Дворец из камня
— Лучше бы ты приехала вчера, но уже хорошо, что не завтра, — сказала Кэтар. — Устраиваться будете позже. Пора вручать подарок. Гора Эскель идет первой, так как мы совсем новая провинция.
Король уже вышел из дворца и занял место на помосте посреди двора. Вокруг него стояли какие-то люди, по-видимому его гвардейцы и родственники. Мири узнала принца Стеффана, а рядом с ним светлоголовую и румяную Бритту. Девушка запрыгала, замахала рукой, и Бритта радостно помахала ей в ответ. Кэтар строго взглянула на Мири, призывая к порядку, и велела погонщику следовать за ней по двору.
— Ваше королевское величество, — начала Кэтар, отвешивая поклон перед помостом, — жители горы Эскель просят принять наш подарок в честь вашего благородного правления.
Король взглянул на повозку, даже не наклонившись вперед:
— Первый подарок с моей любимой горы. Король выражает свою благодарность.
Он взмахнул рукой, и повозка двинулась дальше.
На лице Петера застыло выражение надежды, словно он опасался, что любая перемена выдаст, какая ему нанесена рана. Три месяца он трудился над этим камнем. Жители горы Эскель предложили королю свое ценнейшее сокровище, но оно удостоилось всего лишь беглого взгляда.
Мири положила руку на плечо Петера и почувствовала, как он напряжен.
Остальные провинции, несомненно, предложат впечатляющие дары, устроив величественную демонстрацию своего благосостояния. Мири приготовилась в очередной раз испытать унижение оттого, что родилась в бедном, скромном селении.
К королю обратился седовласый мужчина.
— Это делегат от Элсби, — прошептала Кэтар, подойдя к Мири. — Там полно шахт.
— За прошедшие годы, — говорил в это время делегат, — мы преподнесли вам всего лишь горсть драгоценных камней. Но в этом году благодаря вашему доброму вниманию и многочисленным податям, которые с нас берут, Элсби желает почтить ваше королевское величество большей частью нашей добычи.
Он сорвал с повозки кусок парусины, открыв всем взорам кучу простого песка. На помосте кто-то тихо охнул.
— Что происходит? — прошептала Мири.
Кэтар, с трудом придя в себя от изумления, ответила:
— Вероятно, это горная порода, из которой добывают драгоценные камни. Я не понимаю…
Следующим к помосту подошел делегат из Хиндрика, а с ним двенадцать мужчин, и каждый нес мешок.
— Ваше величество, мы постоянно думаем о вас благодаря податям, которые вы так часто от нас требуете. В прошлом мы посылали вам бушели отборного зерна, а себе всегда оставляли ровно столько, чтобы поддержать наше существование. А сегодня, великий король, к вашим амбарам подъезжают двенадцать повозок, груженных соломой.
С подчеркнутой торжественностью делегат и его дружина перевернули мешки и высыпали на землю их содержимое, так что пыль покрыла королевские сапоги.
— Соломой? — переспросила Мири.
— После того как из колоса удаляют зерно, остается солома, — прошептала Кэтар. — Проку от нее никакого, сгодится разве что для набивки колючих матрасов.
Король вскочил и яростно зашептался о чем-то с представительным человеком в зеленой одежде, с черными орденскими лентами крест-накрест. Кэтар сказала, что это Гаммонт, главный вельможа короля.
— Кто-нибудь принес настоящие дары? — спросил Гаммонт.
Остальные тринадцать делегатов ждали своей очереди. Насколько могла видеть Мири, один из них держал кувшин с водой, другой стоял рядом с повозкой, груженной коровьими костями. Некоторые делегаты испытывали неловкость, а другие дерзко улыбались и не прятали глаз.
Королю ответил делегат с банкой червей:
— Разумеется, при обычных обстоятельствах мы бы преподнесли любимому монарху наши лучшие шелка, — сказал он. — Но подати в этом году…
— Его величество не желает больше терпеть этот фарс, — изрек Гаммонт.
Король подошел к ступеням, ведущим с помоста, вокруг него сгрудились гвардейцы.
Кэтар покачала головой:
— Мне так хотелось, чтобы мы не выделялись как невежественные бедняки. Но мы опять оказались белой вороной. Другие делегаты давно все спланировали, только меня не посвятили в свои планы.
Мири толком не поняла, что происходит, но разглядела растерянность и тревогу на лице Бритты, когда она и Стеффан последовали за королем.
К королевской процессии приблизился человек в одежде из красивой красной ткани.
— Последний дар, ваше величество, — произнес он.
Штаны на нем едва доходили до щиколоток, рукава заканчивались высоко над запястьями — невольно возникало впечатление, что он позаимствовал одежду у какого-то коротышки.
— Это кто-нибудь из делегатов? — спросила Мири.
Кэтар покачала головой.
— Какую провинцию ты представляешь? — спросил Гаммонт.
— Босоногую! — ответил незнакомец и достал из-за пазухи какой-то предмет.
Мири в жизни не видела пистолета и только позже узнала, что громкий треск и шипящие искры были произведены вспышкой пороха, протолкнувшего свинцовый шарик по стволу, нацеленному в грудь короля. Зато все это знали королевские гвардейцы, и, как только незнакомец достал оружие, охрана пришла в движение. Один охранник прыгнул к королю и повалил его на землю. Остальные поспешили втиснуться между ним и человеком в красном, а еще несколько охранников выстрелили из своих длинноствольных мушкетов. Залпы оружия окрасили воздух дымом, больно ударили Мири по ушам.
Когда дым рассеялся, стало видно, что на земле лежат несколько человек. Все они поднялись, кроме двоих: это были охранник, закрывший короля от пули, и сам стрелок, сраженный мушкетами гвардейцев.
Мири показалось, будто она смотрит на все это издалека, и она скорее почувствовала, чем услышала собственный крик.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
В палатах из хлеба жила королева,Тра-ля, тру-лю, ненасытное чрево.Изгрызла кровать и комод обглодала,Тра-ля, тру-лю, днем и ночью жевала!Ни с кем не желала делиться любезно,Тра-ля, тру-лю, и просить бесполезно.Но плесень зеленая — вот так дела! —У жадины хлебный дворец отняла!Но кричала не только Мири.
Гвардейцы окружили короля и его свиту, оттесняя их ко дворцу. Толпа, собравшаяся на церемонию вручения даров, побежала к воротам. Двор мгновенно превратился в клетку.
— Сюда! — велела Кэтар.
Эскелиты последовали за Кэтар ко входу во дворец, обходя подальше два неподвижных тела.
Несколько гвардейцев с грозным видом загородили дверь. Кэтар объяснила, что она делегат, а девушки — служительницы принцессы, но гвардейцы крепко держали свои копья.
Из дворца появилась Бритта. Без солнечных искр ее волосы выглядели темнее, щеки, покрытые веснушками, ярко пылали.
— Пропустите их, пожалуйста, — сказала Бритта, и только тогда гвардейцы отступили.
Во дворце нависла тяжелая атмосфера, словно дым от засорившейся печной трубы. Когда Мири представляла встречу со своей лучшей подругой, ей и в голову не пришло, что прозвучат выстрелы, погибнут люди. По сигналу Бритты все девушки, включая Мири, и Петер последовали за ней по коридору в большую комнату. Она закрыла дверь и щелкнула замком.
Мири больше не слышала шума и криков со двора. Рядом с ней был Петер, их руки соприкасались. Бритта зажмурилась. Герти, самая младшая из девушек, дрожала. Мири поняла, что никто из них пока не готов говорить о случившемся.
Она прокашлялась:
— Значит, мы будем жить здесь?
Герти вздохнула и огляделась, обрадованная тем, что можно отвлечься.
Комната напомнила Мири общую спальню учениц в академии принцесс. Но там им выделили пустое, необставленное помещение. А в этом зале на полу лежали ковры, спальные места представляли собой матрасы на деревянных рамах, отделенные друг от друга свисающими с потолка занавесками, что давало возможность каждой девушке спокойно переодеться и спать в относительной изоляции от других. Ткани для занавесок были цветные, с цветочными узорами, в полоску или завитушку. Мири решила, что это сделано для красоты, но ей подобное убранство показалось чересчур ярким.