Девадаси

Девушка сплела пальцы. Обычно люди не знают дня своей смерти, как не знают, от чего умрут. Ей не повезло, и теперь она раз за разом рисовала картины своей страшной гибели.
Джая представила, как родственники покойного мужа поджигают соломенное ложе, как огонь охватывает его со всех сторон и подбирается к ее плоти. Какая, должно быть, нечеловеческая боль! Каким сильным будет желание вырваться, спастись! Волосы вспыхнут, как факел, пламя выжжет глаза, а потом доберется до сердца. Джая с невольным ужасом разглядывала свое тело, от которого останутся только уголья. Что значит не существовать, не быть? Что изменится от того, что она жила, а после ее не стало?
Приезд отца и брата не принес желанного облегчения. Никто ее не понимал, не мог по-настоящему утешить.
Внезапно Джая подумала о том, что жила неправильно. Нужно было всем существом впитывать красоту окружающего мира, радоваться, любить, следовать зову сердца. Быть такой, как… Тара.
Тара! Джая силилась улыбнуться и не могла. Тара. Вот кто был способен ее понять и… сумел бы помочь, не побоялся бы взять за руку, обнять и найти слова утешения. Жаль, что Таре неизвестно о том, что должно случиться… Быть может, послать за ней, попросить, чтобы она пришла? Джая глубоко вздохнула. Ей стало немного легче, она уже не чувствовала себя такой одинокой. Именно в этот момент у нее зародилась мысль о возможном спасении.
Утром ей вновь принесли еду, и она опять не смогла проглотить ни крошки. Что толку есть, если завтра она умрет?
Внутреннее состояние Джаи изменилось. Сперва она впала в оцепенение, потом ею овладел страх, затем промелькнула досада на окружающих, теперь девушка принялась размышлять и прислушиваться к своим желаниям.
Когда женщины ушли, она подошла к двери и увидела, что та не заперта. Тюрьмой была не комната, а сама жизнь, ее нынешнее положение, свод жестоких обычаев.
Никто не посмеет дать ей приют в своем доме, даже напоить ее из своей посуды!
Джая незаметно покинула помещение, спустилась по лестнице и, никем не замеченная, вышла через заднюю калитку. Все были заняты подготовкой к похоронам, за вдовой никто не следил. Мысль о том, что молодая женщина может сбежать, казалась невероятной.
Джая шла по улице, ничего не видя вокруг. В белом сари, с растрепавшимися волосами, скрывающими бледное лицо, она походила на привидение и не замечала, как все шарахаются от нее.
Каким-то чудом она отыскала дом, в котором жила Тара. Постучала, и ей открыли.
Джая подняла взор и обомлела. Перед ней стоял разрушитель Шива; у него было три глаза, которыми он смотрел сквозь время, а присыпанная пеплом кожа казалась мертвенно-серой. Вот оно, возмездие, знак того, что ей не уйти от судьбы!
У Джаи вырвался пронзительный вопль, и измученная тем, что ей пришлось пережить за последние сутки, она лишилась чувств.
Когда Джая пришла в себя, она увидела обыкновенное человеческое лицо. Бог исчез, а склонившийся над ней мужчина сказал:
— Простите, что я вас напугал. Это просто краска. Родственники одного покойного брахмана попросили исполнить танец на месте сожжения, чтобы его душа порадовалась. Вам лучше? Кого вы ищете?
Молодая женщина вздохнула. И здесь говорят о похоронах…
— Простите, что пришла, — прошептала она. — Мне нужна Тара.
— Она скоро вернется, — ответил мужчина и обратился к служанке: — Нила, подай воды!
Пока девушка наливала воду, спросил:
— Кто вы?
— Я вдова, — промолвила Джая и заметила, что молоденькая служанка не решается протянуть ей чашку: она боялась оскверниться.
Мужчина выхватил чашку из рук служанки, едва не расплескав воду, и протянул Джае.
— Пейте.
Она жадно выпила, потом сказала:
— Мой муж, Махендра Питимбар, брахман, умер вчера утром. Похороны состоятся завтра. Я должна взойти на погребальный костер и сгореть заживо. Я не знаю, зачем пришла в ваш дом. Просто мне стало очень страшно. Я должна вернуться, пока никто не заметил, что я убежала.
— Вы знакомы с Тарой?
— Да. Она сказала, что, если мне понадобится помощь, я могу обратиться к ней.
Мужчина кивнул.
— Вы правильно сделали. Меня зовут Камал, я муж Тары. Она скоро придет, и вы сможете поговорить.
— Пожалуйста, проводите меня обратно! — умоляюще прошептала молодая женщина.
Джаю била крупная дрожь, в глазах застыл ужас — оттого, что должно случиться завтра, и оттого, что она совершила сейчас.
— Не возвращайтесь, — твердо произнес Камал. — Никому не придет в голову искать вас в этом доме. Здесь вы будете в безопасности. Вы молоды и красивы, вам не надо умирать.
Только теперь Джая поняла, почему не нашла поддержки ни у отца, ни у брата. Они были так же беспомощны и так же сильно объяты страхом, как и она, и не помышляли о том, чтобы избавить ее от страшной участи.
Неожиданно Джая разрыдалась. Камал привлек ее к себе и принялся гладить по волосам.
— Не плачьте. Вы живы. Вы не умрете.
Эти слова были подобны глотку воздуха; молодая женщина почувствовала, как к ней возвращаются душевные и физические силы.
Дверь открылась, вошла Тара. Увидев, что какая-то женщина плачет в объятиях ее драгоценного супруга, она застыла как вкопанная. В этот миг Джая повернула к ней заплаканное лицо и прошептала:
— Тара!
Не прошло и нескольких минут, как Тара все расставила по местам.
— Камал прав: вы никуда не пойдете. Оставайтесь у нас. Похороны вашего мужа состоятся без вас. Снимите эту ужасную одежду, я дам вам свое сари.
— Я не могу. — Лицо Джаи страдальчески скривилось. — Мне нужно вернуться.
— Разве вы хотите этого?
— Нет. Но я должна…
Тара отвела молодую женщину в свою комнату, дала ей темно-синее с серебристыми блестками сари, помогла заплести волосы. Руки Джаи, лишенные браслетов, были похожи на обнаженные ветки. Родственницы мужа потребовали, чтобы она сняла все, даже кольца и серьги. Тара не решилась предложить молодой женщине свои украшения, но заставила ее поесть, а потом выпить успокоительную настойку, приготовленную из сушеных пестиков шафрана.
Велев Уме вести себя тихо, она проводила гостью в затемненную комнату, уложила на диван и заботливо, словно ребенка, укрыла.
Джая проспала до середины следующего дня, без кошмаров и снов. В миг пробуждения она почувствовала проблеск радости, после чего душу вновь затопила волна тревоги и страха.
Она вышла в соседнюю, залитую солнцем комнату, где Тара, тихонько напевая, нанизывала на нитку рассыпавшиеся бусы. Возле ее ног играла Ума.
Молодая женщина оглядела комнату, в которой не было ничего изысканного и дорогого, зато витало ощущение спокойствия и счастья, и тяжело вздохнула.
— Я слишком долго спала.
Тара внимательно посмотрела на гостью. Она посвежела, в лице появились краски. Только взгляд оставался измученным и затравленным.
— Главное, что вы отдохнули.
Джая провела рукой по растрепавшимся волосам и глухо произнесла:
— Я не смогу остаться у вас… навсегда. Рано или поздно мне придется уйти, и тогда меня… убьют.
Тара не успела ответить — дверь открылась, вошел Камал. Поздоровался с Джаей и сказал:
— Тело вашего мужа сожгли на костре. Я был там и все видел. Вскоре прах развеют над водами Ганга.
Молодая женщина опустилась на диван, и ее лицо вновь побелело.
— Все кончено. Я умерла. Меня нет.
Тара и Камал переглянулись. Тара первой подала голос:
— Чего вы боитесь? Гнева родных? Положения отверженной?
— Да. Я жива, но отныне для меня в этой жизни не осталось места. И еще… я боюсь стать для вас обузой.
Улучив момент, когда они с Тарой остались наедине, Камал сказал:
— Она права. Эта женщина не из простой семьи, ее будут искать. Кто-нибудь из соседей непременно заметит, что в нашем доме живет незнакомка. Да и Нила не станет молчать.
Камал смотрел на жену в надежде, что она понимает, что он хочет сказать. Сейчас они самые известные танцовщики в городе. Если люди узнают, что они причастны к укрывательству сбежавшей вдовы, их репутация будет запятнана и они потеряют возможность зарабатывать себе на хлеб.