Вкус победы
На определении весовой категории, Эллин наблюдала за тем, как жокеи шли и несли седла, и она изо всех сил пыталась походить на них. Она стояла поближе к Берту и в очереди старалась не смотреть по сторонам. Очередь продвигалась вяло, а у весов была давка и толкотня. Когда подошла ее очередь, она ловко поставила седло возле себя.
Немногословный лысеющий человек, делающий записи, не поднял головы, когда они вышли вперед.
– Имя?
– Э. Кэмерон, – быстро ответил Берт. Мужчина с сомнением взглянул на них.
– Не может отвечать за себя?
Эллин покачала головой, сурово глядя на него и изо всех сил стараясь походить на мужчину.
– Глухонемой. Не может сказать ни слова, – спокойным голосом сказал Берт.
Мужчина потер подбородок, и Эллин показалось, что он что-то заподозрил. У нее стало тяжело на душе: его нельзя было обмануть.
– Кэмерон, да? Становитесь на весы. Эллин подчинилась, угрюмо стоя на платформе, пока они взвешивали ее.
– Один двадцать восемь, – пронзительным тенором крикнул взвешивающий ее человек. Эллин повернулась, готовая сойти с платформы, как вдруг заметила удивленную ироническую усмешку на лице Джошуа Мэннерса. Она замерла, расширив от ужаса глаза. Обман был раскрыт.
Мэннерс, стоявший рядом с жокеем губернатора, посмотрел ей прямо в глаза. Она почувствовала себя так неловко, как будто с нее сорвали всю одежду, и она стояла перед ним совершенно голая. К ее удивлению, он ничего не сказал. Ее перепуганный взгляд стал умоляющим. Конечно, печально подумала она, он знал, зачем мы здесь. Проклятье, мы в его власти сейчас! Если он нас выдаст…
– Следующий! – выкрикнул раздраженно человек за столом.
Эллин не отводила взгляда от его симпатичного лица, вызывающего в ней раздражение, а он не отрывал свой взгляд от нее. Берт твердо сжал ее руку, не подозревая о грозившей ей опасности. Ее умоляющее выражение лица стало удивленным, когда Мэннерс, продолжая ошеломленно смотреть на них, не произнес ни слова.
– Пронесло, правда, дорогая? – выдохнул Берт, когда они отошли настолько, что их не было слышно.
– Просто удача, Берт, просто удача, – она знала, что Мэннерс мог их разоблачить перед самым стартом. Это как раз, решила она, было в его коварном характере. Если он это сделает, она точно убьет его.
Эллин, сидя верхом на ставшем вдруг чудовищно огромном жеребце, съежилась не только от промозглого апрельского воздуха. Оглянувшись вокруг на временные трибуны для зрителей и поле, у которого толпились люди, ожидая, и даже желая, чтобы Шейк проиграл, она была поражена от сознания того, что ей тут не было места. Какой наглостью и глупостью надо было обладать, чтобы сесть на призового жеребца среди профессиональных наездников и еще осмеливаться думать, что она закончит гонку? Жокеев, которые участвовали и побеждали, как сказал ей Мэннерс, в десятках, если не в сотнях, скачек, как эта, и то ждали различные непредвиденные обстоятельства. И в ее искаженном сознании была ужасающая уверенность в том, что Джошуа Мэннерс, агент губернатора Артура Меллетта выжидает, когда она будет у стартового столба, и тогда выдаст ее организаторам скачек.
Шейка подвели к столбу. Пункт за пунктом она прокручивала в голове уроки: твердая рука, плотно прижатые ноги, наклониться вперед… Эллин съежилась и наклонилась к шее Шейка, надеясь исчезнуть, чтобы избежать разоблачения. Она вцепилась в поводья. Она, как молитву, повторяла команды…
Раздался выстрел.
Небо прорвалось. Стремительный поток с шумом обрушился вниз, подобно десятку лошадей на поле. Дождь заливал лицо Эллин, ослепляя ее. Рядом с ней было тело лошади. И впереди ее. Ее прижало, как живыми, тисками. Из ее горла вырвался хриплый крик, подгоняющий Шейка, а все остальное происходило интуитивно.
Обогнув поворот, они оказались возле ограды. Эллин не знала сама, как они туда попали. Ограда быстро неслась мимо них, как карусель, и у Эллин закружилась голова. Она еще сильней вцепилась в поводья, плотнее прижалась и громче молилась, а Шейк несся на прямую дорожку.
Грохот затих, и в ее ушах остался только равномерный цокот копыт ритмично и легко бегущего Шейка. Она пригнулась ниже, не смея оглянуться назад и увидеть, что поле осталось позади. Они приближались к последнему витку, и остальные спешили к финишу.
Трек погряз в лужах. От каждого шага Шейка потоки грязных брызг попадали на жокея, и это мешало Эллин сосредоточиться. Поле вновь стало сходиться на беговую дорожку, а лошадь губернатора нагоняла их.
Услышав сзади своего соперника, Эллин зажмурилась и прижалась лицом к разогревшейся от быстрого бега шее Шейка и окриком подстегнула его.
Шейк легко несся вдоль ограды. В один момент четыре объекта пересекли линию финиша. Эллин почувствовала, что что-то вытолкнуло ее ногу из стремени, и она тут же кувырком полетела вниз.
Глава 5
На ночном столике возле кровати Эллин стоял потрясающий букет цветов. Первой мыслью Эллин, когда она открыла глаза, было полное непонимание: откуда такое экзотическое чудо природы могло взяться в Дедвуде. Следующим ее ощущением было то, что она больше не управляет Шейком, а лежит в постели в своем номере гостиницы.
– Эллин! – это был тихий восхищенный шепот Мисси.
Эллин повернула голову и увидела, что ее подруга встала со стула и, подойдя к кровати, положила возле ног свое шитье. Ее улыбка была смущенной и неземной.
– Не надо шептать, – заметила Эллин, неприятно удивившись слабости своего голоса. – Я проснулась.
– Да, я вижу. И, как всегда, неподатливая! – восхищенно заметила Мисси. – Как ты себя чувствуешь?
Эллин сделала глубокий прерывистый вдох и опять закрыла глаза.
– Слабой. Больной. Несчастной. Мисси, извини, что я не выиграла для тебя эту гонку.
– Не выиграла!!!
За этим «взрывом» последовал каскад буйного смеха.
– Не выиграла! Ах ты, несчастный, невинный младенец! Ты лежишь здесь лежнем и думаешь, что ты… Эллин, неужели такие цветы могли послать в утешение проигравшему?
Эллин стало раздражать то, что Мисси явно забавляла ее непосвященность.
– Но как… Мисси, прекрати смеяться! Я не…
– Конечно! – Мисси великодушно смилостивилась. – Откуда тебе помнить? Ты перелетела через ограду, голова в голову с Биг Боем. Но ты закончила гонку, да благословит тебя Господь, а Биг Бой был дисквалифицирован.
– Дисквалифицирован! – Эллин села на кровати. Мисси весело кивнула, довольная своим знанием. – Незаконное действие жокея. Он был очень умным, и у него бы это прошло. Но твой друг заявил протест, и судьи его поддержали.
– Друг? – Эллин наморщила нос, тщетно пытаясь что-либо понять. – Мой? – Эллин раздражал направленный в сторону взгляд Мисси.
– Джошуа Мэннерс, – по-кошачьи промурлыкала Мисси, что очень соответствовало ее знающему взгляду. – Он донес тебя до экипажа и там представился мне. Он, кажется, проявлял, гм… личную заинтересованность в твоем благополучии.
– Он не мой друг, – презрительно фыркнула Эллин. – Он сказал тебе об этом?
Мисси восхищенно замурлыкала.
– Да, сказал. Он очень беспокоился о тебе, и я не вижу причины, чтобы сомневаться в его правдивости. Кроме того, когда я сказала ему, что победителем объявлен жеребец губернатора, он тут же извинился и ушел. Не прошло и полчаса, как мы получили известие, что официально объявили победителями тебя и Шейка, несмотря на твой, ох, небольшой маскарад. Ты можешь поверить в это?
– В то, что Шейк – победитель, да. Но в то, что к этому имеет какое-нибудь отношение Мэннерс – нет, – едко ответила Эллин, надеясь прекратить дальнейшие намеки. – Он замышляет что-то против Шейка. Я удивляюсь, как он не попытался купить его у тебя, пока я была без сознания.
Мисси скептически посмотрела на нее.
– Если хочешь знать мое мнение, то он ничего против Шейка не замышляет, – сказала Мисси в своей резкой манере. – В любом случае, я думаю, ты ошибаешься. Я уверена, что это он заявил протест. Бог знает, что это был точно не Берт. Он не осмелился и носа высунуть после того, что вы с ним придумали. Нет, я уверена, что это был мистер Мэннерс. Несмотря на то, что ты говоришь, я считаю его в высшей степени порядочным. И симпатичным.