмурость рассеялась под его самодовольной, насмешливой улыбкой:
- Благодаря тебе. Мне противна мысль, что не соответствую до твоего экс-жениха и других любовников.
- Кроме него не было других любовников, но … - голос ее стих, потому что она не знала, что еще хотела сказать. – Мне очень трудно понять все это.
Фрэнки не призналась, что одной ее половине тяжелей понять его притяжение к Оливии. Она смогла бы жить с ним – оборотнем – но не с этой привязанностью.
- Не удивительно, учитывая, как мы усердно работали над тем, чтобы скрывать наше существование от людей. Тебе приходится совмещать миф с реальностью нашего вида, - его, казалось, покинула злость, оставляя в глубокой задумчивости. - Для меня удивителен тот факт, что ты веришь мне. Я думал, мне придется превратиться, чтобы ты поняла кто я.
Фрэнки припомнила тот случай, когда ей было пятнадцать. Ее смущало, что Тай знал о ее самоудовлетворении, пока она мечтала о нем. Она успокоилась, чтобы сказать:
- Ты никогда не лгал мне.
- Нет, не лгал.
Думая о пару вещей, сказанные им днем ранее, ее сердце переполнилось болью. Тай заявил или, в конце концов, подразумевал, что не любит ее как женщину, на которой хотел бы жениться. А также сказал, что никакой физической близости, кроме секса, между ними быть не может.
Сейчас ей не хотелось сталкиваться с теми откровениями, но боль не уходила, и Фрэнки не была готова к ней. Они пульсировали внутри, причиняя боль своим ритмом.
Она вырвала руку из его ладоней и сбежала на край кровати со своей стороны.
Его глаза сузились, наблюдая за ее передвижениями.
- Если я выйду за тебя, то ты останешься со мной, как супруг, на всю оставшуюся жизнь.
- Я говорил тебе, что уже связан с тобой. В ту минуту, когда мой член погрузился в тебе, мы стали супругами.
- Это не может быть, - хотя если секс равносилен спариванию, а спаривание равносильно в некотором роде свадебного ритуала оборотней на века, тогда он действительно связан с ней.
И не важно, что оба чувствую об этом.
- Значит, даже если я уйду…
- Я не смогу взять другую супругу.
- Это не справедливо.
- Справедливость в неравенстве.
Да, несправедливо. Она либо предаст себя, выйдя за мужчину, который не любил ее, либо предаст этого мужчину, обрекая его на вечное безбрачие. После ночи и этого утра Фрэнки не думала, что он поблагодарит ее за это.
- Ты должен был предупредить меня о последствиях. Я имела право знать.
- Ты не дала мне шанса. Я говорил тебе уйти, но ты не ушла, - его голос был грубым, словно он снова разозлился, и выражение его голубых глаз стало обвиняющим.
Но, вспомнив, как он отреагировал на ее присутствие, девушка передумала принимать всю вину за нынешнее затруднительное положение на себя.
- Ты не хотел, чтобы я ушла. Совсем не хотел.