Второй раз майора Тырышкина (СИ)

 — Очень смешно, — холодно ответил Тырышкин и поинтересовался. — И с кем ты танцуешь? С Димой?
 — Нет, с Игорем. А что?
 — Ничего. Терпеть не могу бардак. Подними и аккуратно сложи, — он указал на ближайшее кресло.
 Сергей соскочил с дивана, беспрекословно исполнил приказ и уселся прямо на одежду.
 — Ты ревнуешь, — с удовлетворением сказал он и довольно улыбнулся. — Продолжай, мне нравится.
 — Хорошо, значит, комический танец. А потом, что ты делал у Сидорчука в бабском прикиде?
 — Тут, забавная штука получилась. Сразу после выступления в гримерку ворвался твой друг с охапкой роз и конфетами, присел девчонкам на уши, начал целовать руки, воспевать их божественную красоту, и пригласил на вечеринку. Они, конечно, растаяли и согласились. Но когда хотели переодеться, он не дал. Стал торопить, сказал, что и так отлично. Потащил всех в свой автобус, я только сумку и успел захватить, — Сергей замолчал и фыркнул.
 — Что?
 — Мне он тоже руки целовал.
 — Не вздумай проболтаться, — предупредил Тырышкин. — Если Сидорчук узнает - зароет живьем.
 — Я дурак, что ли? Конечно, после лобызаний пришлось остаться богиней. По-моему, получилось прекрасно. Кстати, неужели у тебя не возникло никаких подозрений? — закидывая ноги на подлокотник, с интересом спросил Сергей.
 — Вернемся к делу, — проигнорировал вопрос Тырышкин. — Ты встречаешься с Димой?
 — Нет, но он бы не возражал. Бегает за мной с девятого класса.
 — Одноклассники, что ли?
 — Нет, в параллельных учимся.
 — Так у вас с ним совсем ничего? — присаживаясь на диван, уточнил Тырышкин.
 — Совсем. Ты у меня первый во всех смыслах, — жеманно сказал Сергей и почесал пятку.
 — Э... И с девушками не целовался?
 — Целовался, но это не считается, потому что они меня не возбуждали. Какое-то время я даже думал, что импотент или асексуал. Все никак не мог определиться.
 — Врешь ведь, — покачал головой Тырышкин, с усилием отводя взгляд от его ног. Нет, ну у какого нормального человека будет родимое пятно на пятке? Извращение какое-то.
 — Вру, — легко согласился тот. — Но честное слово, с тобой понравилось намного больше. И у меня никогда еще с мужчинами не было, так что...
 — Что?
 — А то, — важно ответил Сергей, гибким движением скользнул к нему и уселся на колени, и обнял за шею. — Прошлая ночь связала нас навеки.
 — Опять дуришь, — недовольно заметил Тырышкин, но отталкивать не стал. — Не надоело?
 — Я лицедействую, — не согласился с определением своих действий Сергей. — Готовлюсь к поступлению в театральный.
 — Тебе не кажется, что это перебор? Все-таки, рядом с тобой живые люди.
 — Как сказал один знаменитый литератор: "Вся наша жизнь – игра, а люди в ней – актеры." А я должен быть лучше, намного лучше всех. И потому нужно все испробовать на своей шкуре, чтобы знать каково это на самом деле, чтобы не допускать никакой фальши. Понимаешь?
 — Да ты прямо перфекционист, — насмешливо протянул Тырышкин.
 — Правда? Спасибо! — просиял Сергей и поцеловал его в щеку.
 Тырышкин обреченно покачал головой и вздрогнул от звонка в дверь.
 — Бедненький, нервы у тебя ни к черту. Так дрожишь от целомудренного поцелуя. Или... неужели возбудился?
 — Замолчи, — сквозь стиснутые зубы процедил Тырышкин. — Если это снова твой Дима...
 — Или твоя соседка, — весело продолжил Сергей. — Оружие взять не позволю, пользуйся кулаками или ногами.
 Тырышкин распахнул дверь и понял, лучше бы вернулся Дима под руку с Евдокией Семеновной. Лучше бы потолок обрушился ему на голову. Лучше бы сию секунду случился Апокалипсис, нашествие монголо-татар или проверка из областного центра.
 — Привет, Витя! — Эля стремительно шагнула вперед, повисла на нем и попыталась поцеловать.
 — Зачем вы пришли? — он отцепил ее и аккуратно поставил на пол.
 — Я волновалась. Ты же работал ночью. Проголодался, наверное.
 Тырышкин покосился на стену. Нет, сотрясение мозга - не выход. Начнет бегать каждый день со своими кулинарными поделками, изгадит квартиру жиром, а потом не успеешь оглянуться, как соседки во главе с Евдокией Семеновной кричат на всех углах, что он скомпрометировал приличную девушку.
 — Я принесла покушать, — сообщила Эля, резво обошла Тырышкина и направилась прямиком в комнату.
 — Куда? — он очнулся от столбняка и попытался остановить ее. — Туда нельзя! — но опоздал.
 — Ах! — вскрикнула Эля и застыла на входе.
 Тырышкин пришел к выводу, что пободаться со стеной совсем не помешает.
 — Ой, а кто это тут у нас? — глумливо спросил Сергей. — Витюша! Ну, совершенно невозможно оставить тебя без присмотра. Телки вконец обнаглели, набегают стадами.
 Тырышкин подошел и посмотрел через плечо Эли. Сергей лежал, закутавшись в покрывало по самые глаза, как восточная женщина. Наружу торчали лишь пятки. Как ни странно, зрелище завораживало бесстыдностью.
 — Кто это? — возмущенно спросила Эля и ткнула пальцем в сторону дивана.
 — Я? — изумился Сергей. — Я-то его невеста. А вот ты кто такая? Витюш, и где ты таких страшных снимаешь? В прошлый раз посвежее телка была. У тебя катастрофически испортился вкус.
 — Как вы могли? — Эля обернулась к Тырышкину. — Зачем вы морочили мне голову? — ее глаза наполнились слезами.
 — Что?!
 — Я думала, у вас серьезные намерения. А у вас, оказывается, невеста есть! — она шмыгнула носом. — Почему вы так со мной? За что?
 — Можно подумать, ты не не знаешь почему, — Сергей явно наслаждался происходящим. — Он же типичный кобель! Все они такие. Знала бы ты, подруга, как я страдаю от его измен. Но бросить не могу, безумно люблю засранца, — он прижал покрывало к глазам и беззвучно затрясся.
 — Вы ужасный человек! Вы... Вы... Вы настоящий подлец! — с жаром воскликнула Эля, бросила сверток на стол и выбежала прочь.
 Тырышкин ощущая себя полностью выпотрошенным, покрутил головой и вытер пот со лба. Никаких баб и еще тысячу раз никаких баб - в очередной раз дал он себе зарок.
 — Ушла? — Сергей скинул покрывало и расхохотался. — Вот уж не думал, что ты пользуешься таким бешеным успехом. Просто нарасхват. Так, что там у нас за вкуснятина? — он быстро развернул сверток и скривился от отвращения. — Умудриться испортить обычный бутерброд - это великое искусство. Ты упустил такую девушку, Тырышкин! Как же ты теперь будешь жить?