Капризный ангел

Профессор, заметно нервничая, быстро шагал вперед, и Тильда, занятая своими мыслями, едва за ним поспевала. На улицах уже зажгли газовые фонари. Они почти бегом преодолели пару кварталов, свернули за угол, и Тильда увидела перед собой сверкающее огнями здание знаменитого пивного ресторана.
Возле входа, у массивных парадных дверей, скопилось множество народу, горящего желанием приобрести входные билеты в «Хофбройхаус». Профессор сразу встал в конец очереди. Пока очередь двигалась к кассе, у Тильды появилась возможность получше разглядеть местную публику. Много молодых людей, высоких, загорелых, все в национальных баварских костюмах, а с ними – подружки, наряды которых были точь-в-точь такими же, как и ее собственный.
В толпе ожидающих своей очереди Тильда разглядела и довольно много людей среднего возраста, а также несколько пожилых супружеских пар. Судя по всему, многие мюнхенцы пришли в ресторан семьями в надежде на приятный вечер в кругу близких.
Только вот кассир был на редкость нерасторопен. У него то и дело возникали заминки: то не было мелочи для сдачи, то еще что-нибудь, а потому очередь двигалась очень медленно.
Тильда с нескрываемым любопытством крутила головой по сторонам, как вдруг заметила, что один из швейцаров, стоявших на входе, с низким поклоном распахнул дверь перед парой, которой, судя по всему, входных билетов вовсе не требовалось.
Тильда мельком взглянула на них, и сердце ее упало.
Это были тот самый парень и девушка, которых она утром видела в лесу, прогуливаясь по парку Линдерхофа. Кого-кого, но эту пару она бы узнала и среди тысяч лиц!
Разве можно забыть красивое лицо Рудольфа, облаченного все в тот же баварский костюм, который был на нем и утром?
А вот Митси щеголяла в очередном шикарном туалете. Вечернее платье ярко-зеленого цвета с очень низким и, как показалось Тильде, весьма откровенным декольте, украшенное страусовыми перьями в тон платью, дополняло боа из таких же перьев, небрежно наброшенное на плечи.
Рыжие волосы были собраны на затылке в довольно замысловатую прическу и обильно украшены драгоценностями. Ее темные ресницы стали еще длиннее и гуще, а губы сделались еще пунцовее.
– Добрый вечер, мой господин! – приветствовал гостя швейцар. – Ваш кабинет уже готов.
– Благодарю, дружище! – отвечал ему Рудольф своим низким голосом, волнующий тембр которого так врезался в память Тильде.
Незнакомец небрежно сунул швейцару чаевые и прошел вместе со своей дамой через отдельный вход, миновав двери, где пропускали по билетам.
Прошло еще сколько-то времени, и профессор наконец вынырнул из очереди с билетами в руках. Они прошли контроль и оказались в огромном полуподвальном зале, забитом до отказа. Впечатляли не только размеры помещения, но и вся обстановка. Ничего подобного Тильде еще не доводилось видеть. В самом дальнем конце зала виднелась небольшая сцена. По обе стены располагались отдельные кабинки, чем-то отдаленно напоминающие театральные ложи. Они явно предназначались для важных гостей, которые хотят ужинать в ресторане, не привлекая к себе пристального внимания других посетителей.
Все свободное пространство было заполнено небольшими круглыми столиками, вокруг которых вплотную друг к другу стояли стулья. Как в такой тесноте сесть за стол, недоумевала Тильда, разглядывая интерьер знаменитого ресторана.
Столик, предложенный профессору, оказался почти рядом со сценой, и Тильда обрадованно обвела глазами публику. Разумеется, она не увидела ни Рудольфа, ни его спутницы. Те, судя по всему, уже успели устроиться в зарезервированной для них кабинке. Все кабинки были отгорожены друг от друга высокими боковыми стенками, а некоторые даже были до самого потолка заплетены искусственным виноградом.
– Как красиво! – восхитилась Тильда. – И так необычно!
– Что для вас заказать? – галантно поинтересовался профессор.
– А разве здесь подают не только пиво? – удивилась Тильда.
– О нет, не только! В «Хофбройхаусе» есть возможность отведать самые прославленные баварские деликатесы: наши знаменитые колбаски в белом соусе, свиные ножки, рыбу, зажаренную на специальных шомполах в печи. Рекомендую попробовать! Вкуснотища!
– Тогда сделайте, пожалуйста, заказ по своему усмотрению и на свой вкус!
К ним уже спешил официант, облаченный в рубашку с короткими рукавами, короткую кожаную жилетку и коричневый фартук. Профессор быстро продиктовал заказ, и тот метнулся куда-то в сторону и тут же выставил перед ними блюдо с нарезанной и подсоленной молодой редиской и тарелку с мелким и тоже очень соленым печеньем.
– А! – понимающе улыбнулся профессор. – Такие закуски способствуют усилению жажды. А потому посетитель обязательно закажет дополнительно кружечку-другую пива.
– Что ж, в торговле такая хитрость вполне оправданна, – заметила Тильда и взяла с тарелки одно печенье. – Вкусно!
Пожилой человек, сидевший за одним столиком с ними, оторвался от разговора со своей дамой, повернулся к Шиллеру и сказал:
– Прошу прощения, майн херр! Вы только что пришли. Как там, в городе, все спокойно?
– Спокойно? – удивленно переспросил профессор. – А что должно быть неспокойно?
– Говорят, студенты собираются устроить беспорядки в центре Мюнхена. Вот жена и боится, что мы можем попасть в самый разгар их бесчинств, и все торопит меня домой. А я уговариваю ее посидеть еще немного. Вдруг все обойдется, как думаете?
– Думаю, вы абсолютно правы! – тут же ринулся на защиту своего любимого студенчества профессор Шиллер. – Разве мюнхенские студенты способны на бесчинства?
– Знаете, иногда ситуация с молодежью выходит из-под контроля. В прошлом году один из моих приятелей случайно оказался поблизости от такой же вот потасовки. Его даже ранили, представляете? Моя жена хорошо запомнила тот несчастный случай.
– Уверяю вас, на улицах все тихо! Никаких видимых признаков готовящихся протестов. Мы ведь пришли сюда пешком.
– Ну вот! Ты слышишь, что говорит этот господин? – сказал незнакомец, поворачиваясь к жене.
– А против чего они собрались протестовать? – полюбопытствовал в свою очередь профессор. – Впрочем, студенческие выступления – обычное дело. Молодость! Кровь бурлит, и надо дать какой-то выход энергии.
– Насколько я слышал, – отозвался человек за соседним столиком, – студенты выступают против кандидатуры вновь назначенного проректора. Кажется, на эту должность назначили господина Дюльбрехта.
– И что же их не устраивает в этом господине?
– Он приехал сюда из Обернии. А студенты требуют, чтобы их обучали исключительно свои, баварские профессора. К великому сожалению, на сегодняшний день в нашем университете, как никогда, сильны националистические настроения.
– Что ж, студенты – такой народ! Всегда найдут повод, чтобы побузить, а заодно и развлечься, – улыбнулся профессор. – Не вижу в этом ничего страшного.
Приободренный этими словами сосед снова обратился к жене:
– Ну, что я говорил! Ничего страшного!
Наверное, эти люди приехали из деревни, решила про себя Тильда, вот и опасаются городских беспорядков. А муж к тому же по-деревенски рачительный, не привык бросать деньги на ветер. По его разумению, раз за билеты заплачено, значит, надо просидеть в ресторане до самого закрытия. А тут какие-то вздорные слухи, которые могут этому помешать.
В зал между тем входили все новые и новые посетители, официанты проворно сновали между столиками, подавая клиентам закуски и выпивку. Им тоже принесли заказ, и почти одновременно заиграла музыка. Тильда увидела, как на сцену вышел небольшой оркестр.
Какое-то время Тильда всецело сосредоточилась на поданных блюдах. И колбаски, и свиные ножки, и рыба, зажаренная на шомполах, – все выглядело очень аппетитно. Прямо перед ними официант водрузил большой кувшин, облитый синей глазурью и наполненный до краев пивом, и два высоких тонких стакана.
Тильда сделала глоток и слегка скривилась. Напиток показался ей кислым и горьким.