Нежданное наследство

Уж лучше разорвать все прямо сейчас. Закончить их отношения, пока они не зашли слишком далеко… Черт побери, они уже зашли довольно далеко, но ничего не поделаешь. Он просто не может, не имеет права позволить им продолжаться. Иначе, если выжидать и дальше, им обоим будет потом нестерпимо больно.
Шелби пошевелилась во сне. Едва он посмотрел на нее, как тут же почувствовал новый прилив нестерпимого желания, словно что-то раскаленное коснулось его внутренностей… Но, верный данному себе слову, постарался подавить это чувство.
— Коди? — Шелби села и провела рукой по его волосам. Свежий утренний воздух холодил ей кожу, и она накинула на плечи одеяло. — Ты давно проснулся?
— Давно, — пожал он плечами. — Я вообще рано встаю.
Она потянулась под одеялом, положила голову ему на плечо и обняла его за талию.
— М-м-м… Я и не подозревала, что ночь, проведенная под звездами в компании симпатичного ковбоя, может быть так хороша.
Коди боролся с собой, чтобы не дать своим рукам обнять ее, а своим губам прижаться к ее губам… Разгоравшийся в нем огонь постепенно подчинял его себе, ослаблял сопротивление его воли.
Она коснулась губами ложбинки у основания его шеи. Кожа Коди неповторимо пахла чем-то терпким. Шелби прижалась к нему всем своим обнаженным телом.
Их разделяла только одежда, которую он успел надеть, пока она спала. Коди выругался про себя и стиснул зубы, чувствуя растущее желание.
— Шелби, нам пора ехать. Уже почти рассвело. Скоро Джейк накормит всех завтраком и свернет лагерь.
— Хорошо, — ответила она, расстегивая ему воротник рубашки и легонько касаясь губами мягкой золотистой поросли на его груди. Шелби и не думала вставать; ее руки скользили по его телу, даря откровенную, возбуждающую ласку.
Коди не смог сдержать стона от этой медленной сладостной пытки. Он почувствовал, что «молния» на джинсах скоро не выдержит напора его возбужденной плоти. Проклиная все на свете, но понимая, что если не остановить Шелби сейчас, то это кончится плохо для них обоих, он ласково, но твердо взял ее за плечи.
— Тебе бы лучше одеться, Шелби. Мыло и полотенце я оставил у ручья.
Обиженная подобной его реакцией, она вдруг устыдилась своей наготы и завернулась в одеяло.
Коди встал, подошел к погасшему костру, пригубил кофе из чашки, которую поставил до этого поближе к углям, и поморщился. Кофе был чуть теплым. Он выплеснул содержимое чашки в ближайшие кусты и повернулся к Шелби.
— Мы должны вернуться в лагерь до того, как все проснутся и обнаружится, что мы там не ночевали. В местечках вроде нашего ранчо слухи распространяются со скоростью лесного пожара.
Опустив глаза, он старательно поправлял носком сапога полуобгоревшие дрова в кострище.
Шелби озадаченно смотрела на него. Что случилось? Коди явно чем-то недоволен. Даже его голос звучит немного раздраженно. Но почему? Она что-то не то сказала? Чем-то невольно обидела его?
Шелби словно окаменела, мучительно пытаясь понять, почему мужчина, которого она увидела сегодня утром, так отличается от того, вчерашнего.
Коди вылил остатки кофе из котелка на угли и, собрав посуду, принялся упаковывать седельные сумки.
Шелби посмотрела на лежавшую у ее нот одежду, затем на Коди и снова на одежду. Этой ночью они занимались любовью, и все же ей не хотелось вставать и одеваться у него на глазах, особенно после того, как он стал таким… она не сразу нашла слово… таким отчужденным, деловым.
Коди заметил ее колебания, ее неуверенный взгляд, брошенный на одежду, и все понял.
— Пока ты моешься и одеваешься, я пойду оседлаю Солдата.
Она смотрела на его удаляющуюся спину и хмурилась. Неужели это тот самый нежный и чувственный Коди, так страстно любивший ее этой ночью? Тот самый, который сжимал ее в своих крепких объятиях, с которым она испытала вершину блаженства? Тот самый, с кем она почувствовала себя счастливой, желанной, любимой?
Затянув под брюхом Солдата подпругу, Коди посмотрел через плечо, что делает Шелби. Она даже не двинулась с места.
— Если ты не поторопишься, мы пропустим завтрак. Загонять скот на пустой желудок — занятие не из приятных.
Его сухой тон заставил ее встрепенуться.
Плотно завернувшись в одеяло, она встала и поморщилась от боли, пронизывавшей все ее тело. День, проведенный в седле, и падение с обрыва не прошли даром. На берегу ручья она встала на колени, спустила с плеч одеяло, взяла мыло и опустила руки в воду. По спине побежали мурашки — вода была ледяной. Она с тоской подумала о горячей ванне, которую Джейк обещал устраивать гостям каждый вечер, и вздохнула. Ей никогда не нравилось отказывать себе в элементарных удобствах.
Шелби, превозмогая дрожь от ледяной воды, заставила себя намылить лицо, руки и тело, а затем все старательно смыть и сильно растереться полотенцем.
Когда она вернулась в их импровизированный лагерь под огромной сосной, Коди все еще возился с упряжью Солдата. Не снимая одеяла, девушка повернулась к нему спиной, надела джинсы и рубашку и потянулась за сапогами.
Еще до того как Шелби успела застегнуть пуговицы рубашки, Коди свернул одеяло, служившее ей накидкой, и теперь стоял дожидаясь, когда она освободит то, на котором сидела.
Сотни вопросов готовы были слететь с ее губ, но она не решалась их задать. Что случилось с ним этим утром? Почему он так упорно стремится вернуться в лагерь до того, как там заметят их исчезновение? Шелби не сомневалась, что это превращение с Коди произошло еще вчера вечером. И почему, наконец, он ведет себя так, словно ждет не дождется возможности от нее отделаться? Чем она провинилась?
Шелби поднялась с одеяла. В мгновение ока Коди сложил его, свернул и приторочил вместе с первым к седлу.
— Ты готова?
— Конечно, — ответила она с наигранной бодростью. Ей совсем не хотелось, чтобы он заметил, как глубоко ранит ее его холодность. Ноги болели страшно; она сделала несколько героических шагов и оглянулась в поисках своей лошади. — А где Леди?
— Недалеко, на холме. Она нашла там себе траву по вкусу, и я не стал ее трогать с места. Солдат же всегда предпочитает держаться поближе к лагерю. Не беспокойся, когда мы будем проезжать мимо, я поймаю ее уздечку.
Коди легко вскочил в седло и протянул ей руку. Шелби села сзади, до крови кусая губы, чтобы не закричать от боли во всех своих ноющих членах. Ее грудь снова уперлась в спину Коди, а ноги касались его бедер. Он беспокойно заерзал в седле, и Шелби попыталась отодвинуться немного назад.
И в этот самый момент, повинуясь движению каблуков хозяина, Солдат двинулся вперед. Вместо того чтобы ухватиться за Коди, Шелби из дурацкого упрямства вцепилась в край седла и с ужасом почувствовала, что сползает все дальше и дальше на круп коня.
Она наверняка упала бы прямо под его задние копыта, если бы Коди, заподозривший что-то неладное, вовремя не повернулся и не успел бы схватить ее за рубашку и бесцеремонно втащить обратно.
— Черт возьми, Шелби, в чем дело? — рявкнул он, не торопясь отпускать ее.
— Я… Наверное, я недостаточно крепко держалась за седло, когда Солдат тронулся.
— Когда на лошади два седока, то второй должен держаться не за седло, а за сидящего впереди. Я думал, ты хоть что-то знаешь о верховой езде… Ну же, обхвати меня за талию, а то свалишься и свернешь себе шею.
Она послушно обвила его талию руками, но все же умудрилась сохранить между их телами не меньше дюйма.
— Придвинься ближе, Шелби, не порти мне коня. Ему вовсе не на пользу тащить на крупе лишний груз. — Его резкий тон не допускал возражений и был лишен даже тени былой теплоты.
Шелби Молчала, но лишь потому, что изо всех сил пыталась держать себя в руках. Что он, черт возьми, возомнил о себе? Прошлой ночью он был потрясающим любовником, а сегодня утром снова стал холодным и высокомерным незнакомцем. До сих пор его едкие замечания были лишь насмешкой, не более, но теперь они звучали зло и жестоко. Чем она прогневила его? Она вспомнила все их разговоры, начиная с прошлого вечера, но так и не смогла найти ничего такого, что могло бы столь резко изменить его отношение к ней. Быть может, Коди Фарлоу всегда ведет так себя с женщинами, от которых получил то, что хотел?