Реванш

– Он пригласил меня к себе на виллу…
Снова раздался стук, и мужской голос прокричал: «Такси!»
– Извини, – повторила Бэл. – Меня ждет такси до аэропорта.
– Куда ты летишь?
– В Рим.
– А-а, дела… – протянула Эллен скучливым голосом.
– Нет, на этот раз отдых. И мне правда пора бежать. А ты не забудешь позвонить отцу? Если не застанешь его дома, то он на работе.
– Не забуду. На сколько ты…
Эллен могла говорить часами, посему пришлось – не без угрызений совести – повесить трубку прямо посередине ее вопроса и поспешить к двери.
Менее чем через два часа Бэл была на борту самолета, готовящегося к посадке в аэропорту «Леонардо да Винчи». Она надеялась, что хоть часть проблем осталась дома.
 
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Сидя на балконе, украшенном цветами, Бэл сонными глазами взирала на залитую солнцем площадь.
Где-то совсем близко лаяла собака; сквозь характерный шум римских улиц пробивался колокольный звон. Побывав здесь первый раз, Бэл описала все это Родерику как выразительную какофонию звуков. При мысли о бывшем женихе Бэл пришлось закусить губу, чтобы остановить поток непрошеных слез. Бедный Родерик. Он не заслужил такого обращения.
Собственно, ужасен был не сам ее проступок – выпитое спиртное извиняло глупость ее поведения, – а обида, нанесенная его родителям. Единственное, что ее радовало в нынешнем положении, – это удачное бегство от Эндрю Шторма.
Вскоре к чувству законной радости начало примешиваться совершенно неуместное сожаление, и Бэл, не давая ему воли, стала размышлять, как долго он будет названивать в пустую квартиру, прежде чем поймет, что птичка улетела.
Скорее всего, недолго. Он явно не относится к числу людей, теряющих время попусту.
Несмотря на теплые лучи солнца, Бэл вздрогнула и принялась за завтрак.
После завтрака она еще раз попыталась дозвониться до отца, но снова, как и накануне вечером, никто не ответил.
Когда она собралась выйти на улицу, был уже почти полдень.
Вооружившись фотоаппаратом и картой, Бэл спустилась по прохладным мраморным ступенькам, миновала полутемный холл и вышла на яркое римское солнце.
В этот воскресный день все магазины на виа Кондотти [2] были закрыты, так что великолепные здания с облупленными ставнями и выцветшей желтой штукатуркой выглядели заброшенными.
Высыпавшие из автобусов туристы прогуливались по тротуарам. Они уже успели вспотеть и порозоветь под палящими лучами. Местная молодежь по двое разъезжала на ревущих мотороллерах, превратив ровную булыжную мостовую в гоночную трассу.
Бэл вовсю наслаждалась окружающим видом, как вдруг почувствовала, что кто-то так сильно дернул за ремешок ее сумки, что она не удержала равновесие и упала, содрав кожу с коленей и локтей. Поднявшись, она изумленно огляделась вокруг. Зрение сфокусировалось на высоком темноволосом мужчине в бежевых брюках и двухцветной рубашке, настигающем последнюю пару мотоциклистов, укравших ее сумку.
Вот он схватил сидевшего на багажнике парня за шиворот и стянул с мотоцикла. Последовавшая схватка была яростной, но непродолжительной. Удар в челюсть послал грабителя на тротуар, где он и растянулся. Высокий мужчина двинулся к Бэл с ее сумкой в руках.
– Ты в порядке? – озабоченно поинтересовался Эндрю Шторм.
Бэл молча таращилась на него, поэтому, подобрав оброненные ею солнечные очки и вместе с сумкой подав ей, он был вынужден повторить вопрос.
Собравшись с силами, она пробормотала:
– Д-да, все в порядке.
Детина, поднявшись с тротуара, поспешно уносил ноги, и случайные прохожие, ставшие свидетелями инцидента, начали расходиться.
Оглядев ее с головы до ног собственническим взглядом, Эндрю заметил:
– Ты поранила коленку.
Извлекая безукоризненно белоснежный носовой платок из кармана брюк, он присел на корточки, чтобы остановить струйку крови, сочащейся по ее стройной загорелой ноге. Разглядывая его макушку, Бэл судорожно соображала, как он мог оказаться в Риме и как в городе с трехмиллионным населением ей настолько не повезло, что она с ним столкнулась.
Когда он поднялся на ноги, она поспешно отступила назад, испугавшись того, что он попытается поцеловать ее. Для пущей безопасности она нацепила солнечные очки и выпалила:
– Почему ты в Риме?
Разгадав ее маневр, он развеселился и ответил вопросом на вопрос:
– А почему бы мне не быть в Риме?
– Опять совпадение! – ужаснулась она. – Мое решение приехать сюда было совершенно случайным. Ты не мог знать…
– Стало быть, у тебя нет права обвинять меня в том, что я за тобой гоняюсь.
Бэл не сдавалась:
– Но ведь это именно так?
– Ты же сама сейчас заявила, что это невозможно.
Получалась какая-то неразбериха: теоретически невозможно, но фактически… Бэл была абсолютно уверена, что они встретились в Риме вовсе не случайно.
– Неужели мне просто-напросто повезло, что ты оказался здесь?
– Конечно. – Его лицо не выражало никаких эмоций, но в серых глазах затаилось лукавство. – Я узнал стройную длинноногую блондинку как раз в тот момент, когда ее грабили.
Борясь с силой его магнетизма, она строго произнесла:
– Я не верю ни единому твоему слову и считаю себя жертвой преследования.
Словно разговаривая с глупым ребенком, он напомнил:
– Но я же шел тебе навстречу, а жертву преследуют сзади.
Прежде чем она успела придумать какое-нибудь объяснение, он взял ее под руку и повел по улице.
– Для ланча еще рановато, посему предлагаю дойти до ближайшего кафе, выпить там чашечку «капуччино» и посидеть немного. – Он мягко добавил: – Ты, наверное, перепугалась…
Да, перепугалась, узнав спасителя, подумала Бэл. И тут же поняла, что именно на это он и намекал. Досадуя на то, что Эндрю столь открыто издевается над ней, Бэл сердито глянула на него, но в ответ получила лишь ехидную усмешку.
Похоже, он очень собой доволен, просто ликует. Словно одержал крупную победу… над кем?
Так или иначе, но она приехала в Рим, чтобы избавиться от него, поэтому нельзя идти у него на поводу. После кофе она раз и навсегда скажет ему, что не имеет ни малейшего желания с ним обедать, и, разумеется, видеться с ним тоже. Если ей удастся выразить свое намерение достаточно решительно, то вряд ли он сможет силой навязать ей свое общество. А если попытается, то она просто запрыгнет в такси. Он же не знает, где она остановилась…
Или знает? От этой мысли у нее волосы стали дыбом.
Нет, откуда ему знать.
Но ведь прогуливался же он по виа Кондотти в нужное время и в нужном месте…
Бэл все еще взволнованно размышляла над этим, когда они подошли к кафе. Защищенные красно-белыми зонтами столики были выставлены прямо на улице.
Усадив ее за ближайший свободный столик, Эндрю устроился рядом и спокойно стянул солнечные очки с ее носа и спрятал их себе в карман.
– У тебя самые красивые глаза на свете. Грех прятать их.
Пока она, часто мигая, привыкала к яркому солнцу, он подозвал пробегавшего мимо официанта и заказал кофе.
К собственному неудовольствию, она вынуждена была признать, что итальянским он владеет гораздо лучше ее. Наблюдая, как он смешит человека в белом фартуке, отпуская остроты по поводу скандала, украсившего первые полосы сегодняшних газет, Бэл задумалась: когда же он приехал, если уже успел купить и прочитать утреннюю газету?
Как только официант ушел, она не сдержала любопытства:
– Когда ты приехал?
Улыбка заиграла на его красиво очерченных губах – видимо, он ожидал этого вопроса.
– Прилетел прошлым вечером.
– Тебе так легко удалось купить билет?
– Я прилетел на частном самолете. – Его голос был сладким как мед.
Бэл кусала губы. Как она могла забыть, что таким богачам, как он, проблемы простых смертных незнакомы?
Несмотря на твердую убежденность, что он никогда в жизни не сообщит ей того, что она не должна знать, Бэл продолжила допрос: