Произнося желания

Мне очень грустно оттого, что придётся снова жить в квартире — это единственное, что подходит по цене. Я часто забываю, как мне повезло, когда я нашла свой дом: случайно увидела вывеску о сдаче в аренду и позвонила по указанному номеру. Хозяйка уже отчаялась, что хоть кто-то откликнется и возьмёт на себя выплаты по закладной.
Я уже привыкла к личному пространству, которое можно позволить себе в частном доме, в отличие от квартиры, где всё слышно со всех сторон. И это полный отстой. А тот факт, что мне нужно съехать в течение двух недель? Меня тошнит от одной мысли об этом.
— Нам стоит прекратить встречаться при таких обстоятельствах, — звучит приятный голос, в то время как его владелец проскальзывает на сиденье напротив меня.
Я поднимаю взгляд на лицо Вэса, от вида которого на моих губах немедленно появляется улыбка, но тут же угасает, стоит лишь вспомнить последнюю нашу встречу. Я не успеваю ответить, как его глаза расширяются, и он говорит:
— Ух ты! А ты заработала там неплохой солнечный ожог!
Чёрт. Я совсем забыла о своём лице. Мои руки поднимаются, чтобы закрыть его, как будто от этого станет лучше. И тут же я вспоминаю, как собиралась и как сейчас выгляжу. Мне хочется, чтобы помещение поглотило меня, и я исчезла.
— Заткнись. Хотя, может, ты хочешь ещё как-нибудь меня подразнить? Валяй, давай послушаем.
Не знаю, как это вообще возможно, но его улыбка становится ещё шире.
— Почему курочка не перешла через дорогу?
Я не буду улыбаться. Нет, не буду.
— Что не так с курочкой? В этом что, есть что-то плохое? Да ты уже так сказал, как будто есть.
— Нет, не говорил.
— Да, сказал.
— Просто ответь на вопрос. Почему курочка не перешла через дорогу?
Я вздыхаю. Вэс не собирается заканчивать с этим, поэтому я отвечаю то, что он хочет услышать:
— Не знаю. Почему?
— Потому что она танцевала на углу. — И он начинает смеяться так сильно, как будто сказал что-то уморительное. Когда парень смеётся, в уголках его глаз появляются морщинки. И это так мило, вот сволочь!
Я отказываюсь сдаваться и дарю ему улыбку, что не так уж и легко.
— Ха-ха. И долго ты это придумывал? Наверное, умирал, как хотел снова меня увидеть и рассказать эту шутку?
— Не скажу. — Вэс ухмыляется и подмигивает мне, и я почти уверена, что моё сердце подпрыгнуло. Что за чёрт?
— Нахал.
— Так что же, курочка, а?
— Слушай, — я раздражённо указываю на него пальцем, — в свою защиту хочу сказать, я понятия не имела, что меня ждёт.
— То есть? Ты не знала, что будешь курочкой?
— Нет, и прекрати это. Ты прикалываешься надо мной.
— Нет.
— Да. Я могу определить это по твоему голосу.
— Что ж, хочу заметить, ты была самой клёвой цыпочкой из всех, что я видел.
— Чертовски верно. — Говоря это, я улыбаюсь.
— Тебе идёт.
— Мой костюм курицы?
Вэс смеётся.
— Нет. Твоя улыбка.
— Спасибо. — Я улыбаюсь ещё шире. Не могу устоять. Он такой милый. — Ну что, ты хочешь услышать, что со мной случилось, или так и будешь меня дразнить?
Молодой человек оборачивается, чтобы убедиться, что ему не нужно возвращаться к барной стойке.
— Конечно, я хочу услышать, что с тобой случилось, — говорит он мне, поворачиваясь обратно.
— Так вот, ты не поверишь. — И я начинаю рассказывать ему о странном собеседовании, и улыбаюсь, когда Вэс смеётся. И мне нравится, что он просто на ушах стоит, когда я изображаю ужас, который наверняка отразился на моём лице, когда Мик протянул мне костюм курицы. — Мягко говоря, я была в шоке, но оставаться безработной было бы ещё хуже. Мне нужны деньги. И я решила, что могу поработать там, пока не найду что-нибудь ещё.
— Эй, я мог бы пошутить над тобой, но это вызывает уважение. Многие бы просто сразу унесли ноги, увидев тот ужасный куриный костюм.
— О, поверь мне, я тоже хотела так сделать.
— Что ж, думаю, теперь тебя не интересует работа в этом заведении?
Я замираю и пристально смотрю на него. Хотя на его губах улыбка, но, кажется, что он говорит искренне и совсем не шутит.
— Ты серьёзно?
— Да, конечно! Я побеседовал с боссом и сумел договориться!
— Просто потрясающе! Я готова тебя расцеловать! — Я опускаю глаза и краснею от собственных слов, слыша, как Вэс усмехается, но ничего не говорит. Уф, какая же я тупица! Дурочка, в этом смысле ты его не интересуешь!
— Это должность администратора. Если ты согласна, то я дам знать об этом владельцу, кстати, его зовут Джек. Тебе нужно будет заполнить кое-какие документы, и можешь начинать.
— И всё? Без собеседования?
— Ага. Он мне доверяет. Я давно его знаю.
— Даже не знаю, как тебя благодарить. И так вовремя. Сейчас, когда меня вышвыривают из моего дома, мне действительно нужна надёжная и хорошо оплачиваемая работа. Тут же хорошо платят?
— Да. Но подожди. Как ты сказала? Тебя вышвыривают из дома? Что за чёртовщина с твоей удачей в последнее время? Сначала работа, теперь дом?
— Только не вздумай надо мной смеяться.
— Что случилось-то?
— Натанцевавшись на углу улицы, я вернулась домой, — он фыркает, отчего я слегка улыбаюсь, — и была в душе, репетируя движения своих уличных танцев, когда зазвонил телефон.
 Вэс ухмыляется. Он, что, всегда такой сексуальный? Отбросив эту мысль, я продолжаю:
— Я проверила сообщения, и одно было с просьбой перезвонить от моей домовладелицы. Она сказала мне, что заявила о банкротстве, и что теперь домом владеет банк, а мне следует съехать к концу месяца.
— Офигеть! К концу месяца? Так это вроде через две недели. А у тебя есть договор об аренде?
— Да. Но я совершила ошибку. Я просрочила его из-за того, что была благодарна за низкую арендную плату и из-за того, что полюбила этот дом.
 Вэс поднимает бровь.
— Я знаю, не говори ничего. Это было глупо. Я рассчитывала, что когда-нибудь мы его продлим.
— И как именно это отразилось на тебе?
— Когда первый год истёк, это переросло в ежемесячное соглашение. И в договоре указано, что у владелицы есть право выгнать меня в любое время. Мы говорили с ней о том, что когда-нибудь она продаст мне дом, поэтому мне и в голову не приходило, что так произойдёт.
— Ох, мне очень жаль.
— Как и мне.
Помимо моей воли глаза наполняются слезами. Я быстро моргаю, пытаясь остановить их.
— Дело в том, что помимо отличной арендной платы, я просто влюбилась в мой дом. И мне очень грустно от этого, но сейчас не время погружаться в свои чувства. В любом случае от этого не будет толку. Мне нужно найти жильё.
Вэс протягивает руку и берёт мою ладонь в свою, чтобы утешить, и тут же по всей моей руке пробегает дрожь, а в животе всё сжимается. Я тихонько ахаю, чего он, по счастью, не замечает. И что, чёрт возьми, это такое? Только этого мне и не хватает — влюбиться в него, когда у меня нет ни единого чёртового шанса. Вэс нежно поглаживает тыльную сторону моей ладони своим большим пальцем, и я в смущении сжимаю ноги. О боже. Я медленно вытаскиваю руку и беру ручку, надеясь на то, что моё состояние полного ошеломления не бросается в глаза.
Похоже, его это ничуть не напрягает. Парень хлопает по газете, лежащей напротив меня.
— Дай догадаюсь, ты ищешь новое жильё?
— Ты прав. — Я вздыхаю и, обхватив голову руками, смотрю на него. — И, похоже, это безнадёжно. Мне некуда идти, и, признаюсь, мысль о том, чтобы снова снимать квартиру, вызывает тошноту.
— Не могу тебя винить, сам слишком хорошо это помню. Шумные соседи, громкая музыка, вибрирующая по стенам, звуки шагов над головой. В одном из домов, где я когда-то жил, у меня был сосед, чья собака всегда мочилась на мой коврик перед дверью. Она меня ненавидела.
Я смеюсь.
— И что ты сделал с бедняжкой?
— Нифига себе бедняжка. Эта собака была дьяволом. Она даже как-то укусила меня за лодыжку, что весьма иронично, потому что с женщинами мне обычно везёт куда больше.