Лабиринт Гименея

Внезапно словно тень пробежала по его лицу, и Вито повернулся, чтобы взять платье с кровати.
— Ты похудела, — заметил он, — но это простительно.
—Простительно?!
Это слово было как пощечина. В этот момент стало понятно: он никогда не простит ее за то, что, по его убеждению, она натворила. И неважно, что он ошибается и нет никаких доказательств греха — до него не достучаться.
— Это тебе нужно просить прощения за то, как ты ужасно обошелся со мной. И как до сих пор ведешь себя! — Она схватила свою одежду с пола и прикрылась ею.
Он на самом деле не собирался заниматься с ней любовью. В его намерения входило лишь унизить ее.
Вито резко развернулся к ней, и его ярость была почти физически ощутима.
— Не продолжай, — процедил он сквозь зубы. — Ты никогда не выиграешь. Для нас обоих будет лучше больше не напоминать о предательстве. О том, что носишь ребенка от другого мужчины.
— Но…
В его глазах метнулось выражение такой муки, что прорезалось сквозь ее собственную боль. И внезапно она ясно и отчетливо осознала: уверенность в ее измене разрывает его сердце на части.
Не безумие ли — оставаться с человеком, который считает ее способной на такое? Но дороги назад нет, и все мосты сожжены: решение выйти за него замуж принято, и это обеспечит будущее ребенку.
Позже надо будет попробовать выяснить, почему он верит в этот бред, но пока пусть все останется как есть.
Лили молча надела выбранное им платье и повернулась, чтобы он застегнул молнию. Она решительно расправила плечи: пусть видит, что ее воля так же сильна, как и его.
Он медленно застегнул молнию, не прикасаясь к ее телу. Она старалась не показать виду, как, затаив дыхание, ожидала прикосновения к своей обнаженной чувствительной спине. Потом повернулась и посмотрела на свое отражение в зеркале.
Лили с трудом узнала ту девушку, которая смотрела на нее. Та, которая носила это платье и жила в этой спальне, была из другого времени. Того самого — прошлого счастливого времени.
— Вот так-то лучше, — одобрил Вито, обидно задевая ее этим своим покровительственным тоном. Он подал ей сумочку и направился к двери. — Пора навестить дедушку.
  
ГЛАВА ПЯТАЯ
 
Как уже было сказано, «Каза Сальваторе», великолепное палаццо, где всю свою жизнь прожил Джованни Сальваторе, располагалось в самом центре города, на живописном берегу Гранд-канала.
Можно было отправиться по воде, воспользовавшись внушительными водными входами обоих палаццо. Но Лили рада была пройтись по городу пешком. Ей не хватало прогулок по лабиринту узких улочек, вдоль каналов, через мосты. Она недолго прожила в Венеции, но каждый раз, гуляя по городу, обязательно открывала для себя что-то новое. Ей всегда нравилось исследовать незнакомые места.
Вито сказал, что его дедушка стар и болен. Но Лили знала, что до того, как годы и болезни его подкосили, Джованни был крупным венецианским бизнесменом и вел активный образ жизни. Вито всегда говорил о нем не только с огромным уважением, но и с любовью.
Ей было известно, что дед воспитал Вито после гибели его родителей. Понятно, что Джованни является главным человеком в его жизни, и этот визит важен для всех них, в том числе и для нее. Лили надеялась, что все пройдет гладко.
Вскоре они подошли к палаццо в стиле барокко, и на мгновение Лили залюбовалась его изумительным фасадом с мраморными колоннами и статуями. Она искоса взглянула на Вито, и на какой-то миг увидела того человека, которого знала прежде. Он выглядел расслабленным и спокойным, почти счастливым, как будто, очутившись в «Каза Сальваторе», почувствовал себя дома. Видимо, Вито и в самом деле ждет не дождется встречи с дедушкой, чтобы рассказать ему новость.
Он взял ее руку в свою. Его жест можно было в равной мере расценить либо как жест собственника, либо как жест нежной привязанности. И это снова напомнило о том, насколько важно хорошо сыграть свою роль. Они направились в комнату на втором этаже, где экономка сообщила, что Джованни отдыхает в постели.
Как только они вошли в спальню старика, у Лили возникло странное чувство, словно что-то было не так. Вито, едва только увидел дедушку, замер, потом отпустил ее руку и подошел к кровати.
— Дедушка? — Вито наклонился к самому его уху. — Как ты себя чувствуешь?
Лили стояла возле двери, не зная, что делать. Экономка сказала, что Джованни отдыхает, но не было речи о том, что он нездоров. Что заставило Вито так всполошиться? Возможно, он заметил какую-то перемену, и это обеспокоило его, ведь никто лучше его не знает деда.
— Вито? — Голос старика был слабым, но его глаза смотрели на внука живо и ясно. — Просто я устал, вот и все.
— Я вызову врача, — сказал Вито. — Мне не нравится, как ты выглядишь.
Джованни фыркнул:
— Ему не нравится, как я выгляжу… Я не одна из твоих женщин.
Лили улыбнулась чувству юмора старика. Было ясно, что его мозги все еще при нем. И хотя он и был прикован к постели, но с ним по-прежнему надо считаться.
Вито наклонился ближе и разговаривал с дедушкой тем особенным тоном, благодаря которому было видно, что старик для него — все.
Горло Лили вдруг сдавило, и слезы подступили к глазам, когда она вспомнила, как нежно и заботливо разговаривал с ней Вито раньше. Но больше этого нет. Она заморгала и отвернулась, стараясь не думать о том, насколько все изменилось между ними.
Повернувшись, она увидела, что Вито направляется к ней. Не успела Лили опомниться, как он взял ее за руку и вывел в коридор.
— Сейчас неподходящее время знакомить тебя с дедушкой, — сказал он, ведя ее к центральной лестнице.
— Я могу чем-нибудь помочь? — машинально вырвалось у нее, хотя Вито прекрасно справился бы и сам.
— Нет, — коротко бросил он. — Иди домой. Увидимся позже.
Развернувшись, он вернулся в комнату Джованни, закрыв дверь у нее перед носом.
Лили оцепенело уставилась ему вслед. Она понимала, что Вито тревожится о дедушке. Но ее покоробило то, как небрежно он от нее отделался.
Лили начала медленно спускаться по ступенькам, снова задумавшись о том, насколько все изменилось. Прежний Вито никогда бы не отослал ее домой одну, без сопровождения. Когда они жили вместе, требовалось немало усилий, убедить его в том, что ничего не случится, если она прогуляется одна по городу. Никто никогда не проявлял такой заботы о благополучии Лили, и это глубоко трогало ее.
Она направилась обратно к палаццо Вито, удивляясь, насколько знакомым кажется все вокруг. Лили бездумно шагала по лабиринту узких переулков, наслаждаясь прогулкой.
Потом остановилась перед большой кондитерской. Не обязательно было идти прямо домой, как велел Вито. Можно воспользоваться этим временем, чтобы побыть одной и подумать.
Купив мороженое, она села на парапет, освещенный солнцем позднего утра, довольная тем, что аппетит вернулся к ней и можно насладиться любимым лакомством.
Лили медленно ела мороженое, погрузившись в раздумья о том затруднительном положении, в котором оказалась.
Все произошло так стремительно, его предложение было полнейшей неожиданностью. Она, правда, считала, что для ребенка будет лучше расти в полной семье, с двумя родителями.
Может, когда они снова станут жить вместе, прежняя любовь вернется и все будет, как было.
Но существует огромная проблема. По какой же все-таки причине Вито так глубоко убежден в ее измене?
Лили понятия не имела, что заставляло его верить в это. Сколько она ни вспоминала, на ум ей не приходило ничего, что послужило бы ему поводом сказать о ней такое. Случались ночи, когда они были врозь, но всегда по причине его деловых поездок. Она не провела ни одной ночи вне палаццо без Вито.
И вдруг в ее голове мелькнула спасительная мысль. Если она сможет доказать, что никогда не изменяла Вито, возможно, он снова поверит ей. Если его недоверие настолько сильно, то наверняка причина должна быть веской.