Девушка в переводе

— Нет, ей я не хочу рассказывать.
— Но почему?
— Она не помогать. И я не ябеда.
— Слушай, Кимберли, — прошипела Аннет, — у Люка есть нож.Это нормально — рассказать взрослым.
Я покачала головой. Я боялась Люка, но еще больше боялась взрослых. Вдруг няня Аннет решит поговорить с Ма или с мистером Богартом? И тогда выйдет наружу все, что я скрывала от Ма, — подделанные подписи, проваленные тесты, дантист, табели, родительское собрание.
— Ладно, — Аннет схватила меня за руку, — тогда просто пошли со мной. Мы сядем в машину и уедем. А потом просто подвезем тебя до дома.
Очень хотелось согласиться. Но тогда придется показать, где я живу. И Ма ждет меня на фабрике. И все равно Люк будет приставать завтра или послезавтра. И все будет только хуже.
— Нет, — заявила я. — Я буду драться с ним.
Уроки закончились, и во рту сразу пересохло. Меня никогда прежде не колотили. Я, конечно, частенько видела драки в школьном дворе, но меня ни разу не толкнули, не пнули и не плюнули. И сама я никогда никого не била. Дома я занималась тай-цзи в парке вместе с Ма, но поскольку большинству из наших спортсменов было за семьдесят, то, чему мы учились, едва ли могло помочь в бруклинских уличных потасовках.
О предстоящей драке известно было всем, и плотное кольцо ребят окружило нас. Ритмичные крики «бей, бей, бей» разносились в воздухе, как барабанный бой. Лицо Аннет растворилось среди остальных, и я осталась в центре круга один на один с Люком. Он ждал: огромный серый военный линкор. Я едва доставала ему до подбородка и весила вдвое меньше. Люк был из того района Бруклина, куда даже почтальоны не решались доставлять корреспонденцию. Я жутко боялась и готова была отдать что угодно, лишь бы исчезнуть и никогда не оказаться на этом месте.
Но я не сбежала. Бежать было некуда. От ужаса меня охватил абсолютный покой. Ледяной холод сковал пальцы, но одновременно возникло странное чувство — смесь возмущения и упрямства. Я была звеном в длинной цепи поколений истинных воинов, мои предки — одни из величайших бойцов династии Тан, и я не имела права отступить, предать их. Размеренно, едва слышно я начала проклинать его по-китайски: у тебя сердце волка и легкие собаки, сердце твое сожрал грязный пес.
— Что за херь ты мелешь? — удивился Люк.
Не отвечая, я продолжала бормотать заклинания себе под нос. Мы кружили друг против друга, тень его нависала надо мной.
— Ну и чудная ты, — сказал он. И внезапно сорвал с плеча рюкзак, размахнулся и изо всех сил стукнул меня сбоку. Удар развернул меня спиной к нему, основная тяжесть пришлась на мой рюкзак. Тогда я сдернула рюкзак и врезала ему по руке. Слева, справа, я колотила его рыхлое тело со всех сторон, куртка зацепилась за застежку моего рюкзака. Странно, но он даже не пытался ударить в ответ. Тогда я подняла правую ногу и с разворота стукнула его по голени.
— Черт! — завопил Люк. В глазах его на миг мелькнуло бешенство, но все равно он не стал давать сдачи. Просто схватил за руку и слегка толкнул, так что я отлетела на пару шагов. Потом закинул рюкзак за плечо и лениво двинулся прочь.
Аннет бросилась мне на шею.
— Я и не знала, что ты умеешь драться! Ты владеешь кунг-фу!
Я не стала разуверять ее, но сама-то знала, что и драться не умею, и не дралась вовсе. Домой я шла в полном недоумении. Он ведь запросто мог убить меня. Что же произошло?
На следующий день, прямо во время урока обществоведения, в класс вошла директор, миссис Ла Гуардия, и заявила:
— Мистер Богарт, мне нужна Кимберли Чанг.
Одноклассники хором выдохнули «ооооох» и прижали ладони ко ртам. Хотя по школе ходило множество шуточек насчет миссис Ла Гуардии и одноименного аэропорта, ее все уважали и даже боялись. В груди у меня похолодело. Я бросила взгляд на Люка, он старался не смотреть в мою сторону. Кто же донес на нас?
Мистер Богарт кивнул:
— Веди себя хорошо, Кимберли.
Я поспешила за миссис Ла Гуардией. Она прикрыла дверь кабинета, сняла очки, повисшие на длинной серебряной цепочке на груди. Устроившись на стуле напротив ее стола, я едва сдерживалась, чтобы не начать нервно шаркать по полу ногами. Я знала, что происходит с учениками в директорском кабинете. Их выгоняют.
— Только что получены результаты государственного теста. Мисс Кумар видела твои и попросила меня тоже взглянуть. Твои результаты по математике — это ничто. Ничтоудивительное. Результаты по чтению отстают.
Я пристально разглядывала собственные ногти, и кровь в жилах пульсировала все сильнее. Понятно: такая ученица — позор для школы. Меня исключат за неуспеваемость и драки. А может, они узнали и о мошенничестве с подписями Ма.
— Скажи, что ты намерена делать в следующем году?
Так вот оно что. Меня оставляют на второй год. Все перейдут в следующий класс, кроме меня. Как я сумею скрыть это от Ма? Да, дома меня ждут большие неприятности. Сжавшись в комочек, я пыталась придумать ответ, который ей понравится.
— Милая, посмотри на меня.
Слово «милая» настолько меня поразило, что я подчинилась. Я слышала, миссис Эйвери так обращается к Аннет. В Гонконге директор не произносил подобных слов в беседе с учениками. Лицо миссис Ла Гуардии без очков казалось странно обнаженным. Ресницы короткие, но глаза добрые.
— У тебя нет никаких проблем, — успокоила она.
Я чуть выпрямилась, все еще не до конца поверив.
— К сожалению, в этом районе не слишком большой выбор хороших государственных школ. Я пытаюсь найти решение, поскольку многие наши ученики заслуживают права на первоклассное образование, но пока ничего не меняется. Ближайшая государственная средняя школа довольно далеко отсюда, и район там небезопасный. Ребенок твоего муровняобычно поступает в специализированную школу, но твой английский пока несколько хромает. Знаю, до сих пор тебе приходилось нелегко здесь.
Я вновь потупилась. Обивка стула оказалась ядовито-зеленого цвета. Специализированная школа. Люк хромает. Все ясно. Меня затошнило.
Она продолжала:
— Дело в том, Кимберли, что меня очень тревожит, что может произойти, если ты попадешь в школу, где нет оплошностипомочь разбитьсятвоим способностям. От себя лично могу сказать, что тебе следует подумать о частной школе. Большинство наших выпускников не могут рассчитывать попасть туда либо не в состоянии платить, но, думаю, у тебя шансы есть.
Теперь я разволновалась по другому поводу. Наверное, миссис Ла Гуардия спутала меня с кем-то из белых детей — тех, у кого есть домработница, няня, встречающая дома с готовым обедом. Нужно взять себя в руки, пока не выберусь из кабинета, потом замести следы и смываться отсюда.
— Большое спасибо, миссис Ла Гуардия, — пролепетала я.
— Я знаю несколько хороших школ, могу по рекой давать.
Я недоуменно хлопала глазами.
— Тебе ведь нужно рекой метаться? — повторила она.
— Нет, спасибо, — чересчур поспешно ответила я.
Теперь уже она смотрела на меня озадаченно.
Странно. Никто никогда не называл миссис Гуардию бестолковой.
— Ты что, не хочешь учиться в частной школе, Кимберли? — В голосе слышалось раздражение. — Или мне лучше поговорить с твоей мамой?
Я, потупившись, помотала головой.
— Ну как хочешь, — вздохнула она.
Похоже, она сдалась, но вместо чувства облегчения меня охватила тоска и горечь.
— Мне хотелось бы, — пробормотала я. Она склонилась над столом, чтобы лучше слышать, но не перебивала. — Но там нужно платить.
— Мне следовало объяснить точнее, — вновь оживилась она. — Никто и не думает, что вы с мамой сможете все оплатить самостоятельно. Я имела в виду, что частная школа, разумеется, предоставит тебе стипендию. Обещать не стану, но будем надеяться.
— Правда? — Я и представить не могла, что пойду в такую же чудесную школу, как Аннет.
— Впрочем, надо быть реалистами, ведь сроки зачисления уже прошли. Если какая-то школа решится тебя принять, их бюджет может быть из черепа.