Любовь не кончается: Эйлит

— Эйлит, мне нехорошо… — Застонав, Фелиция прижалась к шее лошади, цокающей копытами по дорожной грязи. — Живот… — Она схватилась за живот с искаженным от боли лицом.
О, боже! Неужели выкидыш?
Стараясь не паниковать, Эйлит ровным голосом произнесла:
— Еще немного, и мы доберемся до дома. Потерпи. Осталось только свернуть за тот угол.
Прикрыв глаза и еле держась за поводья, Фелиция ничего не ответила. Ее качало из стороны в сторону.
— Если ты упадешь, то убьешься сама и погубишь ребенка! — сердито фыркнула Эйлит. — Ты должна держаться, слышишь? — Она подхватила подругу за бедро.
Тяжело дыша и по-прежнему не говоря ни слова, Фелиция крепко сжала поводья.
Эйлит оттеснила ученика торговца в сторону.
— Я поведу лошадь, а ты смотри, чтобы госпожа не упала, — властно распорядилась она.
Наконец они свернули за угол.
Увидев соломенную крышу своего дома, Эйлит вздохнула с облегчением, которое спустя мгновение сменилось тревогой: у входа в кузницу стояло на привязи несколько лошадей. По дорогим сбруям и попонам она узнала коренастую лошадь Альфреда и пегого мерина Лильфа. Рядом пил из лужи серый жеребец поразительной красоты. Стоявший около него воин ласково похлопывал коня по шее. Спустя мгновение из кузницы, беседуя со стройным широкоплечим мужчиной, вышел Голдвин, казавшийся карликом по сравнению со своим спутником. Из-под сверкающей на солнце кольчуги незнакомца выглядывала расшитая золотом алая рубаха. Было очевидно, что эту кольчугу он примерил только что.
— Господи, да хранят его ангелы! Это же сам король! — Эйлит испуганно зажала рот ладонью.
Заметив жену и встретившись с ней взглядом, Голдвин запнулся на полуслове. Учтиво извинившись перед Гарольдом, он поспешил навстречу Эйлит.
Тем временем Фелиция качнулась в седле и начала медленно сползать с лошади. Юноша из лавки успел поймать молодую женщину на руки и осторожно опустил ее на мокрую траву у обочины грязной дороги. Перепуганная до смерти Эйлит присела рядом.
— Эйлит, именем Господа прошу, скажи, что случилось? — нетерпеливо произнес Голдвин. В его охрипшем голосе отчетливо прозвучали нотки и раздражения, и тревоги.
— В Чипе на нас напали хулиганы. О, Голдвин, я боюсь, что Фелиция потеряет ребенка. — Эйлит с трудом сдерживала рыдания. — Помоги отнести ее в дом, скорее! — добавила она, поймав бессмысленный взгляд мужа. — Неужели ты хочешь, чтобы она умерла прямо здесь, посреди дороги?
— Делай так, как она говорит.
Подняв глаза на Гарольда Годвинсона, Эйлит мгновенно поняла, что имели в виду братья, когда говорили о сходстве этого человека со львом. Волосы короля, такого же рыжевато-коричневого цвета, как и глаза, тяжелой гривой ниспадали на плечи. На могучей шее сверкала изогнутая золотая цепь, в широком вырезе рубахи на груди кудрявилась густая жесткая поросль.
Оцепенев от потрясения, Голдвин продолжал стоять как вкопанный. Недолго думая, Гарольд подхватил на руки бесчувственное тело Фелиции и направился к дому. Эйлит вскочила на ноги, расправила измазанное в мокрой грязи платье и дрожащим голосом обратилась к Голдвину:
— Во всем виновата я. Мы поссорились на улице. Из-за пустяка. А хулиганы по акценту узнали в ней норманнку.
— Я давно опасался, что может произойти что-нибудь подобное, — хмуро буркнул Голдвин. — С сегодняшнего дня на рынок будут ходить только служанки. А еще я считаю, что при сложившихся обстоятельствах тебе следует держаться от Фелиции подальше.
Эйлит изумленно взглянула на мужа.
— Но она невиновна и к тому же нуждается в помощи. Я полагала, что ты питаешь к нашим соседям дружеские чувства, разве не так? — Демонстративно развернувшись, она последовала в дом вслед за королем.
Из кладовой достали набитый сухими листьями папоротника матрас и уложили на него Фелицию. Придя в себя, она облизала пересохшие губы и что-то пробормотала.
— Да она же норманнка, — сквозь зубы процедил Альфред, в этот момент наливавший в чашу суп из котла. Он смерил сестру грозным взглядом. — Неудивительно, что на вас напали на улице.
— Но она не сделала ничего плохого! — с жаром возразила Эйлит. — Да, Фелиция действительно норманнка, но разве она пришла к нам с мечом и щитом? Неужели она представляет какую-то угрозу для вас, мужчин?
Лицо Альфреда залилось краской негодования.
— Клянусь Крестом, будь моя воля, я бы по-братски выпорол сестричку. Отец чересчур баловал тебя. И Голдвин, судя по всему, тоже. Кстати, где он? У меня есть для него хороший совет.
— Успокойся, Альфред, — сурово приказал король. Уложив Фелицию, он принял из рук Альфреда чашку и попробовал суп. — Мастер Голдвин сам знает, как управлять собственным домом. Кроме того, эта женщина, хоть она и норманнка, действительно не представляет для нас никакой опасности.
— Мой господин… — начал было Альфред, но осекся, тяжело вздохнул и замолчал.
— Она ваша соседка? — обратился Гарольд к Эйлит.
— Да, сэр. — После стычки с братом сердце Эйлит бешено колотилось в груди. Ей казалось, что она вот-вот потеряет сознание. — Ее супруг — виноторговец из Руана. Они поселились здесь накануне Рождества, как раз перед смертью короля Эдуарда.
Гарольд задумчиво покачал головой.
— Как его зовут?
— Оберт де Реми. По-моему, ваш брат Леофвин покупал у него вино.
— Да, припоминаю. Неплохое вино. — Гарольд прищурился и вполголоса поинтересовался. — А где же он сейчас? Не следовало оставлять супругу одну в такое смутное время.
— Он отправился за новой партией вина. Правда, не знаю, куда. Фелиция ждала его со дня на день. Уезжая, Оберт еще не знал, что она в положении.
Король поставил чашу на стол и указательным пальцем смахнул с усов капельки супа.
— Думаю, до возвращения господина де Реми мы должны позаботиться о его супруге. Когда бы он ни вернулся, я хочу повидаться с ним. Почему бы и мне не купить галлон — другой его превосходного вина?
Услышав слова короля, Альфред негромко присвистнул. Посуровев, Гарольд велел ему подождать во дворе. Обиженно сверкнув глазами, молодой человек удалился… Король дождался, пока за ним захлопнется дверь, а затем перевел взгляд на Эйлит.
— Ваш муж преданный и трудолюбивый человек. Думаю, что не ошибусь, если скажу то же самое о вас. Несмотря на то, что эта женщина не таит для нас угрозы, ее следует держать под присмотром. В целях ее же безопасности. Когда ей станет полегче, я намерен поместить ее в монастырь Сент-Этельбурга. Там о ней позаботятся монахини. До возвращения мужа. Я беру эту женщину под свое покровительство, и тому, кто причинит ей зло, не поздоровится. — Он мрачно усмехнулся… — Что бы ни говорил обо мне герцог Вильгельм, я — человек слова.
Сказанное королем вызвало у Эйлит противоречивые чувства. С одной стороны, она испытала огромное облегчение от того, что освободилась от бремени ответственности. С другой — беспокоилась за подругу. Судя по всему, Фелицию ожидала участь пленницы, а ее мужа — арест сразу же после его возвращения.
— Вы варите самый вкусный суп по эту сторону реки, — сказал Гарольд и, слабо улыбнувшись, вышел из дома.
Из глубины зала донесся слабый шорох. Обернувшись, Эйлит обнаружила, что Фелиция окончательно пришла в себя. Ее карие глаза затуманились от боли.
— Извини меня, — слабым голосом прошептала молодая женщина. — Я доставила тебе столько хлопот.
— На моем месте ты поступила бы точно так же, — бодро заверила Эйлит, стараясь выглядеть спокойной. — Я пошлю Сигрид за тетушкой Гульдой. Она опытная повивальная бабка и знает толк в таких хворях. Лежи спокойно. Все будет хорошо.
— Фелиция не потеряла ребенка, но она так слаба, что это может случиться в любой момент, — сообщила Эйлит мужу, когда на закате принесла ему в кузницу хлеб и мясо. Она говорила ледяным тоном, так как все еще не могла простить Голдвину слабости, проявленной им днем. — Гульда сказала, что кровотечение остановилось, но Фелиции необходимо некоторое время отлежаться в постели. А это значит, что она пока останется у нас.