Замок Белого Волка

Я открыл было рот для ответа, но передумал.
– Белый Комитет? И как часто твой хвалёный Капитан спасает своих подчинённых? Мне напомнить, сколько граничар погибло за Гранями, сколько сидят в тюрьмах или никогда не выйдут из стен частных клиник? Вот именно. Теперь о том, что предлагаю я…
Мне хватило доли секунды, чтобы стряхнуть фрукты с подноса и швырнуть его в затылок блондинке, когда та замахнулась ножом на дампир. Внезапно взбунтовавшаяся рабыня рухнула к ногам возлюбленной госпожи. Вторая девушка, грязно выругавшись, разбила бутылку вина о подоконник и бросилась на меня, держа в руках опасную «розочку». Я ушёл от двух скользящих ударов, когда девушка захрипела, споткнулась и ничком упала на ковёр. Под левой лопаткой торчала рукоять того самого ножа для фруктов.
Взбешённая дампир пинком ноги перевернула блондинку:
– Эта подлая дрянь ответит за всё!
Девушка с трудом раскрыла глаза, посмотрела на меня и прошептала:
– Ей нельзя жить… Пусть она умрёт…
Мы с дампир уставились друг на друга.
– Что ты сказала?
– Пусть отец сам её убьёт… вы всё равно не…
Я понял. По крайней мере, всё, что сейчас было важным. Большего она не скажет. По крайней мере, мне и сейчас. Черноволосой дампир с пылающими глазами девушка выложит всё. Я вышел в прихожую.
– Дана, – раздалось за моей спиной.
Я обернулся, молча кивнул и покинул её квартиру. То, что дампир назвала своё имя, свидетельствует о почти интимном доверии. Получается, что сегодня я приобрёл друга или подругу, красивую и смертельно опасную, как улыбка бритвы. Уже на улице, вызвав по телефону такси, я попытался холодно взвесить всё, что она сказала и что не успела сказать…
На мою дочь ведётся охота. Кто-то намерен заставить её служить своим интересам, кто-то предпочтёт просто убить. Если при мысли о первых меня начинала переполнять ярость, то при мысли о вторых ярость, закипая, переходила в стадию неуправляемой ненависти. Скрипя зубами, я сел в такси, назвал домашний адрес и очень спокойно распланировал остаток дня.
Хельга останется в замке Кость до тех пор, пока дампир сама не выйдет на меня, а я ещё раз не переговорю с Капитаном. Она права, граничары редко доживают до тихой и спокойной старости. Привыкнув там решать все проблемы силой, здесь они попадают в тюрьмы или психбольницы. После отсидки или лечения им уже никогда не адаптироваться в нормальном мире, и их также никто не допустит к продолжению службы. Это крест.
Мне трудно сказать, что у нас удерживаются лишь лучшие, скорее – везучие. Удача – вот главная составляющая нашей профессии. Ну и обострённое чувство долга, ежедневно подпитываемое злобой тех, кто рвётся к нам из-за Граней. И очень часто на пути потусторонних тварей, помешанных на крови, стоит один-единственный человек с мечом…
Дома никого не было. Эд и Хельга давно ушли через гобелен. Я быстро проверил почту, повысил ставку на аукционе за кинжал барона Врангеля, запер двери на все замки и со спокойной душой отправился на службу. Переход был мгновенным, всего один шаг – и передо мной открылись полутёмные коридоры замка. Ну вот, дом, дом, милый дом!
Здравствуй, моё славное Средневековье! Как всё-таки здорово вернуться в добрый мир звона стали, ржания лошадей, пылающих бойниц, братских пиров и вечного боя за жизнь! В мир, где всё просто и внятно, где даже интриги врагов имеют под собой лишь одну цель – отнять у меня всё: замок, земли, людей, жизнь. А моё право – не бегать в полицию, не звать на помощь, не жаловаться в Страсбург, а честно отвечать ударом на удар. Молись или дерись, третьего не дано, самое то!
Упоённый этими бодрыми мыслями, я счастливо печатал шаг, пока не… то есть пока вдруг не понял, что меня никто не встречает. А где же этот… как его… Метью? Где его почтительное «вы вернулись, лорд Белхорст»?! Неужели за моё отсутствие произошло непоправимое и неприступный замок Кость захвачен?!
– Метью! – едва не подпрыгнул я, заметив, как из-за поворота выруливает сухопарая фигура моего верного пажа. Он шёл шагов на десять впереди меня и почему-то не оборачивался. – Метью! Я не понял, ты… Ты оглох, что ли?!
Этот подлец малахольный даже ухом не повёл, да ещё и начал нахальнейшим образом пританцовывать, бесстыже вихляя тощей задницей. Я догнал его, грубо развернув за плечо…
– Лорд… л-лорд Белхорст, это вы?!
– Нет, это граф Дракула!
– Вы уже граф?! Поздравляю, мой лорд!!!
– Метью, не доводи меня! Что это такое?
– Наушники от эм-пи-три плеера, – радостно пояснил он, выдёргивая из ушей пушистые шарики динамиков.
Я молча вставил один себе в ухо и вздрогнул. «В слезах парнишка, ему соврала я немножко, сдала подружка, должно быть, ей сейчас так стыдно, а мне что делать, мне теперь не оправдаться, найду другого, чтоб не плакал и не а-абижался-а-а-а!»
В висках мгновенно запульсировала режущая боль, перепонки лопались от хриплых воплей исполнительницы, а припев добивал окончательно, словно контрольный выстрел в голову… «Мерещится! То ли Большая, то ли Малая Медведица! Мерещится! То ли Большая, то ли…»
– Э-э… это что за бред?! Ни смысла, ни рифмы, ни ума, ни фантазии! Кто тебе это вообще подсунул? Говори, или прикажу отдать тебя в лапы инквизиции и сжечь на костре вместе с этой дебильной песенкой.
– Ваша дочь, мой лорд, – икнув, тут же сдал её побледневший паж.
– Сюда запрещено носить вещи из будущего! – непонятно к кому обращаясь, завопил я. – Здесь тихое Средневековье! Простые и незамутнённые умы! Тут умение читать считается первым признаком сатанизма! Какого дьявола безрогого ты слушаешь эту хрень?! Ты хоть что-нибудь в ней понимаешь?
– Э-э… довольно простая история, мой лорд… простите, граф! Девушка рассталась со своим любимым, он плачет, но во всём виновата подруга, и бедняжка вынуждена искать другого…
– И?!
– Я бы сказал, что это весьма печальная и поучительная песня, – твёрдо заключил он, глядя на меня честнейшими глазами. В них читалась непробиваемая вассальная преданность, готовность умереть за идею и искреннее недоумение моим недовольством.
Слегка придушить его или поставить в угол? Да, наказания не совсем равноценные, но всё лучше первого года его службы, когда мне почти каждый день хотелось убить об стену это ходячее простодушие…
– Где моя дочь? – кротко спросил я.
– Миледи Хельга во внутреннем дворе. Она с лучниками смотрит фильм про командора сэра Джеймса Бонда.
Мне резко стало плохо с сердцем.
– А до этого мы все смотрели «Бар «Дикий койот», – без малейшей жалости добил он.
Я пошатнулся, всем весом оседая на его плечо.
– И ещё. Леди Мелисса…
Я вскинул голову, мгновенно возвращаясь в сознание.
– Леди Мелисса вызвала священника. После того удара молнией она сочла, что нуждается в совете духовного лица.
Мне не оставалось ничего, кроме бессильных ругательств, марш-броска к себе в комнату, быстрого переодевания и второго раунда уже на площадке с лучниками, сидящими гурьбой перед маленьким нетбуком, на экране которого отплясывали три красотки в мокрых футболках.
– Что за дьявольщину вы здесь смотрите, парни? – прорычал я, с трудом удерживаясь от того, чтобы просто не зарубить чудо японской техники рыцарским мечом.
– Про любовь, – меланхолично вздохнули сразу трое лучников.
– Какая, к чертям, любовь?! Это адские картинки и сатанинское искушение! Любого, кто хоть пять минут смотрел на это ужасающее непотребство, проклянёт Святая Церковь!
Воины небрежно пожали плечами. Действительно, кого я тут хотел напугать адскими муками, епитимьями, отлучением или обвинением в отступлении от канонов истинной веры? Да у нас в замке каждый второй еретик, а я сам – так даже первый. Ладно, зайдём с другого боку…
– Где моя дочь? – нажал я.
– Миледи Хельга на конюшне, Седрик учит её надевать седло…
– Что?!!
– Ну, в смысле седлать, – так же рассеянно отмахнулись парни, не сводя глаз с блондинки на мониторе.
– Кого седлать?!