Дорога в лето (ЛП)

— Вот теперь я разговариваю с реальным человеком, — произношу я. — А не с парнем с обложки кантри-альбома.
— А ты умеешь кусаться, не так ли? — Он качает головой. — Вы с Ди ровесницы?
Я киваю.
— Выпускной класс в школе.
— Поступаешь в следующем году?
— Конечно.
— На какую специальность?
— Фотожурналистика.
— О, теперь наш диалог имеет смысл. — Он кладёт руку на спинку моего стула, но этот жест совсем не неуместен, вообще-то, я и сама пододвигаюсь ближе к нему. — Как ты попала в мир фотографии?
— В девятом классе я ходила на курсы.
Он кивает, и я использую паузу, чтобы задать собственный вопрос.
— Итак, — говорю я, наклоняясь вперёд. — Чет Эндрюс — это твоё настоящее имя?
— О боги. — Откидывая голову назад, он смеётся. — Какой вопрос.
Я шире улыбаюсь ему, подбадривая.
— Ладно, — произносит Чет, наклоняясь ко мне ближе, будто мы секретничаем. — Слушай.
Я смотрю прямо ему в глаза, наши лица близко.
— Моё настоящее имя — Эндрю Четтерсон.
Услышав это, я смеюсь.
— Серьёзно?
Он кивает, почти гордый собой.
— Лейбл захотел поменять местами имя и фамилию.
— Мне нравится, — говорю я, улыбаясь настоящей, не флиртующей улыбкой.
Чет больше чем просто хороший парень. Он приятный сюрприз, приятное отвлечение от танца Мэта с фанаткой.
Я его зацепила, и уверенна в этом. Но неожиданно Чет убирает руку со спинки кресла.
— Я не буду за тобой ухаживать, — объявляет он.
Какого чёрта? Я чувствую, когда парень заинтересован, и до сих пор Чет был заинтересован. Пытаюсь быстро справиться с удивлением и произношу, поднимая брови:
— Ты морозишься, а?
— Не совсем. — Чет улыбается. — Пойми, Мэт — мой друг, и я не стану встречаться с тем, в ком он заинтересован.
— А он и не заинтересован. — Я слышу собственный почти защищающийся тон.
Чет кивает куда-то в другой конец зала.
— Тогда почему он смотрит сюда каждые несколько секунд?
Обернувшись, я вижу Ди и Мэта, беседующих с мужчиной в смокинге. Ди говорит открыто и активно жестикулирует. Мэт же выглядит незаинтересованным. И, конечно же, он оборачивается, чтобы посмотреть на нас. Я отворачиваюсь.
— Понятия не имею, о чём ты говоришь, — произношу я. — Он встречается с Ди.
— Мы оба знаем, что это неправда.
Я складываю руки на груди.
— Конечно правда.
— Ох, прекрати. Я знаю их обоих. Мэт говорит о Ди как о сестре. Меня не обмануть.
— Что же... — Я обдумываю ответ, но Чет поднимает руку, останавливая меня.
— Я не спрашиваю. — Он мило улыбается. — Ты не должна мне говорить.
Я ничего и не говорю.
— Хорошо, — говорит Чет, ставя пустой бокал на стол. — Я выпил пару бокалов и мою страсть к танцам не удержать. Не против покружиться на танцполе?
— Всё зависит от танца, — отвечаю я, поднимая бровь. — Это будет танец пьяного папочки?
Он берёт меня за руку, ведя вперёд.
— Увидишь.
Чет не шутил, он буквально кружит меня по танцполу с уверенностью ковбоя. Неподалёку я замечаю Ди и Мэта, которые присоединились к нам, и знаю, что весь зал смотрит только на них. Они показывают всем шоу, кружась и танцуя. Но для меня это не слишком приятное зрелище.
Быстрая песня заканчивается, уступая романтической балладе, и я чувствую, что кто-то стоит позади нас.
— Я могу вас прервать? — спрашивает Мэт.
Чет подмигивает мне, будто он знал, что так и будет, и направляется к Ди. Они оба блондины и вместе выглядят мило. Я вспоминаю Джимми, и мне становится интересно, посмотрит ли Ди на кого-нибудь ещё.
Не говоря ни слова, Мэт кладёт ладонь на мою талию. Я кладу свою на его плечо, мы сцепляем наши руки. Вблизи я чувствую запах бурбона. Прекрасно. Милый парень и виски. Это как два в одном.
— Итак. Повеселилась с Четом?
Может быть, он ревнует. Я улыбаюсь.
— Да.
— Наверно, тяжело отгонять от себя всех этих парней.
— Ох, я не одна такая. — Я закатываю глаза. — Все эти красивые и едва одетые девушки на твоих концертах. Они подбегают после выступления: «Ох, Мэт Финч! Ты такой очаровашка». А ты в ответ: «Леди, по одной, пожалуйста».
Пародируя Мэта, я говорю глубоким голосом.
Челюсть Мэта падает.
— Я не такой. Они мои поклонники. Они покупают мою музыку. Я всего лишь вежлив с ними.
— Ох, конечно. — Я подмигиваю ему, точно так же, как это всегда делает он.
Его рот остаётся открытым, будто он не верит в то, что я так думаю. И, на самом деле, я так не думаю. А сказала это лишь для того, чтобы задеть его. Он задевает меня, и я наслаждаюсь своим ответом.
Мэт улыбается, пытаясь оправиться.
— Смотри, Чет хороший парень и танцор. Но может он сделать так?
До того как я успеваю спросить его, как «так», он опускает меня вниз, мои колени сами собой подгибаются. Он не даёт мне времени среагировать и поднимает меня обратно, сделав так, что я прижимаюсь к нему даже ближе, чем до этого.
— Пытаешься заставить Чета ревновать?
— Что? Нет, — отвечает Мэт не стесняясь. — Зачем мне это? Мы оба знаем, что ты поедешь домой со мной.
— Я поеду домой с Ди.
— Это уже формальность.
Я чувствую дыхание Мэта, как его грудь поднимается и опускается. Я поражена тем, насколько эти ощущения отличаются от объятий с моим бывшим. У Блейка янтарные глаза, он высокий и жилистый. Он движется с медленной, почти кошачьей грацией. Конечно же, это постоянное состояние физической расслабленности является прямым результатом употребления марихуаны. По сравнению с ним, Мэт как будто более жёсткий. Может быть, он не такой высокий — трудно сказать, так как они выше меня — но его грудь шире, руки и ноги крепче. В нём чувствуется уверенность. Это ощущение так сильно, что я чувствую, будто могу опереться на него, будто он может поднять меня или просто остаться рядом со мной.
Мы продолжаем танцевать. Мэт прижимает меня ближе, чем это нужно. Его дерзкая усмешка исчезает, как и сомнения в том, что он думает обо мне то же, что я думаю о нём. Даже если ничего не получится, я чувствую себя хорошо, когда есть повод прижаться грудью к его груди, когда его рука сжимает мою. Я смотрю ему прямо в глаза, воображая то, что мне не следует представлять. Я рада, что не выпила больше шампанского, потому что от этого напитка я становлюсь глупой. Из-за шампанского мне бы захотелось развязать галстук-бабочку, расстегнуть рубашку настолько, чтобы обнажить его шею, и это только для начала. Вскоре его нос почти касается моего, и мы стоим слишком близко, слишком небрежно. Люди смотрят на него, на, предположительно, парня Лайлы Монтгомери — танцующего медленный танец с её лучшей подругой.
Используя всю свою внутреннюю силу, я делаю шаг назад, оставляя между нами пространство. Это как разделить два магнита.
— Молодец, что отодвинулась, — шепчет Мэт. — Прости.
Я киваю, не в состоянии говорить. Теперь, отодвинувшись от него, я вижу его лицо лучше. Мы остаёмся на таком расстоянии до конца песни, глядя друг на друга. Непрерывно смотреть друг другу в глаза должно быть неловко, но это не так. Мы говорим друг другу без слов: «Мы не можем» и «Я знаю», а потом «Но я хочу этого» и «Я тоже». Мне больно от усилий — я чувствую физическую боль оттого, что сдерживаю себя.
— Ладно, — произносит Мэт на последних аккордах песни. Но не убирает руки.
— Ладно, — повторяю я.
Мы оба часто вдыхаем и выдыхаем, и я понимаю, что мне конец. Когда он убирает от меня руки, мне кажется, что я могу устроить землетрясение. Но это ещё хуже, чем обычная зависимость. Я бы выбросила свою заначку из сигарет в Тихий океан, если бы это заставило всех людей в комнате исчезнуть. Но это было бы слишком просто — забыть о карьере Ди и о том, как Мэт Финч спас её репутацию. Я могу его хотеть, однако Ди в нём нуждается, или, по крайней мере, этого требуют от неё СМИ.
И как кто-то, кто склонен к зависимости, я знаю, что есть только один способ справиться с Мэтом Финчем. Забыть про него. И как можно скорее.