На запад (ЛП)

Повязка на лбу выглядела практически нетронутой, но я все же снял её, чтобы рассмотреть повреждения под ней. Рана, которая якобы свалила меня с ног, была заклеена пластырями, но она была не настолько серьёзной, чтобы стать причиной потери памяти. По крайней мере, я так думал.
Я провёл пальцем вдоль грязной щеки и прикрыл нижние веки своих совершенно серых глаз, но не почувствовал и проблеска узнавания.
— Кто ты, чёрт возьми? — спросил я. От моего дыхания зеркало запотело.
Моя тёмно-коричневая борода была густой, не совсем неряшливой, но в сочетании с растрёпанными волосами я выглядел как пещерный человек. Удивительно, что девушка не приняла меня за медведя и не оставила умирать на обочине дороги.
Не желая заставлять хозяйку ждать, я сорвал с себя одежду — не обнаружив ни портмоне, ни других документов в своих карманах — шагнул в крошечный со стеклянными стенами душ и включил воду.
Холодная струя воды, словно тысячи маленьких ножей, вонзалась мне в грудь, но в то же время и успокаивала. Боль была тем, что я помнил, тем, к чему я, несомненно, привык. Посмотрев вниз на своё тело, я удивился твёрдости мышц живота и ног. Затем заметил их — изрезанные линии на теле, похожие на шрамы. Я увидел один на своём бедре, потом один длинный на боку. Неожиданно это стало похоже на охоту, словно расположение каждого шрама могло всколыхнуть воспоминания в моей голове.
Кто, чёрт возьми, я такой, и почему у меня на теле так много шрамов?
Намного лучше было чувствовать себя чистым и одетым в сухую одежду, несмотря на свободные джинсы другого человека. Даже отражение в зеркале казалось немного лучшим. Я провёл пальцами по волосам, убирая их от своего лица, и выпрямил брови. Это было лучшее, что я смог сделать при данных обстоятельствах.
Когда я вышел, меня встретил самый божественный запах, известный человеку — аппетитный аромат жареного мяса. Руководствуясь своим чутьём, я нашёл хозяйку дома на кухне, разливающую апельсиновый сок в два стакана.
Она повернулась, когда мой урчащий живот объявил о моём появлении.
— Кажется, я проголодался, — сказал я, глядя на еду и потирая живот. Надеюсь, она приготовила что-нибудь и для меня.
Девушка указала на тарелку на столешнице.
— Бери себе сам, — сказала она, взяв свою еду к столу.
Я последовал её примеру и сел у маленького столика, чувствуя себя немного неловко в нормальной домашней обстановке.
— Спасибо за…
— Можно уже прекратить меня благодарить, — сказала она хриплым мягким голосом, который был словно обрамлён сталью, будто ей всегда приходится что-то доказывать. — Любой сделал бы то же самое.
— Ничего подобного, — сказал я. Я не понимал, откуда знаю, что такая доброта как у неё встречается не каждый день и что не каждый скрывает своё золотое сердце под показной грубостью. — Поэтому спасибо тебе.
Девушка легонько махнула рукой и принялась за еду. Очарованный движением её губ, я смотрел на неё несколько мгновений. Её длинные светлые волосы были собраны в конский хвост. На бледном в форме сердца лице не было и следа косметики. Но любой человек, у которого есть глаза, мог заметить, что она была голубоглазой красавицей, пытающейся скрыть свою красоту под мешковатым свитером и грубым поведением.
Девушка опустила вилку.
— Может, прекратишь на меня глазеть? — спросила она. — Мне не нравится, когда на меня вот так смотрят.
— Как вот так?
— Словно я кусок мяса.
— Я даже не...
Покачав головой, я закинул ломтик бекона в рот прежде, чем мог сказать или сделать что-нибудь ещё, что могло бы её оскорбить. Впервые мне пришло на ум, что я не единственный, кто скрывает своё прошлое, а судя по решительно выдвинутому подбородку, было очевидно, что красивая девушка пыталась спрятаться от внешнего мира. Вероятность этого оставила меня равнодушным.
— Я только сейчас понял, что не знаю твоего имени.
Она взглянула на меня.
— Кэт. А тебя как зовут? — спросила она и затем быстро добавила: — Точно, я забыла. — Я спокойно жевал, наблюдая, как она смотрит на меня. — Как насчёт твоего возраста? У тебя есть какие-нибудь догадки, сколько тебе лет?
Я почесал свои бородатые щёки.
— Понятия не имею.
Её голубые глаза изучали меня мгновение. А она смелая.
— Я думаю, тебе тридцать с хвостиком.
— Я не чувствую себя таким старым, — сказал я. — А сколько тебе?
— На сколько лет я выгляжу? — Она села, сложив руки, и приподняла бровь.
Я покачал головой.
— Черт, нет. Если я скажу, что думаю, ты обидишься, потому что я неизбежно назову неправильную цифру. Возможно, я многого сейчас не знаю, но отдаю себе полный отчёт в том, что возраст и вес являются двумя числами, которые мужчины никогда не обсуждают с женщинами, за исключением, конечно, тех, кто хочет потерять своё яичко.
Кэт встала, её стул заскользил по линолеуму, и ухмыльнулась:
— Мне двадцать пять и мой вес шестьдесят восемь килограмм, — кладя тарелку в раковину, сказала она. — И твои взгляды уже устарели.
Мои глаза следили за её передвижениями, в то время как мозг пытался осмыслить информацию. Кэт была высокой, стройной, но не худой, и сзади у неё были изящные округлости.
— Наверное, всё дело в твоей груди и заднице, — произнёс я вслух.
Девушка резко обернулась. Её глаза были широко раскрыты, а руки скрещены на груди. Она ничего не сказала, подозреваю, из-за шока, но ей и не надо было ничего говорить. Языка её тела было достаточно, чтобы наказать меня.
— Мне не следовало этого говорить.
— Давай сразу же кое о чём договоримся, — сказала она сквозь сжатые губы. — Если тебе нужна моя помощь, то ты не можешь говорить дерьмо вроде этого. Никогда.
Я кивнул, встревоженный тем, что мог оказаться тем типом парней, которые обычно говорят женщинам подобные вещи.
— Прости. Это просто вырвалось.
Кэт отвела взгляд.
— Это твоё первое и единственное предупреждение, Ленни.
Я нахмурился.
— Ленни? Я что-то пропустил? Ты где-то видела моё имя?
— Нет. Просто я решила, что ты заслуживаешь имени.
— Да, но... Ленни? — Я молил бога, чтобы моё настоящее имя было не Ленни.
— Да, Ленни. Не думаешь, что оно подходит тому типу парней, которые обычно говорят о женских задницах и сиськах?
Я вдохнул через нос.
— Думаю, мне больше подходит Дин или Джек.
— Лучше Хершель.
— Дин?
— Гилберт.
— Джек?
— Герман. — Она скрыла усмешку. — Я могу продолжать всю ночь.
— Прекрасно, — уступил я. На этот раз Кэт должна была победить. В конце концов, она же накормила меня беконом. — Жирный Ленни.
Кэт заставила меня вымыть посуду, а сама при этом стояла с другой стороны столешницы и наблюдала за мной. Как я начинал понимать, она упрямая и вроде сообразительная. Не думал, что эти качества могут понравиться в человеке. Кэт одновременно грубая и мягкая. Такие контрасты приводят в замешательство.
Она принесла из спальни ноутбук — я был удивлён тем, что она оказалась девушкой, умеющей обращаться с высокими технологиями — и села за кухонный стол.
— Я собираюсь поискать в базе данных полиции без вести пропавших людей на Аляске.
— Если только я с Аляски, — вытирая руки полотенцем, сказал я.
— Это будет долгий дерьмовый день, — пробормотала она.
Я обошёл вокруг стола и заглянул ей через плечо. Она неустанно обыскивала сайт за сайтом, но каждая ссылка, на которую она щёлкала, каждая новая страница со списками без вести пропавших людей, засасывала меня всё глубже в темноту. Я увидел больше подавляющих вещей, чем когда-либо хотел.
Через полтора часа Кэт наконец остановилась.
— Мне нужно выпить, — сказала она, отталкиваясь от кухонного стола. — Я больше не могу смотреть фотографии похищенных детей.
— Ты не против, если я просмотрю? — спросил я, но она схватила ноутбук прежде, чем я успел к нему прикоснуться.
— Держи, — сказала она, беря компьютер одной рукой, одновременно с этим пытаясь сделать что-то другой. Если я правильно понял, то, скорее всего, очищала историю браузера.