Голубоглазая ведьма

Рано или поздно он терял интерес к очередной красавице и прощался со своей пассией без тени сожаления.
«А что я чувствую к Идилле?» – спрашивал себя маркиз. Он был достаточно опытен, чтобы воздерживаться от скоропалительных суждений. Возможно ли, чтобы эта странная девушка затронула в его душе совсем новые струны, возбудив подлинное чувство? Или он оказался во власти очередной иллюзии, обреченной вскоре развеяться?
Маркиз напоминал себе, что он гораздо старше Идиллы, что в последние годы он привык иметь дело со зрелыми женщинами. Он давно пришел к выводу, что предпочитает опыт и искушенность.
Что и говорить, иметь дело с женщиной, которая прекрасно владеет всеми приемами и уловками, почитаемыми в свете неотъемлемой частью любовной игры, куда менее обременительно. Это позволяет относиться к любви как к забаве, может быть, как к жанру особого искусства, а следовательно, не слишком растрачивать свою душу.
Встреча с Идиллой, чуждой всем этим хитростям, перевернула душу маркиза. Он по-новому взглянул на себя, на любовь, на мир.
Как ни странно, он и сам пережил то чувство, которое так поэтично описала эта девушка.
– Черт побери! – воскликнул маркиз. – Это какое-то колдовство!
Он сказал это вслух, словно желая отогнать от себя наваждение. Увлечение экзотической красавицей, окруженной тайной, его немного пугало. Нет, если уж быть до конца откровенным, маркиз опасался совсем иного. Идилла была совершенна не только в своем облике, но и в своей наивной доверчивости, которая может оказаться таким опасным качеством при соприкосновении с опытом лондонского денди, привыкшего к порочным красавицам.
Мысль о колдовстве была, разумеется, абсурдной. Маркиз подумал, что, оказавшись в глуши, среди неграмотных людей, которые живут рассуждениями о нечистой силе и ее кознях, он заразился общим настроением настолько, что и сам уверовал в возможность существования магических чар.
Но, как бы ни восставала против этой мысли критическая часть его существа, маркиз сознавал, что поцелуй Идиллы всколыхнул в нем неизведанное чувство.
Маркизу долго не удавалось заснуть. Засыпая, он желал увидеть свою колдунью во сне.
Он проснулся среди ночи бодрым и полным сил... «Странно, – подумал маркиз, – почему мне совсем не хочется спать? Ведь до рассвета, должно быть, еще далеко!»
В том странном состоянии, которое наступает перед пробуждением, ему почему-то показалось, будто Идилла зовет его на помощь.
Освин Олдридж некоторое время лежал, прикидывая, во сне прозвучал призыв Идиллы или наяву. Если бы Идилла и правда позвала его, он не мог бы ее услышать. Хотя спальня маркиза находилась на одном этаже с комнатами Идиллы, отсюда до них было слишком далеко.
– Все эти россказни о колдовстве и ведьмах начинают расстраивать мои нервы, – проворчал маркиз. – Пора возвращаться к цивилизации!
Однако он встал, надел халат и, подойдя к окну, стал всматриваться в ночь.
Небо было звездное, почти полная луна наполняла парк призрачным светом.
Взгляд Освина Олдриджа упал на балкон, и то, что он там увидел, заставило его содрогнуться.
На балконе стоял мужчина!
Приглядевшись, маркиз заметил другую мужскую фигуру на земле, полускрытую в тени, падающей от балкона. С балкона спускалось на веревке нечто вроде крупного белого кокона.
Несколько мгновений маркиз не мог понять, что происходит. Наконец его осенило: «Идилла! Они похищают Идиллу!»
Молодой человек совсем растерялся и застыл как вкопанный, но после секундного замешательства он ринулся из комнаты.
В армии маркиз научился быстро находить лучшее решение. Теперь он сказал себе, что сможет помочь Идилле, догнав злоумышленников и помешав им совершить задуманное...
Только теперь, перепрыгивая по лестнице через две ступени, он впервые заметил, как высоки лестницы замка, как огромен холл, через который надо пробежать, чтобы добраться до гостиной, расположенной под спальней Идиллы. Не помня себя от волнения, маркиз в мгновение ока добежал до дверей этой комнаты.
По пути он решил затаиться на террасе, а для этого было необходимо вылезти в окно. Он рассчитал, что таким образом застанет мужчину, стоящего в тени и поджидающего сообщника, врасплох. По его соображениям, принимая Идиллу, спускаемую с балкона, злоумышленник будет смотреть вверх и не обратит на него внимания.
Тихо открыв дверь комнаты, маркиз стремительно прошел к окну и, немного отодвинув штору, выглянул наружу.
Теперь он отчетливо видел мужчину, который действительно стоял с запрокинутой вверх головой.
Маркиз разглядел и лестницу, по которой один из похитителей влез на балкон. Очевидно, теперь к лестнице была привязана девушка, которую потихоньку спускали на землю.
Благодаря заботам миссис Дарвин и ее подчиненных оконные петли в замке смазывались регулярно, так что маркиз приоткрыл одну из створок совершенно бесшумно.
Прихватив со стола тяжелый серебряный подсвечник с квадратным основанием, маркиз опытным взглядом оценил свое оружие и остался им доволен.
Он перелез через подоконник и тихо спрыгнул на террасу, к счастью, не запутавшись в полах халата.
Тело Идиллы находилось всего в футе над землей и загораживало маркиза от злоумышленника.
Маркиз подкрался к нему и, не давая похитителю опомниться, что было сил ударил его в висок.
С тихим стоном злодей осел на землю. Но теперь с лестницы спрыгнул его сообщник.
Это был крупный малый, и, если бы ему удалось, как он намеревался, вскочить маркизу на спину, неизвестно, каков был бы исход этой борьбы.
Но маркиз не зря много времени уделял спорту. В нужный момент он увернулся, и нападавший на него противник, теряя равновесие, подался вперед, инстинктивно вытянув руки перед собой.
Маркизу оставалось лишь наклониться, чтобы ударить его по затылку.
Злодей рухнул как подкошенный.
Бросив подсвечник, маркиз наклонился над девушкой.
Рот ее был заткнут, а тело – туго спеленато, так что она не могла пошевелиться.
Первым делом он вынул у нее изо рта кляп, и девушка вскрикнула, не в силах сдержать пережитый ужас.
– Все хорошо, моя дорогая. Вы в безопасности! – постарался успокоить ее маркиз.
– Надеюсь, они вас не ранили?
От страха она говорила еле слышно. Маркиз заметил, как она дрожит, когда начал распутывать веревки.
Лишь только с узлами было наконец покончено, он с отвращением отшвырнул веревки, даже не взглянув на поверженных соперников, поднял Идиллу и направился к окну, через которое пять минут назад вылез.
– Может быть, вам будет не очень удобно, но войти через окно сейчас намного проще. Иначе мне придется идти к парадному входу и поднимать слуг.
С этими словами маркиз перемахнул через подоконник вместе с Идиллой, прильнувшей к нему с доверчивостью ребенка.
Его спокойный тон подействовал на Идиллу благотворно, хотя девушка продолжала дрожать.
Маркиз, стараясь унять дрожь, прижал ее к груди.
– Вы в безопасности, сейчас я провожу вас в спальню, – сказал он. – Лучше отнесу, так как от страха у вас наверняка подгибаются ноги.
Идилла, одетая лишь в тонкую батистовую ночную сорочку, трепетала от ужаса и холода.
Маркиз отнес ее в спальню и бережно опустил нам кровать.
Взгляд его невольно упал на подаренный им крест, блеснувший на шее Идиллы. «Не иначе как он и правда спас ей жизнь», – подумал маркиз.
Идилла вцепилась обеими руками в рукав маркиза и не хотела отпускать своего спасителя.
– Вам больше нечего бояться, – успокаивающе сказал он. – Мне надо отлучиться всего на несколько минут. Я должен поднять сторожей и распорядиться, чтобы негодяев, пытавшихся вас похитить, связали и заперли в надежное место. Может быть, отвести вас к няне? Или вы подождете меня здесь? Это теперь совершенно безопасно.
Но Идилла все еще не могла говорить от страха. Заметив это, маркиз решительно сказал:
– Я вернусь как можно скорее. Мне нужно выяснить, что произошло. Уверяю вас, ничего подобного впредь здесь не случится. На всякий случай я сейчас запру дверь на балкон.