Дорога в лето (ЛП)

Я правда перестану. Пока мы идём к выходу, я ухмыляюсь ему.
— Ты, очевидно, вообще меня не знаешь.
— Может быть, нет, — говорит он, открывая передо мной дверь. — На данный момент.
На улице прекрасная погода, глубокое голубое небо с облаками из ваты. Я предполагаю, что мы где-то в Южной Каролине, но нельзя это точно утверждать, полагаясь лишь на окружающую нас природу. Длинное шоссе, летнее солнце — везде одно и то же. Группа и рабочие зависают позади автобусов, они курят, вытянув ноги. Я вижу Пич в толпе, она прислонилась к автобусу и говорит со своим парнем. Барабанщик Ди, имя которого я никогда не могу вспомнить, окидывает меня оценивающим взглядом с головы до открытых носков моей обуви.
Позади меня Мэт говорит:
— Думаю, я тебя раскусил.
— Я не орешек.
Он улыбается.
— Нет, я имею в виду... я всё понял.
— Я знаю, что ты имел в виду.
— Этот парень смотрит на тебя так, будто страдает от жажды в пустыне, а ты полный стакан воды. Этот приём уже стар.
Без сомнения, да.
— Не совсем.
Он усмехается, и на его щеках появляются ямочки — неожиданные на таком худом лице.
— Понятно. Ты, как дикобраз, используешь шипы, чтобы отпугивать этих чудаков.
— У дикобраза перья. И не говори так, будто знаешь меня.
Я хочу оставить последнее слово за собой до того, как отвернусь. Хочу, чтобы он видел, как я ухожу, и своей походкой стереть его в пыль. Вместо этого Мэт идёт в ногу со мной, проходя мимо собственного автобуса и направляясь к автобусу Ди.
— Что ты делаешь? — спрашиваю я.
— Хочу задать Ди несколько вопросов.
Я поднимаюсь с Мэтом к нашему автобусу и бросаю закуску Ди. Пакет приземляется рядом с ней на диван, и она открывает его с нетерпением.
— Спасибо! — Увидев за мной Мэта, она садится прямо. — Привет!
— Эй, — говорит Мэт. — Могу ли я посидеть с вами до следующей остановки? Меня Рейган пригласила.
— Нет, она не приглашала, — отвечаю я категорически.
— Хорошо. — Он подмигивает с хитрой улыбкой. — Не на словах. Она пригласила меня глазами.
Я качаю головой, но Ди довольна перспективой побыть в компании.
— Чудесно! Мы можем написать вместе песню, как и хотели!
Мэт открывает «Твизлерс».
— Давай сделаем это.
Несколько часов спустя я всё ещё редактирую фотографии, а Мэт и Ди работают над их совместной песней. Они уже обсудили концепцию и возможные аккорды, которые Мэт наиграл на одной из гитар Ди. Теперь он полулежит на одном из диванов, руки закинуты за голову. Ди сидит, скрестив ноги, и пишет в блокноте возможный текст песни, поглядывая время от времени на Мэта.
— Хорошо. — Мэт проводит рукой по волосам. — У меня есть идея для песни. Мы могли бы назвать её «Ди Монтгомери — профи, а Мэт Финч — профан».
— Ох, прекрати. — Она покачивает ногой. — Твои новые песни великолепны.
— Моим «новым» песням, — говорит он, показывая кавычки в воздухе, — уже больше года. У меня нет вдохновения. Творческая баррикада.
— Мы напишем что-нибудь крутое, — обещает Ди.
Её улыбка перерастает в затяжной зевок, и она широко открывает глаза, как будто силой заставляя их оставаться открытыми.
— Ты вообще спала? — спрашиваю я.
После того как мы прошлой ночью вернулись домой с концерта, она вставала с постели несколько раз и уходила в гостиную.
— Совсем немного, — признается она. — У меня было такое вдохновение. Я продолжала кое-что обдумывать и хотела это записать, чтобы не забыть.
Я, конечно же, в курсе. Она попыталась тихо играть в общей комнате, но я всё равно её слышала. Не то чтобы я возражала. Слушая, как она работает над новой песней, я вспоминаю о времени, когда мы были младше: до того момента, как Ди стала выступать.
— Ты заболеешь, если будешь мало спать, — предупреждаю серьёзным тоном, имитируя южный акцент Пич.
Она снова смеётся и тут же зевает.
— Хорошо. Я пойду прилягу. Разбуди меня, когда мы будем подъезжать к Саванне.
— Обязательно, — отвечаю я, возвращаясь к экрану компьютера.
Я редактирую изображения с её концерта в Роли прошлым вечером. Есть один особенно хороший снимок: Ди стоит с микрофоном в одной руке, а другая рука на бедре. Я перемещаю его в папку, которую назвала «Подходит для портфолио» — в ней растущий список моих любимых фотографий.
Ди идёт к своей кровати, а Мэт смотрит на меня.
— Это была крутая пародия на Пич. — Он уважительно кивает.
Я пожимаю плечами.
— Практика.
После чего следует молчание, но я ощущаю на себе взгляд Мэта. Наконец, он говорит:
— Ты действительно не выражаешь слишком много эмоций. Знаешь об этом?
Я не люблю, когда люди пытаются меня понять. Поэтому преувеличенно пожимаю плечами, выражая свои чувства: вялость с толикой раздражения.
Мэта не смутить. На самом деле, сейчас его улыбка становится еще шире.
— Прямо сейчас я не уверен: ты или ненавидишь меня, или думаешь, что я самый сексуальный в мире.
— Ничего из этого. — Я считаю его сексуальным, но не самым горячим в мире. Мне нужно повстречать намного больше парней, чтобы иметь возможность так говорить. — Просто я тебе не очень доверяю.
Мэт поднимает брови, но я могу сказать, что он не обижен. На самом деле он выглядит почти впечатлённым.
— Ты говоришь необдуманно, и я тебе это докажу.
Сложив руки на груди, я смотрю на Мэта. Его присутствие не даёт мне сосредоточиться уже в течение нескольких дней. Сейчас у меня есть шанс сказать то, что я думаю, но так, чтобы Ди не услышала.
— Я думаю, что, может быть, ты просто воспользовался возможностью. Может быть, ты слишком быстро согласился присоединиться к гастролям и хочешь заработать на ситуации Ди.
Я молчу, давая ему понять свою точку зрения, и, конечно, он тоже скрещивает руки на груди, принимая оборонительную позицию. Но он выглядит развеселившимся, как будто мой прямой выпад имел своей целью рассмешить его.
— Ты был вне поля зрения в течение нескольких лет и работаешь на том же лейбле, что и Ди. Может быть, то фото распространила Лисса; может быть, вы оба спланировали всю эту ситуацию, чтобы помочь тебе перезапустить твою карьеру.
— Ничего себе, — говорит Мэт, проводя рукой по волосам. Он по-прежнему улыбается, и это подтверждает, что он такой же самоуверенный, как я и думала. — Ты рубишь с плеча.
Я держу руки на груди, и ни за что не моргну первой.
— Хорошо. — Положив руки на колени, он наклоняется вперёд, чтобы его глаза были на одном уровне с моими. Расправив плечи, он говорит: — Слушай, я вышел из музыкального бизнеса по своей воле, и даже не уверен, что хочу вернуться. Кроме того, мне разбили сердце, и я тоже был на первых страницах таблоидов с подобной историей, так что я знаю, что переживает Ди. Я искренне забочусь о ней и никогда не причинил бы ей боль.
Я молчу, ожидая колебаний со стороны Мэта, жду, когда язык его тела выкажет враньё. Его обычный весёлый вид сменился на торжественный, чего я ещё не видела.
— Мне нравится, что ты спросила у меня.
Я смотрю на него с вызовом.
— Не помню, чтобы я о чём-нибудь спрашивала.
— Если бы ситуация была обратной, если бы все накинулись на мою сестру, как сейчас на Ди, я бы задавал те же вопросы.
— Я ничего не спрашивала.
— Тебе и не нужно было. Ты спрашивала, что мне нужно от Ди. Ответ прост — ничего. Я хотел немного изменить свою жизнь, и в этом мне помог тур с Ди.
Ладно. Я ему верю. Когда кто-то мне врёт, обычно я это чувствую. Неосознанные жесты и слова — всё выказывает ложь. Но Мэт не врёт. Он верит в то, что говорит.
— Хорошо, — говорю я ему.
— Хорошо, — кивает он.
Мгновение мы смотрим друг на друга, прежде чем я возвращаюсь к редактированию.
— Чем занимаешься?
— Редактирую фотографии.
— Вчерашние?
Я киваю, смотря на экран. Теперь, когда рассматриваю его как человека, которому можно доверять, я могу признать, что в Мэте Финче есть что-то, что мне нравится. Может быть, этих черт несколько. Мне нравится, что он помогает Ди чувствовать себя в своей тарелке. Мне нравится его убийственное чувство юмора и мышцы рук, которые перекатываются, когда он играет на гитаре. Чем больше я осознаю, что заинтересована в нём, тем больше пытаюсь не казаться таковой. Это необходимая граница, которая проходит по периметру всего моего существа, и я построила её по кирпичику. В конце концов, моя левая рука всё ещё загипсована и лежит неподвижно.