Дороже всех сокровищ

Когда Лазз, приняв душ и переодевшись, зашел на кухню, Ариана готовила ужин.
– Я не очень хороший повар, – предупредила она.
– Тогда мы отличная пара.
– В таком случае будем травить друг друга по очереди.
Она неплохо потрудилась, приготовив суп из пакетика с добавлением тертого сыра, шпината и жареного чеснока, разогрела хлеб с намазанным на него оливковым маслом и соусом, сделала салат из жареной курицы.
– Ты вроде бы сказала, что не очень хорошо готовишь, – заметил Лазз, доедая последний кусочек.
– Я бы не была так оптимистично настроена. Дальше будет хуже.
– Только потому, что в следующий раз ужин буду готовить я, – усмехнулся он.
– Знаешь, а ты не так уж плох, – объявила Ариана. – Оказывается, у тебя есть чувство юмора. Я рада. Во время наших разговоров ты показался мне слишком уж серьезным.
Его насмешливая улыбка померкла.
– То, что у меня есть чувство юмора, еще не делает меня Марко.
– Я тоже не Кейтлин. Если будем откровенными друг с другом, думаю, нас обоих все устроит. Кстати, моя бабушка, обожая твоего брата, боялась, что я могу в него влюбиться.
– Ей что, этого не хотелось?
– Очень, – кивнула Ариана. – Она признавала, что он обаятельный и у него сердце больше, чем вся Италия, но считала, что ему недостает кое-чего.
– Вот как? И что же это? – Лазз не смог удержаться от вопроса.
– Она говорила, что женщина должна выходить замуж за человека, который четко знает, что хорошо, а что плохо, и умеет сопереживать. Таким был мой дед. Перед нашим отъездом в Вердонию она сказала, что видит в тебе все эти качества.
– Твоя бабушка – мудрая женщина. – Интересно, а каково было бы ее мнение, знай она правду про его брак с ее внучкой? – Почему она прикована к инвалидному креслу?
– Авария. Они с дедом путешествовали по Германии, и их машина упала с горной дороги, удаленной от населенных мест. Их обнаружили спустя два дня. Тогда об этом случае много писали газеты.
– Я ничего не знал. Прости.
– Это стало для нас ужасной трагедией. Моя семья скрывала от меня подробности, но я прочла статьи в Интернете. – Ариана помолчала, собираясь с силами. – Дед вылетел из машины, но остался бы жив, если бы их нашли раньше. Он умер сразу после того, как до них добрались спасатели. Бабушку заблокировало в машине. Она не смогла бы выбраться, даже если бы не повредила спину. Пенелопа редко говорит о том, что произошло. Они ничем не могли помочь друг другу, разве что подбадривали один другого словами.
– Сколько тебе было лет, когда это случилось?
– Год.
– То есть деда ты не помнишь.
– Нет.
Лазз накрыл ее руку своей.
– Надеюсь, ты найдешь время, чтобы познакомиться с Примо. Я понимаю, это совершенно другое, но, может, тогда ты хотя бы сможешь представить себе, что значит иметь деда.
– Спасибо, – сказала Ариана. На ее глазах заблестели слезы. – Даже если мое знакомство с ним долго не продлится. – Она встала. – Я бы хотела немного почитать перед сном, если ты не против.
– Нисколько.
Наступила ночь, принеся с собой прохладу. Когда Лазз, наконец, решил лечь спать, он обнаружил Ариану на диванчике. Она спала. Не доверяя себе и боясь, что он может воспользоваться ситуацией, Лазз не стал переносить жену на кровать. Накрыв ее одеялом, он поторопился лечь в постель, пока не совершил что-нибудь, о чем ему пришлось бы сожалеть.
Следующие несколько дней практически не отличались один от другого. Они гуляли, плавали и ловили рыбу. Рассказывали смешные истории о своих родственниках и вели разговоры на самые разные темы. Однако молодожены старались не задерживаться в комнате, центром которой была кровать, дольше, чем необходимо. В доме они оба притворялись, что не замечают немедленно возникающего напряжения. Оно разрасталось подобно тому грозовому облаку, что пока маячило на горизонте, однако неотвратимо приближалось.
Тяжелее всего Лаззу приходилось тогда, когда он ждал, пока Ариана уснет на своем диванчике. В эти минуты, тянувшиеся целую вечность, он вел борьбу с самим собой, с трудом сдерживая желание схватить ее на руки и выбраться из тупика, в котором они оказались.
До отъезда оставалось два дня. Лазз присоединился к Ариане на песке возле озера. Она сидела на полотенце, держа на коленях альбом. Все ее внимание было сконцентрировано на нем. Муж подал ей бутылку холодной воды, кивнул на альбом и спросил:
– Можно взглянуть?
Она протянула альбом, открыла бутылку, чуть запрокинула голову и прижалась губами к горлышку.
Лазз заставил себя отвести взгляд от ее длинной шеи, волнующей округлости груди и уставился на лист бумаги. Большинство рисунков запечатлели природу, которая их окружала. Кроме того, ему показалось, что он видит свое лицо, причем оно укрывалось в самых невероятных местах. Оно угадывалось в ветвях кустарника, в пятнах оленя, в хвосте рыбы, в перьях утки. Живость и лукавство, свойственные Ариане, отражались в рисунках, глядя на которые хотелось улыбаться.
– Рисунки потрясающие! Правда.
– Спасибо.
– Ты когда-нибудь задумывалась над тем, чтобы устроить выставку своих работ?
Ариана передернула плечиками.
– В общем-то, нет.
– Твоя семья не одобряет это увлечение?
– Дело не в этом. Просто… – Она скорчила гримаску. – Мои рисунки не всем по вкусу.
– Мне они нравятся.
Ариана протянула руку, чтобы забрать альбом. Лазз, неожиданно и для себя, и для нее, взял ее руку в свою.
Ниточка, связавшая молодых людей, словно вспыхнула ярким обжигающим пламенем, насмехаясь над их попытками сделать вид, что ее не существует.
Лазз выругался вполголоса. Он постоянно старался справиться со своим влечением, но в эту минуту оно выскользнуло из-под его контроля и он погрузился в океан испепеляющего желания.
Ариана не шевелилась, будто почувствовав, что его самообладанию приходит конец.
– Мы не можем, – прошептала она.
– Мы можем. И сделаем.
– Ты говоришь так, словно мое мнение ничего не значит.
– Значит. Ты можешь выбрать – когда и где. Но это случится, и ты это знаешь, просто пока не желаешь смириться.
– Нам осталось провести здесь всего два дня. Мы выдержим.
– Возможно, но что потом, когда мы вернемся в Сан-Франциско?
– У нас будут комнаты побольше. – Ариана метнула негодующий взгляд на игрушечный домик. – И мы будем реже попадаться друг другу на глаза.
– А ночью будем лежать, томясь от желания?
Она вздрогнула, и Лазз это заметил. Ариана швырнула бутылку в сторону и с приглушенным восклицанием вскочила на ноги.
– Пойду прогуляюсь.
Лазз медленно встал.
– Как хочешь. – Он опустил руку в карман и протянул ей мобильный телефон. – Но когда ты вернешься, я все еще буду в домике. И кровать тоже.
Ариана молча взяла телефон, повернулась к нему спиной и зашагала прочь. Один раз она оглянулась, и в эту секунду Лазз почувствовал, что ему недолго осталось ждать.
Лазз в который уже раз посмотрел на часы и нервно сжал кулаки. Ариана отсутствовала уже несколько часов, а недавно его предупредили о надвигающейся буре. Он посмотрел на небо, с растущим беспокойством заметив, как быстро оно темнеет от надвигающихся туч. Один раз где-то неподалеку сверкнула молния.
Лазз снова набрал номер телефона Арианы, который после полудюжины звонков, наконец, ожил.
– Лазз? – раздался в трубке ее голос. От следующих слов волосы на его затылке зашевелились: – Я заблудилась.
– В каком направлении ты шла? – быстро спросил он, опасаясь, как бы связь снова не прервалась.
– Вдоль ручья, до тропинки, которая поворачивает направо. Там растут такие красивые багряно-голубые цветы. Я хотела их нарисовать. Потом побрела дальше по лугу, оступилась, скатилась со склона и подвернула лодыжку. Там, где я смогла подняться, не было ни луга, ни цветов, ни ручья, ничего…
Ее голос срывался. Ариану охватила паника.
– Не выключай телефон, – велел Лазз. – Я переговорю с Толкеном и…