Повеса (Том 2)

Мэри Джо ПАТНИ 
ПОВЕСА 
ТОМ 2 
Глава 14 
Реджи скакал верхом всю ночь. На перекрестках дорог он отпускал поводья, его не интересовало, куда он едет, - лишь бы мчаться вперед. 
Когда Дэвенпорт, покинув Элис, отправился на конюшню, у него так кружилась голова, что на миг показалось - теряет сознание. В таком состоянии было разумнее предпочесть резвому Буцефалу спокойного гнедого гунтера - чтобы не сломать себе шею. 
Губы Реджи скривились в горькой усмешке: а может, это было бы и к лучшему - разом покончить со всеми проблемами. 
Гунтер скакал по дорогам и тропинкам среди полей созревающей пшеницы, волнующейся под дуновением ночного ветерка. Изгороди и придорожные деревья отбрасывали в бледном лунном свете черные тени. Конь нес Дэвенпорта в сторону Шефтсбери, через холмы, долины и пустоши, забирая к югу по безлюдным тропам, минуя спящие деревеньки. В низинах клубился туман, и Реджи чувствовал, как холод и сырость пробирают его до костей в тонкой льняной рубашке. 
Топот копыт отдавался в голове пульсирующей болью. Но мозг его теперь работал четко. Как только к Реджи вернулась способность рассуждать здраво, он пришел к выводу, что ни в коем случае не следовало приглашать Элис Уэстон поселиться у него. Им двигало тогда желание наполнить огромный пустой дом радостным детским смехом, к тому же присутствие семьи управляющей, казалось, никак не могло его стеснить - усадьба была достаточно велика, чтобы обеспечить всем достойные условия жизни. И надежды Дэвенпорта вполне оправдались. 
Молодые Спенсеры были умны, энергичны, хорошо воспитаны, и он получал огромное удовольствие от общения с ними. Проблема заключалась в леди Элис. Его влекло к ней с первой встречи. Если она останется жить с ним под одной крышей, он будет постоянно подвергаться искушению. К счастью, оказалось, что вопреки своей репутации Дэвенпорт в состоянии сопротивляться этому искушению - при условии, что он трезв. 
Чтобы не сорваться и не наделать глупостей, Реджи старался не заигрывать с зеленым змием. Но после нескольких глотков спиртного он уже был неспособен контролировать себя и оценивать последствия своих поступков. К тому же он явно недооценил силу своего влечения к Элис и ее пылкость и готовность к сближению. 
Поддавшись какому-то непонятному порыву, Реджи заказал для Элис наряды, которые были ей куда больше к лицу, нежели обычные строгие платья. Естественно, это распалило его еще больше. 
Как ни странно, сама Элис совершенно не понимала, как она хороша. Вполне вероятно, что в детстве и отрочестве, неуклюжим, голенастым подростком, слишком высоким и неординарным, чтобы соответствовать устоявшимся представлениям о красоте и привлекательности, она могла быть объектом насмешек и с той давней поры так и не научилась видеть в себе прекрасную женщину, которой стала. Впоследствии на первом месте в ее жизни долгие годы стояли работа и ответственность за судьбу опекаемых детей. 
Как бы там ни было, Реджи не ожидал, что жизнь под одной крышей с Элис Уэстон создаст ему столько проблем. 
Он решил, что будет выпивать лишь поздно вечером. Впрочем, Дэвенпорт привык вести ночную жизнь. Несколько вечеров подряд он изрядно напивался в одиночестве, о чем не было известно никому, кроме, разумеется. Мака. Но теперь столь удачно задуманный план Дэвенпорта рухнул. 
Будь Реджи человеком тщеславным, он бы решил, что Элис пришла в библиотеку нарочно, ожидая застать его там. Однако тщеславие не входило в число недостатков Дэвенпорта, поэтому он не сомневался: их встреча была случайной. В то же время Реджи сознавал, что следовало ее предвидеть. И никаких гарантий, что это не повторится, - подобных встреч можно избежать только при условии, что он станет каждый вечер запирать Элис в ее спальне. Повторись все еще раз, и Реджи будет просто не в состоянии вовремя остановиться - это он понимал совершенно отчетливо. 
Дэвенпорт вспомнил, как была потрясена Элис, когда он отстранился от нее и лицо его исказила страдальческая гримаса. Элис Уэстон были присущи ум, житейская мудрость и одновременно какая-то необычайная уязвимость. С ней было интересно спорить, любознательность сквозила в каждом ее вопросе; Реджи нравились ее непосредственность и непредвзятость. Беседовать с Элис было совсем не то, что говорить с Чесси. Разговаривая с бывшей любовницей, Реджи мог не стесняться в выражениях, но Чесси в силу своей малообразованности нередко была не способна уследить за его мыслью. 
В этот вечер Реджи понял, что они с Элис - родственные души, что эта женщина - такая же жертва обстоятельств, как и он, и так же, как и он, личность сильная и неординарная. Правда, между ними было два существенных различия. Элис, как и положено женщине, привыкла сдерживать естественные порывы. И - что куда более важно - Элис нашла применение своим уму и таланту, в то время как сам он закопал их в землю. Он же считался повесой, но куда точнее было бы назвать его никчемным пустозвоном, ибо за свою жизнь он столько всего растранжирил: и деньги, и возможности, а самое главное время, которого уже не вернешь. 
Наконец Реджи натянул поводья, спешившись, привязал коня к дереву и растянулся рядом на мокрой от росы траве. Он страшно устал и был бы рад заснуть, но стоило закрыть Глаза, как голова начинала кружиться, а к горлу подступала тошнота. Поняв, что уснуть не удастся, он остался лежать на земле, глядя в ночное небо широко раскрытыми, бессонными глазами и думая о том, что все его попытки изменить жизнь безуспешны. 
Наконец восточный край неба начал понемногу светлеть, и в предутренней тишине раздалось щебетание просыпающихся птиц. Реджи с любопытством прислушивался к собственным ощущениям - как ни странно, они были для него в новинку, обычно после попойки он крепко спал. 
Когда рассвет окончательно вступил в свои права, Дэвенпорт устало поднялся на ноги и забрался в седло, чувствуя тяжесть и боль во всем теле. Он пустил Коня шагом и ехал так, пока не добрался до перекрестка. Стрелки на придорожном столбе указывали в разные стороны: одна - на Файвхед-Невилл, другая - на Оукфорд-Фитцпэйн и третья - на Стерминстер-Ньютон.