Сквозь годы

Она улыбнулась и вслух произнесла:
— Я не слишком в этом разбираюсь. Просто очень люблю эту комнату — здесь все на своем месте. Ты не хочешь разжечь камин?
Коул, мгновение поколебавшись, кивнул.
Через несколько минут огонь уже весело потрескивал, а по комнате разливался чудесный запах горящего дерева. Коул поставил перед камином защитный экран, и такая забота о безопасности ее сына тронула Глэдис. Шон тем временем протопал к Коулу и ухватился за его руку, серьезно глядя снизу вверх. Тот машинально погладил темноволосую головку ребенка, и малыш тут же забрался к нему на колени.
Глэдис затаила дыхание.
Ах, если бы… — с тоской подумала она и негромко произнесла:
— Я, пожалуй, пойду переоденусь, а потом ненадолго выйду. Хочу пригласить Дерека с семьей зайти к нам на часок, — пояснила она и спросила: — Ты справишься с Шоном?
Коул резко поднял голову.
— Наряжайся для кого хочешь, а мне есть чем заняться, — грубо бросил он.
— Пожалуйста, Коул, — мягко повторила Глэдис. — Ты ведь хотел получить доказательства моих слов? Я готова их представить. Ты своими глазами увидишь, как сильно Дерек любит свою жену.
— Потрясающая идея, — с иронией отреагировал тот, ссаживая Шона с колен, и с мрачным видом углубился в бумаги.
Глэдис поспешно устремилась к телефону, и Коул снова ощутил приступ ревности.
Ишь, как оживилась при мысли, что увидится со своим дружком! — раздраженно подумал он. Какие у меня шансы, если у них такая любовь?
Нахмурившись, он пытался сосредоточиться на счетах, которые вскоре придется оплачивать, но невольно прислушивался к разговору.
— Дерек, это я, Глэдис! — жизнерадостно начала она.
Коул выместил свое раздражение на чеке, порвав его в клочья.
Сколько ликующей радости в ее голосе, удивлялся он. Видимо, любовник тоже не прочь увидеться с ней… и плевать ему на семью.
— Пока, жду. — Она положила трубку. — Я сейчас!
Когда Глэдис выходила из гостиной, глаза ее сияли.
Коул едва сдержался, чтобы не побежать следом и высказать ей все, что думает о женщинах, которые подбивают мужчин обманывать своих жен. Ничего, он сделает это позже. Главное сейчас — не сорваться. Как бы ему ни хотелось врезать Дереку, разумнее будет, наоборот, предостеречь его.
Шон положил ручонки Коулу на колени и устремил на него огромные темные глаза, такие же, как у Глэдис. Как он похож на мать!
Пользуясь тем, что она их не видит, Коул отложил в сторону бумаги и, опустившись на ковер, стал с удовольствием играть с малышом.
Окрыленная, счастливая, в длинном платье золотисто-медового цвета, Глэдис на цыпочках подкралась к дверям гостиной, из которой доносились смех и шум возни.
Открывшаяся перед ней картина вызывала улыбку: Коула невозможно было узнать! Они с Шоном веселились, словно ровесники.
Глэдис вдруг поняла, как она любит этого замкнутого человека, который отгородился от мира стеной недоверчивости, и глаза ее увлажнились. Прислонившись к косяку, она восхищенно смотрела, как ловко Коул подбрасывает и ловит звонко хохочущего Шона.
Теперь Глэдис волновало только одно: хватит ли ей сил следовать намеченной линии поведения.
Возможно, глупо надеяться, что мы сможем жить в одном доме, подумала она, но так трудно отказаться от этой сокровенной мечты!..
Она видела, как Коулу приятно прижимать к себе упругое детское тельце, вдыхать его запах, ощущать ласковое прикосновение маленького ротика к своей щеке…
Коул, видимо почувствовав ее взгляд, поднял голову и поспешно опустил Шона на пол.
— Вернулась? Можешь теперь сама развлекать своего ребенка, — равнодушно бросил он и, вернувшись на диван, снова уткнулся в бумаги.
Однако как только Глэдис оказалась к нему спиной, он тут же оторвался от них и оглядел ее с головы до пят: обнаженную шею в низком вырезе платья, мягкие линии стройного тела…
Глэдис краем глаза заметила этот взгляд, и у нее пересохло в горле. Она изящно опустилась на ковер рядом с Шоном.
— И часто ты принимаешь здесь Дерека? — холодно поинтересовался Коул.
— Нет, обычно приходят только Карен с детьми, — сухо ответила она и спрятала ноги под пышную юбку. — Послушай, ты же юрист, а значит, часто сталкиваешься с психологическими проблемами. Неужели логика не подсказывает тебе, что я не могла позволить втянуть себя в адюльтер. Ведь меня отвратило от матери именно это обстоятельство!
Коул отвел глаза.
— Людям свойственно меняться. Причем нередко они осуждают других именно за те недостатки, которыми страдают сами.
— Вероятно, в суде ты имеешь большой успех, — с иронией заметила Глэдис.
— Давай без фокусов. Если ты крутишь роман с Дереком…
— Не кручу и никогда не крутила, — устало проговорила она. — И ты скоро узнаешь почему.
Лицо Коула исказила горькая гримаса.
— Посмотрим, — буркнул он.
В этот момент послышался звонок в дверь.
Глэдис неторопливо поднялась с ковра и пошла открывать. Горящий взор Коула преследовал ее.
— Ты поверишь мне, обязательно поверишь, Коул, — мягко, но твердо заявила она и слегка улыбнулась, представив себе перемену, которая произойдет в их отношениях, когда его подозрения развеются и он узнает ее по-настоящему.
Вдруг Коул встал с дивана, быстро догнал Глэдис, притянул к себе и заглянул в лицо, а потом крепко поцеловал ее в губы.
Снова раздался звонок. Коул стремительно отпрянул, и Глэдис нетвердым шагом двинулась к входной двери.
— Что случилось? — шепотом спросил Дерек. — Если ты хочешь соблазнить Коула и заставить его потакать своим желаниям, то тебе лучше оставаться с ним наедине, а не приглашать гостей!
Глэдис поспешно наклонилась, скрывая свое горящее румянцем лицо, и подхватила на руки четырехлетнюю Сандру.
— Я хотела передать тебе список заказов на завтра и подумала, что это подходящий случай представить тебя и твою семью Коулу, — сказала она смущенно.
— А, верно. Ну, мы долго не задержимся, — вступила в разговор Карен.
— Что ты имеешь в виду? — неуверенно спросила Глэдис.
Подруга обняла ее за плечи.
— Дорогая, я отлично понимаю, почему пылает твое лицо и сияют глаза.
— Почему? — Дерек был заинтригован.
Карен весело рассмеялась.
— Ох уж эти мужчины! Почему до них все так долго доходит?
— Что доходит? — не отставал Дерек.
Она склонилась к нему и шепнула на ухо:
— Глэдис влюбилась в Коула!
Неужели это так заметно? — ужаснулась та.
Подойдя к гостиной, она на пороге столкнулась с Коулом. Неужели он тоже слышал слова Карен? На его лице была дежурная улыбка, но он тяжело дышал.
Гости сдержанно поздоровались, и вскоре, убедившись, что в гостиной завязалась вежливая беседа, Глэдис улучила момент и вышла, чтобы приготовить детям питье.
Когда она вернулась, Коул расспрашивал Карен о ее детях. С Дереком он не разговаривал.
Глэдис, у которой от волнения дрожали колени, присела на краешек дивана.
Коул ответил на вопросы о себе, и разговор затих.
— Дерек, может быть, ты почитаешь детям любимую сказку Сандры? — в панике предложила Глэдис.
— Ну, не здесь, — запротестовал тот. — Кому это интересно…
— Пожалуйста, — неожиданно вмешался Коул, — почитайте своему ребенку.
Повисла тягостная тишина.
— Давай, — взмолилась Глэдис, понимая, что должна срочно что-то предпринять, чтобы поколебать упорствующего в своем предубеждении Коула.
— Ладно, — добродушно отозвался Дерек.
Он уселся в кресло и открыл книгу.
Тотчас все семейство — Карен, Сандра и маленький Бобби — уселось на ковер и с обожанием уставилось на Дерека. Их поведение не оставляло сомнений в том, что это традиция, которую все с удовольствием соблюдают.
Глэдис взяла сонного Шона на руки, устроилась на диване поудобнее и расслабилась. Наконец-то Коул все поймет, решила она.
Дерек не просто читал, но еще и забавно изображал всех персонажей сказки: рычал, жестикулировал, пищал и покрякивал. То и дело он прерывал чтение, чтобы погладить Карен по плечу или чмокнуть кого-нибудь из детишек в румяную щечку. Причем все это происходило так естественно и органично, что любому стало бы ясно — в этой семье царят согласие и любовь.