Жених благородных кровей

Он решительно положил трубку и с силой сжал кулак – сердце застонало, будто почуяв близкую гибель.
– Не смогу я без нее... – прохрипел Джеффри, не узнавая собственный голос. Теперь, когда снова увидел, не смогу...
Досада и страх упустить столь милостиво подаренную судьбой возможность спорили в душе минуту-другую, но Джеффри показалось, что он маялся в раздумьях битый час. Потом туман в голове рассеялся и пришла спасительная мысль. Не желая терять даром и доли секунды, он тотчас опять схватил трубку. Пальцы набрали заветный номер, что засел в памяти, как только Джеффри на него взглянул. Ответили лишь после пятого гудка.
– Лоуренс.
Вновь услышав до дрожи родной голос, что волновал, как волшебная музыка, Джеффри на миг закрыл глаза. Но тут же открыл их и, стараясь говорить спокойно, чтобы Роберта не догадалась, как растравила новая встреча его душу, произнес:
– Роберта, это я, Джеффри. Джеффри О’Брайен.
Из трубки послышалось убийственное молчание. В голове Джеффри закружился ураган пугающих мыслей. Она не желает меня знать... Ведь ясно дала понять: нам не о чем разговаривать. Либо правда не узнала и не возьмет в толк, с какой стати я ей звоню... Нет, не может быть... Я видел, почувствовал! Или ни черта не понимаю в людях...
– Роберта?
– Да, – ответила она не то растерянно, не то испуганно.
– Послушай, я прекрасно понимаю: ты на работе. Но звоню тоже по делу, – произнес Джеффри тоном человека, в чьей жизни нет ни любовных встрясок, ни душевного смятения.
– Хочешь, чтобы я побеседовала с Максуэллом Брэнагом и он предоставил вам скидку? – спросила Роберта почти столь же бесстрастно. – Попытаться, конечно, можно, но...
– Какую еще скидку?! – воскликнул Джеффри, совсем забыв о том, что он женится.
– На аренду зала, естественно.
– А-а! Зал... – Проклятье! Джеффри имел полное право повстречать другую девушку и предложить ей руку и сердце, только в его случае все складывалось не так, как выглядело со стороны, и оттого что именно Роберта смотрела на них с Франсиной, будто на парочку влюбленных, было особенно тошно. – Послушай, на залы, арендную плату и скидки я плевать хотел! – проговорил он. – А звоню совсем по другому вопросу.
– По какому? – помолчав, спросила Роберта.
– Видишь ли, одна из героинь романа, над которым я теперь работаю, из Нью-Йорка. Чтобы правдивее описать отдельные особенности ее характера, надо бы побеседовать с настоящей американкой. Если бы ты нашла время и согласилась встретиться за чашкой чая... был бы тебе очень признателен.
Из трубки послышался приглушенный стук. Очевидно, Роберта забарабанила пальцами по столу или деревянному подлокотнику кресла. Джеффри в ожидании ответа затаил дыхание. Волнуется? – мелькнуло в мыслях. Или осознала все-таки свою вину и хоть немного раскаивается?
– Я наполовину итальянка, – сказала наконец Роберта.
– Но ведь родилась и выросла в Нью-Йорке. Этого вполне достаточно.
– У меня дела, – неуверенно пробормотала Роберта.
– Завтра суббота, – поспешил напомнить ей Джеффри, почувствовав вдруг, что увидеть Роберту еще раз – цель всей его жизни. – По выходным ведь ты не работаешь?
– В основном нет. Хотя всякое случается.
Она говорила весьма странно. Будто напряженно о чем-то раздумывая или решая в уме головоломную задачу.
– Я не отниму у тебя много времени, – не отставал он.
– А почему ты решил побеседовать именно со мной? – спросила Роберта, и Джеффри услышал в ее словах отголосок не то обиды, не то раздражения. – Не поверю, что у тебя нет других приятелей-ньюйоркцев.
– Во-первых, героиня эта не главная, и специально ехать в Нью-Йорк или вызывать кого-то оттуда нет смысла. – Джеффри изворачивался на ходу. – Во-вторых, она... в некотором смысле похожа на тебя... Так же любит быструю езду и океанский берег... В общем, другой ньюйоркец тут вряд ли помог бы... – Последние слова он произнес как мог небрежно. Хорошо, что героиня, похожая на Роберту, в романе правда была, не то пришлось бы врать, чего Джеффри не терпел. Солжешь единожды, считал он, будешь вынужден хитрить второй раз и третий, а в четвертый как пить дать забудешь, что выдумал в самый первый раз, и невольно выболтаешь правду. Так и прослывешь вруном.
– Насколько я поняла, ты не ожидал увидеть меня в отеле, – медленно произнесла Роберта. – Как же собирался описывать свою героиню до сегодняшнего дня?
– Как всегда, – с грустинкой, устав прикидываться невозмутимым, ответил Джеффри. – Напрягал бы память.
Он пожалел, что дал волю чувствам, – Роберта опять надолго замолчала, и от тишины, что била из трубки в ухо, застучало в виске. А ведь она ни минуты не прикидывалась, будто не узнала меня сегодня, отметил вдруг Джеффри. Не удивилась, не стала задавать лишних вопросов. Почему же там, в отеле, почти не останавливала на мне взгляд?
– Меня устроит любое время, Роберта, – опять сдержанно, будто ничто, кроме работы, его ни капли не волнует, произнес он. И прибавил более настойчиво: – Скажи, где тебе будет удобно, я приеду хоть куда.
Из трубки послышался глубокий вздох. В голове Джеффри снова пронеслась мысль, что ей в тягость этот разговор, но сердце упрямо твердило: иди до победного.
– Хорошо, – сдалась Роберта, еще раз вздохнув. – Завтра одна моя сотрудница устраивает вечеринку – она работает в отеле ровно десять лет, к тому же на прошлой неделе отметила тридцатипятилетие, – решила отпраздновать с сотрудниками. В баре «Нова», это на Кингз-роуд. Если хочешь, приезжай туда. Часам к десяти.
– Непременно приеду.
Входя в квартиру, Роберта не чувствовала под собой ног – настолько утомила ее круговерть впечатлений, воспоминаний, чувств и мыслей. Хотелось одного – упасть ничком на кровать и поскорее сбежать от реальности в фантастические глубины сна.
Однако картина, что представилась взгляду, тотчас отвлекла ее от неотвязных раздумий. Роберта остановилась на пороге и в умилении улыбнулась. Клетка с Шустриком высилась, как утром, у стены на стойке. Сам крысенок стоял на задних лапках у прутьев и что-то осторожно пытался взять зубами из руки наклонившейся к нему Вивьен. Лицо ее было сосредоточенное, настороженное и удивленное.
– Глазам не верю – вы подружились! – негромко, чтобы не испугать подругу, произнесла Роберта.
Вивьен отдернула руку от клетки, мигом распрямила спину и с растерянной улыбкой взглянула на зажатый между большим и указательным пальцами кусок булки.
– Привет! Не слышала, как ты вошла. Ирвин звонил. Спросил, как мы тут. И сказал, что Шустрик ест все подряд, вот я и решила проверить...
Роберта пересекла комнату и потрепала подругу по плечу.
– Умница. Еще говоришь, что недостаточно смелая.
– Конечно, недостаточно. Подхожу к клетке, а у самой поджилки трясутся.
– Так и должно быть. Главное, пересилить себя, доказать, что ты можешь, тогда в следующий раз страха уже не будет. Ну же, отдай ему булку, а то он подумает, что ты над ним просто издеваешься. Или нет, постой. – Роберта открыла дверцу, и Шустрик проворно вышмыгнул из клетки. – Лучше так.
Вивьен взвизгнула и отпрянула в сторону, едва не сбив ногой напольную вазу.
– Ну нет, так я не смогу. – Она судорожно закрутила головой, и пепельно-ржаные пряди затрепетали словно живые.
– Сможешь. – Роберта подставила крысенку руку, тот немедленно на нее забрался. – Он любит людей и не кусачий – это же сразу видно. Ну-ну, хватит трястись, иди к нам и давай свое угощение.
Шустрик повел носом, будто требуя лакомства. Вивьен, пугливо всматриваясь в него, сделала несмелый шаг вперед и протянула руку с кусочком булки. Роберта заметила, что пальцы подруги дрожат, и с радостью прекратила бы пытку, но почувствовала, что для Вивьен крайне важно, преодолеет она свой страх или струсит, и решила помочь.
– Ну вот, видишь, как дружески он на тебя смотрит. У него и в мыслях нет нас обижать...
Кусок был довольно большой, и крысенок в любом случае не задел бы руки. С другой же стороны, случиться могло всякое, и Роберта тоже побаивалась, но старалась не напрягаться, чтобы страх не передался Шустрику, и выглядеть беспечной, дабы ее тревоги не увидела Вивьен. Наконец рука Вивьен приблизилась настолько, что крысенок, приподнявшись на задних лапках, смог взять булку передними.