Лето в Эклипс-Бэй

Ник скорчил гримасу. — Карсон боится, что если я выведу Октавию из себя, она может отказаться повесить его портрет на выставке.
— Уважительная причина для тревоги при сложившихся обстоятельствах, — весело изрек Рейф.
Ханна выглядела ошеломленной. — О, я правда не думаю, что она может перенести свою враждебность на маленького мальчика. Она не из тех людей, которые так поступают. Октавия очень милая.
— Так, — сказал Рейф немного чересчур непринужденно, — что именно ты делаешь, чтобы так раздражать милую леди, Харт?
— Знаете, — сказал Ник, еще раз взглянув на часы, — уже и впрямь очень поздно, не так ли?
— Да, — согласилась Ханна, развернулась на каблуках и исчезла в длинном, центральном коридоре.
Ник и Рейф пошли за ней. Все они остановились у входа в уютную, заставленную книгами комнату. За окнами виднелись темные просторы залива. Свет в библиотеке был приглушен. Тихо играла музыка. Множество удобных, мягких кресел было занято гостями, которые потягивали послеобеденные напитки и кофе и тихо разговаривали.
В углу на горе подушек растянулись две маленькие фигурки. Несколько детских книжек были раскиданы на ковре рядом с ними. Почти все с рассказами о собаках.
Ник пересек комнату, посмотрел сверху вниз на Карсона, одетого в джинсы, кроссовки и трикотажную спортивную рубашку. Мальчик крепко спал, одной рукой обхватив Уинстона. Шнауцер поднял голову с лап и поглядел на Ника умными глазами.
— Спасибо, что присмотрел за ним, Уинстон. Дальше я справлюсь сам.
Ник почесал Уинстона за ушами, а затем поднял сына.
Освободившись от своих обязанностей няньки на это вечер, Уинстон поднялся и потянулся. Он вежливо посопел у туфель Ника, а затем потрусил к Ханне.
Карсон немного пошевелился и поудобнее устроился на руках у Ника. Он не открыл глаз. — Пап?
— Пора домой.
— Ты ведь не рассердил ее?
— Я очень старался ее не сердить.
— Хорошо. — Карсон снова заснул.
Все вместе они направились к входной двери и вышли на широкую веранду. Уинстон скромно скрылся в кустах. Ханна накинула черную ветровку — миниатюрную версию той, что была на Нике — на фигурку спящего мальчика.
— А у нас новость, — тихо сказала она.
— Что случилось? — спросил Ник.
— Мы беременны.
— Эй, это же здорово. — Он улыбнулся и легко поцеловал ее в лоб. — Поздравляю вас обоих.
— Спасибо.
Рейф обнял Ханну и притянул ее поближе к себе. Его гордость и счастье были очевидны. — Ты — первый, кто узнал об этом. Остальных мы станем обзванивать завтра.
Ник улыбнулся. — Это чувство ни с чем не сравнить.
— Да, по-моему, я понял это, — сказал Рейф.
Ник опустил глаза на Карсона, надежно устроившегося у него на руках. — Просто хотелось бы, чтобы их всегда можно было так же легко защитить.
Они постояли минуту. Никто не произносил ни слова.
Немного погодя Ник покрепче прижал сына к себе и спустился по ступенькам. Внизу он ненадолго остановился и оглянулся. — Чуть не забыл. У меня тоже есть новость…
Ханна ободряюще улыбнулась. — Что за новость?
— Октавия Брайтуэлл — родственница нашей местной легенды, Клаудии Баннер. Оказывается, Клаудия была ее бабкой.
У Ханны отвисла челюсть. — Ты шутишь.
— Не-а.
— Что, черт побери, она делает здесь, в Эклипс-Бэй? — спросил Рейф.
— Я не думаю, что она сама знает ответ на этот вопрос. Она сказала что-то насчет того, что приехала посмотреть, нельзя ли сделать хоть что-нибудь, чтобы возместить ущерб, который причинила ее бабка. Но мне кажется, что все гораздо сложнее.
— Что ты хочешь сказать? — ответила Ханна.
— Насколько я понял, после смерти Клаудии полтора года назад она просто плыла по течению. Ни близких. Ни родни нигде. Приезд сюда, чтобы исправить то, что сделала ее бабка, дал ей цель в жизни. Но она говорит, что собирается уехать из города в конце лета, потому что ей ясно, что Харты и Мэдисоны покончили с враждой сами.
— Да, ничто не вечно, не правда ли? — лаконично сказал Рейф. Выражение его лица стало серьезным. — Мой дед знает, кто она?
— Она сказала, что Салливану и Митчеллу все стало известно в ночь выставки Лилиан. Очевидно, они решили держать эту информацию при себе.
— Видимо так, — кивнул Рейф.
Они вместе подождали на веранде, пока Уинстон закончит свои дела в сыром кустарнике. Ханна смотрела, как BMW исчезает в ночи.
— Что, по-твоему, тут творится? — наконец спросила она.
— Будь я проклят, если хоть что-нибудь понимаю. — Рейф сжал руками перила. — Может, все так, как сказал Ник. Может, Октавия приехала в Эклипс-Бэй чтобы исполнить последнее желание ее тетки, а потом обнаружила, что исправлять нечего.
— У Ника относительно нее серьезные намерения. Это точно. Октавия непохожа на других женщин, с которыми он встречался последние несколько лет. Да и он ведет себя странно. Интересно, он уже заводил с ней Серьезный Разговор?
— Ничего не знаю об этом, но одно могу сказать точно. Проклятие еще не снято. Ник не остался у нее на ночь.
— Эти разговоры о проклятии — полная чушь. Причина, по которой Ник никогда не проводит ночи со своими любовницами, заключается в Карсоне. Ему не хочется оставлять его одного с нянькой на всю ночь.
— Оправдание не слишком, — категорически заявил Рейф. — Ник и правда не оставляет Карсона с няньками на всю ночь, но тебе не хуже меня известно, что мальчик иногда остается на ночь с семьей. Поверь мне, у Ника не возникло бы серьезных проблем с тем, чтобы остаться в постели с какой-нибудь женщиной до завтрака, если бы он захотел. Если тебе интересно мое мнение, он просто этого избегает.
— Думаю, ты прав. Проснуться с кем-то утром — это немного не то. Гораздо интимнее, что ли. Наверное, он боится, что если проведет с ней ночь, у женщины может сложиться неверное представление, несмотря на Серьезный Разговор. Он изо всех сил старается избегать серьезных отношений, с тех пор как умерла Амелия.
— Одно дело заняться жарким сексом и уехать затемно, — согласился Рейф. — Другое — смотреть в глаза женщине за завтраком. Это переводит отношения на совершенно новый уровень.
Ханна улыбнулась и похлопала себя по животу. — Точно так и вышло с нашими отношениями. Но зато ты умеешь готовить. Это — совсем меняет дело.
Уинстон взбежал по ступенькам и подошел к входной двери. Рейф повернув голову, увидел, как пес исчез в холле.
— О-оу, — сказал он.
— Что-то не так?
— Только что понял, что мы оставили дверь открытой.
— И что?
— Эдди все еще за стойкой. Он, должно быть, слышал все, о чем мы разговаривали с Ником несколько минут назад. Чувствую, что теперь он знает, кто на самом деле Октавия Брайтуэлл. Наверное, ждет не дождется, когда перво-наперво расскажет обо всем этом на почте завтра утром.
Ханна застонала. — Ты прав. О-оу.
— Что за черт. Это должно было произойти рано или поздно. В конце концов, в Эклипс-Бэй невозможно долго хранить тайну.
— Верно. — Ханна минуту пожевала нижнюю губу. — И все же, я думаю, нужно первым делом позвонить Октавии завтра утром и предупредить ее. Она ведь нездешняя. Она не готова к тому, что случится, когда наступит завтра.
Рейф улыбнулся, но ничего не сказал.
Она подняла брови. — Что?
— Мне вдруг пришло в голову, что Октавия не такая уж и посторонняя.
— Что ты имеешь в виду?
— Она — ведь родственница Клаудии Баннер, помнишь? — Он крепче обнял Ханну и подтолкнул ее спиной к открытой двери. — Ее семья была втянута во все это с самого начала. Точно так же как Мэдисоны и Харты.