Ассасин

«Прости, Харт, но сегодня я очками проявляю уважение».
Утром мое отражение выглядело уже не так пугающе, как накануне, но глаза продолжали болеть, и краснота не исчезла. Пришлось искать защиту и от яркого света, и от любопытных людских глаз. Кто же знал, что важному клиенту придет в голову идея посетить наш офис именно сегодня?
А босс, похоже, за своеволие лишит меня премии — его шея от неудовольствия уже покрылась красными пятнами. Чтобы хоть как-то сгладить неловкую ситуацию, я вежливо улыбнулась и произнесла:
— Я приложу все усилия, чтобы результат моей работы вас порадовал, мистер Стэндэд. Надеюсь, вы простите меня за эту невежливую деталь, — я постучала указательным пальцем по дужке очков. — Но вчера я по неосторожности получила ожог глаз в солярии, и мне не хотелось бы вас смущать.
— Конечно-конечно, без проблем, — кивнул Марк, и Харт мгновенно расслабился. — Тогда перейдем к делу. Так как я уже выбрал рисунок, мне осталось лишь показать вам место в галерее, где витраж будет располагаться. Я хотел сделать это уже сегодня, но неожиданно возникшие дела не позволяют, придется перенести визит туда на другой день. Как только я определюсь с точной датой и временем, я провожу вас лично либо поручу это кому-либо из сотрудников. Вас это устроит?
— Конечно. Я просто буду ждать вашего звонка.
Мистер «Дорогой пиджак» повернулся и пожал руку Харту.
— Спасибо, что уделили мне время.
— Это вам спасибо! Рад предстоящему сотрудничеству.
Марк поднялся с кресла, расправил несуществующие складки на ткани и вежливо поклонился. Проходя мимо меня к двери, он сочувственно произнес:
— Будьте осторожны с соляриями.
— Спасибо.
У меня возникло стойкое ощущение, что он не поверил ни единому моему слову.
Я медленно водила пальцем по гладкому горлышку пивной бутылки.
Сидя на широких железных перилах моста, я смотрела на протекающую внизу темную речную воду. За моей спиной бесконечным потоком неслись машины, колеса грохотали по асфальту, перекрытия вздрагивали.
Бутылка в моих руках была уже третьей по счету.
Пытаясь укрыться от тоски, которая вечером-таки одолела меня, я насильно вливала в себя горькую жидкость в надежде на то, что это поможет притупить чувства. Боль и правда немного утихла, однако душа продолжала скулить от жалости к себе и одиночества.
В ночном небе клубились серые облака, воздух напитался влагой.
«Как он теперь? Где? Что делает в эту минуту?»
Перед глазами возникло знакомое лицо. Рен.
Неужели уже забыл обо мне? Наверное, забыл. Наверное, покинув ресторан, сразу поехал домой, спокойно почитал газету, посмотрел телевизор и лег спать. Может быть, перед этим черноусый Антонио накормил его вкусным ужином (ведь в ресторане мы так и не поели). В любом случае мистер Декстер, в отличие от меня, наверняка не мучился этой ночью кошмарами, не стирал со щек слезы и уж точно на следующий день не накачивал себя пивом.
Под грохот колес за спиной кружил один и тот же вопрос — а могло ли все пойти иначе?
Бессмысленный вопрос, глупый. Я всхлипнула, поднесла бутылку ко рту и сделала большой глоток.
Кажется, я напивалась. В какой-то момент мой шаткий контроль над эмоциями совсем утратился — захотелось завыть, нет, закричать в голос, чтобы меня услышал тот, кто сидел сверху и правил судьбами. Чтобы этот «кто-то» услышал, что я не согласна с его решением и не хочу покорно принимать долю, заранее уготованную мне до конца жизни.
Но вместо крика я хрипло произнесла любимое и одновременно ненавистное для себя имя:
— Рен.
В этот момент перед глазами всплыл зеленый номер.
Черт! Черт бы подрал эти цифры, черт бы подрал эту вежливость, эту фразу: «Набери, если понадобится помощь».
Помощь? Она нужна мне сейчас, именно сейчас, и что? Звонить, набирать, звать, просить, чтобы утешили? Какой бред. Не помощь, а сплошное мучение. Выжечь в голове эти цифры было все равно что оставить безрукому зонтик — не нужен, не пригодится, ибо он не является ничем иным, кроме насмешки.
Сплошное издевательство. А как еще назвать обстоятельство, когда номер телефона есть, а звонить по нему нельзя?
Продолжая глотать пиво, я разглядывала светящиеся в воображении зеленые цифры — номер плавал в моей голове из стороны в сторону, туманная дымка обволакивала его легким свечением. Стоило начать приглядываться к нему более внимательно, как каждая цифра становилась поразительно четкой и словно приближалась.
С горечью и удивлением я продолжала рассматривать зеленые символы. Раньше я только слышала о том, что некоторые люди обладают возможностью «впечатывать» любую информацию в чужую память, но на себе испытала подобное впервые. То, насколько болезненным оказался процесс, не вызывало желания когда-либо повторять его снова. На некоторое время позабыв о душевной боли и о том, что сижу на мосту, я увлеченно играла номером, то вызывая его, то вновь растворяя в дымке.
Неожиданно первая цифра засветилась более ярко. За ней вторая и третья.
Они начали активироваться! Я испуганно замерла и едва не выронила из рук бутылку.
«Так вот как именно они набираются — сознанием!»
Осторожно включая и выключая цифры, я поняла, что оказалась права — для того, чтобы вызвать Рена, настоящий телефон не понадобится.
«Абонента можно вызвать прямо в голове».
Ого! А говорить при этом придется мысленно? Или же Декстеру просто поступит сигнал о том, что номер набран? Вот уж можно помереть от любопытства, а проверить так и не удастся. Скорее всего, если я активирую номер целиком, Рен примчится сюда и начнет задавать вопросы.
А мне нечего ему сказать.
И поэтому номер я активировать не буду.
Я вздохнула, усилием воли погасила плавающие перед глазами цифры и вздрогнула, когда за спиной проехал очередной грузовик.
Что за жизнь? Я чувствовала себя как инопланетянин, которого бросили на чужой планете и сообщили о том, что возвращаться за ним ни в коем случае не будут.
«Но пульт от космолета ты все-таки возьми, мы всегда услышим твой запрос о помощи».
Бред.
В очередной раз хотелось одновременно плакать и смеяться.
Опасаясь, что если не уйду сейчас, то случайно решу «упасть» с моста, я поднялась на ноги, отряхнулась и побрела вдоль перил по пешеходной дорожке. Негодование и злость вытеснили боль, заставив холодные пальцы сжаться в кулаки.
— Вот, значит, какой ты — герой! Звони, если что, Элли, звони. Я приеду, спасу тебя и снова навсегда уеду. А не пошел бы ты в задницу? Слышишь меня? Без тебя справлюсь, говнюк. Вот возьму и со всем справлюсь без тебя.
Ответом мне послужил бесконечный грохот колес.
Утром я проснулась от громкого стука в дверь. Подскочила на кровати, какое-то время пыталась сообразить, не померещилось ли мне, затем услышала настойчиво дребезжащий звонок и тут же принялась одеваться.
Наспех натянула первую попавшуюся под руку одежду, пригладила волосы и понеслась в коридор. Щелкнула замком, потянула на себя ручку и застыла — за дверью стояла Лайза. Лайза! Ее потемневшая от загара кожа резко контрастировала с синими глазами, лицо светилось от счастья.
— Элли, ты чего так крепко дрыхнешь! Я тебе и звонила, и стучала…
— Лайза! — все еще не веря собственному счастью, я кинулась обнимать подругу. — Когда ты вернулась? Как Минара? Хорошо отдохнула?
Та в свою очередь засыпала вопросами меня.
— Как твои дела? Что на работе? Как Саймон? Ой, — она вдруг отстранилась и перестала улыбаться, — а что у тебя с глазами?
Не желая разговаривать на пороге, я подтолкнула ее в дом и закрыла дверь.
— Заходи. Сейчас поставлю чайник, и мы обо всем поговорим.
На кухне мы болтали без умолку.
Лайза с удовольствием уминала пирожные и рассказывала о своем путешествии, а я зачарованно слушала ее и улыбалась от того, что она вновь сидит на моей кухне. Впервые за последнее время я чувствовала себя не так скверно.