Тина ван Лигалон (СИ)

— Но тогда, я не понимаю… — Тина в который раз оглядела Советников.
— Мы пытались спасти совсем другую женщину, но каким-то образом в ее теле оказалась ты, — сказал Лао.
— Я???… Но этот зов в Многомерности? «Тина, жена Креила ван Рейна»? Ведь много раз повторился. Ты же меня искал?
— Нет. Я искал Тину Роджер. Только там и имя-то свое редко помнят, не то что — фамилию. А вся ирония заключается в том, что она тоже была женой Креила ван Рейна.
— Скажите, что это неправда! — Тина опустила голову и, нервничая, покусывала губы. Только на мгновение в ее мозгу проскользнула растерянность, и тут же блоки сомкнулись, пряча эмоции.
— Это самая настоящая правда. Тина Роджер — мертва, но теперь можешь жить ты — Тина ван Лигалон.
— И зачем? — она подняла глаза и посмотрела на Креила, больше не удивляясь его холодности, словно между ними стояла стена.
— Что — зачем? — не понял Лао.
— Зачем мне теперь жить? Да еще такой ценой? — теперь внешне она казалась спокойной.
— Расскажи нам все-таки, что случилось на Ригеле?
— Зачем? Разве это что-то изменит? — в ее мозгу возникла усталость, смешанная с безразличием. Все подумали, что это начинает действовать обезболивание.
— Нет, но может быть, мы поймем, как это произошло, — Лао слегка расслабился в кресле, но не перестал пристально смотреть на Тину.
— Мы отсылали отчеты. Вы их получили? — она вскинула голову, встретив взгляд Лао. В полумраке гостиной она не видела его глаз, и не могла определить, были ли у них сейчас зрачки.
— Получили. Но ты расскажи, — повторил он настойчиво, и Тина ощутила давление в голове. Сначала ей пришлось перестроить защиту мозга, хотя она так и не поняла, кто именно пытался проникнуть в ее мозг, и почему-то не верила, что это Лао.
— Что рассказать? Полет был, сказать «тяжелый» — ничего не сказать. Как ригелиане не старались, но приспособить свой корабль к земным условиям не удалось. Весь полет шел в Четырех- и Пяти- мерностях. Сразу возникли проблемы с едой. Такой у нее был мерзкий вкус, вода — чуть лучше. Мне было полегче, а Нинель все время тошнило и рвало. Еще это ощущение, когда сквозь твое тело сочится пространство, кажется, вместе с ним улетает душа. Хорошо, что было только три недели лета, иначе могли бы не долететь.
На базе стало легче. Трехмерная. Нам объяснили ригелиане, что это даже и не их база, просто она попала в сферу их влияния, и за ней всегда приглядывали. На самом деле кем-то на этой планете был построен огромный город. Ригелиане считали, что несколько цивилизаций когда-то объединили свои усилия, чтобы создать место для опасных исследований. Самое главное, база легко переводилась из одной мерности в другую.
— Синтетическая Десятимерность, скорее всего, — вмешался в ее рассказ Креил. — Тогда я еще почти ничего не знал о том, что это такое. Так что вся планета могла быть создана искусственно.
Тина перевела на него взгляд и медленно сказала:
— Не будешь ли ты так любезен не перебивать, Креил? Я могу не рассказывать, вы и так должны все знать!
— Продолжай, Тина, пожалуйста, — попросил Лао, а у Креила в мозгу на секунду возник посланный Лао мыслеобраз: оскаленная собака бросилась на него из темноты и тут же исчезла.
— В общем, ригелиане довольно точно воспроизвели земные условия, — она как-то устало остановилась, и Строггорн подумал, что вполне мог и перестараться с обезболиванием.
— Через неделю мы смогли приступить к работе. Корабль ригелиан остался на орбите, чтобы присматривать за нами. Их нельзя винить, они старались, но для нормальной жизни нужно слишком много, о чем, честно говоря, я даже никогда не задумывалась.
Протоплазма взорвалась в двух экспериментах. Хорошо, что эта база рассчитана на большую мощность взрывов, но на Земле при этом от Аль-Ришада осталось бы мокрое место. Мы не жаловались. Для того вы и отправили нас на другую планету, чтобы уменьшить риск. Жаль, что Креил оказался как всегда прав. В его теории протоплазма была нестабильной, и в реальности это только подтвердилось. Как это страшно, наверное, всегда быть правым… — Тина замолчала на секунду, словно вспоминая о чем-то, но никто не смог прочитать, что именно, потом продолжила: — Для таких исследований нас было слишком мало, всего пять человек, мы почти не спали и к концу были словно зомби. Хотя сейчас я думаю, лучше бы нас было еще меньше.
Когда мы уже все собрали и оставалась только консервация станции, с корабля ригелиан сообщили, что к планете движется, очень быстро, во много раз больше скорости света, объект. Причем, он шел в Трехмерности, а это уже нарушение законов ее физики, где скорость света — непреодолимый барьер. Они пытались его остановить, используя как трехмерное оружие, так и оружие других мерностей, но все проходило сквозь этот объект, словно он был нематериальный.
Приборы его фиксируют, а материя — не замечает. Я не знаю, из чего он состоял. Ригелиане тоже не знали.
Все происходило так быстро, что посадить корабль и забрать нас они уже не успевали. Ригелиане передали, что, скорее всего, этот объект пройдет насквозь, даже не заметив планету. Мы стояли рядом с экранами наблюдения, объект ослепительно сиял, словно падала звезда, а потом я увидела вспышку света, чудовищно яркую, и ощутила сильную боль.
Только потом, снова осознав себя, я поняла, что уровни Вард-Структуры расщепились и теперь у меня было сразу три «Я», независимо мыслящих. Одно — закованное в слюдянистую массу, скользило в Многомерности, второе, самое слабое, парило в мрачном пространстве. Иногда внизу открывался провал, и я видела плоскость, очень далеко, всю в изумрудной зелени. А самая отчетливая часть «меня» воспринималась как две шахматные доски напротив друг друга. В щели между ними скользили какие-то объекты, мне они казались живыми, но меня они не замечали. И самое удивительное. Хотя я не помнила своего имени, все равно ощущала себя изолированной личностью.
Через какое-то время я услышала зов: «Тина, жена Креила ван Рейна», но я долго не могла осознать, что это меня, а когда поняла, мне понадобились все мои силы, чтобы соединить уровни Вард-Структуры в одно целое.
Дальше, ты знаешь, Лао.
Скажите честно. А ваш мир, ваше будущее, лучше того прошлого, что я знаю? Или нет?
— Почему ты об этом спросила? Мы спасли людей, хотя погибли все животные. Жертв много и еще умирают, но лет через двадцать, мы надеемся, все придет в норму.
— Я спросила потому, что вы все очень изменились, стали бесчеловечнее, что ли, не пойму, или кажетесь такими, — она задумалась. — Вы как бы — над людьми, холодные, беспристрастные судьи, а когда-то я чувствовала себя среди вас своей, вы были живыми людьми, а теперь нет. Понимаете?
— Ты не права, Тина, — вмешалась Аолла. — Мы также страдаем. Просто нам пришлось очень много пережить. Ты же помнишь, что меня сжигали на костре? И тогда казалось — ничего страшнее не может быть? Мне и Креилу, во всяком случае, пришлось пережить много чего похуже костра. Там была смерть — но один раз, а мы все умирали и воскресали многократно, и нам не так уж сложно понять тебя.
— С таким провалом в жизни? — насмешливо спросила Тина.
— Ты думаешь, очень легко было торчать по пять лет на Дорне, когда здесь фактически оставался муж и росла дочь, которая до сих пор не считает меня матерью?
— У тебя есть дочь?
— Есть. Уже совсем взрослая. Но даже рожала ее другая женщина. До сих пор не знаю, имею ли я право вообще называть себя ее матерью. Все было без меня, даже зачатие, — Аолла ощутила, как мгновенно все мысленно «повернулись к ней», и постаралась сдержать горечь. — Ты сейчас очень устала и пережила шок. Отдохни. Когда ты больше узнаешь, то не будешь так превратно судить о нас. Для себя мы никогда не жили. Ты хотя бы в этом была свободна, а мы все даже сейчас связаны обязательствами, и сначала думаем об интересах Земли, а уже потом — о своих собственных, в рамках того, что останется.