Тысяча и один день

У крыльца в это время показалась Пэт, позади шагал Оливер, лицо которого сделалось еще более хмурым и задумчивым, чем раньше.
— Это была Синди? — спросила она. Говард кивнул в ответ.
— Почему же вы не сказали мне сразу, что привезли ее с собой?
Несмотря на раздраженный тон женщины, он сохранил спокойствие. Эта женщина и так устала от беседы с бывшим мужем, не стоило накалять ситуацию.
— Синди спала в машине… А вы сразу начали разговор с Оливером, так что у меня не было возможности сообщить, что она здесь.
— Что ж, прекрасно, — ответила Пэтти, выдохнув из себя остатки раздражения и недовольства. — Простите меня. Просто я… — Она попыталась улыбнуться. — Ну, в общем, если я скажу, что у меня был долгий и тяжелый день, то это будет слабым оправданием.
— Ничего, мэм, все в порядке, — улыбнулся в ответ Говард.
Он только сейчас рассмотрел ее. Пэтти была стройной с рыжеватыми короткими волосами, бледно-голубыми глазами и редкими веснушками на щеках. Ее улыбка выглядела вполне естественной, но во взгляде проглядывало утомление.
— Похоже, надвигается сильная гроза. Тучи идут со стороны озера, а это почти всегда означает, что греметь будет так, что хоть уши затыкай. — Пэтти кивнула в сторону входной двери. — Нам всем следует поскорее укрыться в доме.
— Едва Синди услышала звуки грома, как ее и след простыл, — усмехнулся Говард, открывая дверь и жестом приглашая хозяйку пройти первой. Он оглянулся назад и увидел, что Оливер направился к своей машине.
— Знаю, гроза ей не по душе, — ответила Пэт, но Говард заподозрил, что она намеревалась сказать нечто большее.
— Неужели Оливер попытается уехать, в то время как надвигается буря? — осторожно полюбопытствовал он.
Пэт бросила взгляд на бывшего мужа.
— Нет, он просто заберет сумку из багажника. Этим вечером никто из нас никуда не поедет. Как только разразится буря, дорога, ведущая вниз по склону горы, через пять минут превратится в бурлящую реку. Наутро будет очень грязно, но проехать мы все-таки сможем, поскольку ветер и солнце в течение нескольких часов все подсушат.
— Значит, попали… — подвел итог Говард, входя за ней в дом.
— А теперь самое время узнать, кто вы такой, откуда взялись, и каким образом спящая Синди оказалась у вас в машине?
Пэт уселась на табуретку у бара, отделявшего кухню от столовой и, улыбаясь, подперла ладонями подбородок.
Говарду понравилась эта женщина. В ней чувствовался бойцовский дух. Он взял табуретку и присел рядом.
— Ладно. Но только если вы мне раскроете тайну, почему ваша подруга так боится грозы.
— А почему вы спрашиваете об этом меня, а не ее?
Говард улыбнулся.
— Потому что вы не вспылите и не рассердитесь, не станете кричать или швырять в меня тем, что под руку попадется.
Она усмехнулась, и в глазах ее мелькнуло любопытство.
— А вы уже неплохо узнали Синди, должна вам сказать.
— Думаю, вы преувеличиваете. Я ведь только сегодня познакомился с ней. — Говард облокотился на стойку бара. — Но мне хотелось бы узнать ее получше.
Пэт подняла брови, и глаза ее блеснули.
— Хорошо, но предупреждаю, что вам придется состязаться со всем мужским коллективом городской больницы Ноксвилла. Она там всеобщая любимица, — улыбнулась женщина и пристально посмотрела на него. — Хотя мне почему-то кажется, что это вас не остановит.
— Вы совершенно правы, мэм, — с преувеличенной готовностью ответил Говард, хотя в данный момент не имел ни малейшего понятия о том, какие у него виды на Синди. Но он слышал шум воды из ванной комнаты и представлял, как эта женщина снимает с себя добытое им платье. И сейчас ему, как никогда, захотелось вдруг принять душ.
Так что же он задумал?
Гроза усиливалась. Обнаженная Синди находилась где-то совсем рядом, за стеной. Пэтти выжидающе смотрела на него, а ее бывший муж вот-вот должен был вернуться в дом, пребывая в отнюдь не благодушном настроении. И Говарду предстояло, словно в ловушке, провести неизвестно сколько времени с этими людьми. Похоже, до утра.
И он поймал себя на мысли о том, что отнюдь не расстроен этим.
  
6
 
Синди нежилась под струями душа. Ей было понятно, почему на этот раз Говарду не пришлось будить ее. Просто она не могла спать в грозу. Ей хотелось стоять под душем долго-долго, пока стихия, разбушевавшаяся снаружи, не успокоится.
Но вот стены дома содрогнулись от очередного раската. И Синди вдруг пришла к мысли, что находиться под струями воды, в то время как над домом то и дело вспыхивают электрические разряды, — не самое безопасное занятие. Она закрыла кран, неохотно вылезла из ванны и вытерлась красной махровой простыней, висевшей рядом с зеркалом. Ей предстояло пережить бурю, которую она панически боялась, да еще общаться с Говардом, Пэтти и Оливером, на что совсем уж не было сил из-за хронического недосыпа. Что ж, общение, по крайней мере, отвлечет ее от панических мыслей.
Женщина быстро натянула на себя мешковатые шорты и спортивный свитер, успокоившись на том, что ей наплевать, как она будет выглядеть в глазах Говарда. Во всяком случае, эта одежда была лучше, чем платье церковной хористки, не говоря уж о сомнительном наряде, которое он стаскивал с нее в церкви.
Она взялась за ручку двери, все еще не решаясь выйти. На душе у нее было неспокойно, и не только из-за грозы. Плохо ли, когда мужчина слишком сексуален? Бывший морской офицер Говард Маккоун, похоже, обладал этим качеством в избытке, отчего ее гормоны никак не могли утихомириться. Но, с другой стороны, он сумел так заглянуть ей в глаза, прикоснуться к ее лицу и поговорить, что Синди невольно захотелось узнать его получше.
И потом — этот поцелуй. Ведь Говард поцеловал ее в лоб, словно брат. Интересно, а если бы такой мужчина, в самом деле, был ее братом? Заботился бы о ней, как о сестре, переживал бы за нее… Впрочем, этого бы ей было явно не достаточно. Нет, она определенно не хотела быть сестрой Говарда Маккоуна.
Смахнув с лица прядь волос, Синди расправила плечи и решительно распахнула дверь. Однако ее торжественный выход был омрачен сильнейшей вспышкой за окном и очередным раскатом грома. Девушка в ужасе дернулась и слабо вскрикнула, чем тут же привлекла к себе всеобщее внимание. Она попыталась посмеяться над собственной трусостью, но из этого ничего не получилось. Когда-то, в далеком детстве, от шаровой молнии погибла ее лучшая подруга. И Синди впервые узнала, что такое смерть, имея несчастье воочию наблюдать ее. С тех пор ей так и не удалось преодолеть в себе страх перед молнией и грозой.
Говарда, как ветром сдуло с табуретки, и он оказался рядом. В его глазах мелькнула догадка о том, что происходит с его новой знакомой.
— Это ты сообщила ему? — обратилась она к Пэт.
— Он сам попросил немного рассказать о тебе, — ответила та, слегка пожав плечами. Лицо ее приняло невинное выражение.
— Замечательно. Какая я глупая! — сказала Синди, оборачиваясь к Говарду. — Что еще ты хотел обо мне узнать? Вся моя жизнь — это открытая книга.
— Прости, может, я излишне любопытен. Но ты ведь не была расположена к разговору…
— Не расположена? Как ты можешь утверждать такое, если у нас вообще не было возможности по-человечески поговорить, знать что-либо друг о друге!
Говард усмехнулся и, прищурившись, посмотрел на нее.
— Да, ты права.
— Если захочешь еще что-нибудь обо мне узнать, просто спроси меня об этом, ладно?
— Он смекнул, что проще за этим обратиться ко мне, — хитро улыбнулась Пэтти. — Хотя на самом деле этот мужчина знает тебя лучше, чем ты думаешь.
— Очень забавно! Вы двое, наверное, решили поднять меня на смех. Может быть, мне вернуться обратно в ванную, чтобы вы еще посовещались и могли продолжить свое веселье?
— Да нет, заочно дразнить тебя будет неинтересно.
— Ничего, придет и ваш черед, — пригрозила Синди.
— Мне бояться нечего, мой черед уже настал, — смеясь, сказала Пэтти. — Кстати, готов кофе. Крепкий и душистый. Такой, как ты любишь, с добавкой…