Голливудские дети

Бет осторожно постучала и заглянула к нему.
– Не забудь, что сегодня ты встречаешься с Маком и его женой. У «Мортона», в восемь часов. Я сейчас ухожу.
– Эй! – окликнул он ее. – Спасибо за заботу.
Бет работала с ним вот уже два года. Она была преданна и умела быть полезной. Хотелось бы ему найти такого же ассистента. Девушка, которую он взял ассистентом, следовала за ним по пятам, как послушная собачонка, но она была абсолютно безынициативна. На съемках это недопустимо.
Ну что ж, есть альтернатива. Джорданна Левитт.
Н-да, это будет нечто. Испорченная голливудская девчонка, считающая, что весь мир у ее ног. Ему был хорошо знаком этот тип – он вырос рядом с такими.
Джорданну взяли на работу ради Чарли Доллара. Кто мог сказать Чарли «нет»? Он был лучшим актером поколения, действительно неповторимым. Чарли добивался всего, чего хотел. Когда он попросил Бобби дать работу Джорданне, тот немедленно ответил согласием.
Он взял ее на работу, но ни разу еще не видел. Он передал ее в руки Гэри, который выделил для нее крошечный кабинет в нижнем этаже студии, чтобы она помогала в распределении ролей. Бобби даже благородно предоставил работу обоим своим братьям – Лену во вспомогательном отделе, а Стену – в финансовом. Если они подведут его, то окажутся на улице, но по крайней мере он предоставил им шанс. Это было больше того, что когда-либо дал ему Джерри Раш. Но он не должен жаловаться. Именно полное отсутствие интереса со стороны Джерри закалило Бобби и наполнило его непреодолимым желанием преуспеть в жизни.
Он выполнил то, что хотел.
У «Мортона», как всегда, толпился народ. Обычное скопление руководителей студий, звезд, продюсеров и агентов. Жаждущие успеха толпились в баре, ожидая, пока освободится столик, и зная, что у них нет никаких шансов занять место вблизи ресторанного зала. Метрдотель, со своим обычным апломбом пробиравшийся среди завсегдатаев, повел Бобби к боковому столику – в первых рядах, разумеется, – где уже ждали Шарлин и Мак. Шарлин была в ударе – прекрасно одетая, ухоженная, излучающая чувственность. На ней было облегающее, с очень смелым вырезом платье, и ее светло-рыжие волосы были небрежно забраны наверх, несколько выбивающихся из прически завитков обрамляли красивое лицо.
– Бобби, – низким, хрипловатым голосом промурлыкала она, – как приятно снова видеть тебя.
– Тебя тоже, Шарлин. Превосходно выглядишь. Она слегка выпрямилась, послав ему ослепительную улыбку.
– Спасибо, Бобби.
– Хей, – помахал ему Мак. – Рад тебя видеть!
– Взаимно, – ответил Бобби. Шарлин надулась.
– Вижу, вам вдвоем очень хорошо. Мне придется развлекать себя самой.
– Воображаю! – Мак сухо засмеялся, представив себе, каким будет путь домой.
– Так я слышала, – оживилась Шарлин, – что у вас проблемы с ролью Сиенны.
– Найдем кого-нибудь, – быстро вставил Мак, надеясь, что она замолчит.
Весь день они занимались этим фильмом, и вечером он рассчитывал посидеть и отдохнуть. Шарлин переключилась на Бобби.
– Мне понравился сценарий. – Ее миндалевидные глаза загорелись. – Мне многое приходилось читать, но от этого я просто не могла оторваться. Персонажи такие живые, они полны боли, гнева и по настоящему сексуальны. Это так… европейски.
– Да, сценарий хорош, – согласился Бобби.
– Не просто хорош – потрясающ! – страстно заявила Шарлин. – И у меня есть прекрасная идея, как сделать его еще лучше.
– Неужели? – поинтересовался Мак, недоумевая, к чему клонит Шарлин.
– Да! – Она по-прежнему смотрела на Бобби. Бобби помахал двоим агентам, сидящим на другом конце зала.
– И в чем же состоит твоя идея, Шарлин? – спокойно спросил он.
Она наклонилась к нему, и он не мог отвести взгляда от ее великолепного бюста.
– Сколько тебе лет, Бобби? – Она облизнула губы. Он расхохотался.
– Сколько мне лет? Она отодвинулась.
– Обычный вопрос.
– Тридцать два.
– Хм… Мы ровесники.
«Ага, плюс-минус год или два», – подумал Мак. Его милой подружке было уже тридцать пять, дело близилось к тридцати шести. Но она актриса.
– Правда? – спросил Бобби.
– Да. И мы прекрасно смотримся вместе.
Мак уже знал, что произойдет в следующий момент. И он не ошибся.
– Бобби, – с нажимом произнесла Шарлин. – Подумай об этом. Я могу сыграть Сиенну. Я превосходна. И более того, я сделаю это потому, что мне понравился сценарий, хотя Пилберг и приглашал меня участвовать в его следующем фильме.
Маку хотелось убить ее. Как она посмела поставить его в такое положение?
– Черт возьми, Шарлин… – начал он.
– О'кей, – легко согласился Бобби. – Шарлин права, мы бы прекрасно смотрелись на экране вместе. Возможно, в будущем, мы найдем сценарий специально для нас. Может, даже комедию. Клянусь, ты была бы неотразима в комедии, Шарлин, но никто не смотрел бы ни на что, кроме твоего тела. Я прав?
Шарлин поняла, что каким-то образом беседа приняла не то направление.
– Ну… да… да, Бобби. Я всегда хотела сыграть в комедии. Что-нибудь вроде тех, в каких играла Мерилин. Но что касается «Ужасных глаз»…
– Не пойдет, – твердо сказал Бобби. – Сиенне должно быть чуть больше двадцати, иначе все разлетится.
– Но я думала…
– Я же предложил, Шарлин, – вежливо перебил он ее. – Мы вместе в комедии. Это будет сенсация.
Щелкнув пальцами, он подозвал официанта:
– Эй, нельзя ли получить меню? Я умираю с голода.
Они ехали молча. Мощный «роллс» катился на полной скорости по открытым всем ветрам изгибам Сансета. Мак больше не мог сдерживаться, он должен был высказать все.
– Ты наговорила много лишнего.
– Почему лишнего? – Шарлин изобразила невинность.
– Вся эта чушь насчет того, как вы с Бобби прекрасно смотритесь вместе и что вы ровесники. Ровесники, твою мать!
– Я на три года старше его. Это ничто.
– Я – режиссер! – резко сказал Мак. – Как, по-твоему, это выглядит, когда моя жена начинает обхаживать продюсера фильма, а я сижу, как провинциал, явившийся в Голливуд?
– Очень жаль. – Сожаление в тоне Шарлин отсутствовало напрочь. – Но я знала, что, если спросить тебя, ты ни за что не согласишься.
– Чертовски верное замечание.
– Так что не ругай меня за эту попытку. Это потрясающая психологическая роль. Я бы в ней смотрелась сногсшибательно.
– И на десять лет старше, чем надо.
– Ерунда. Небольшие изменения в сценарии уладили бы эту маленькую проблему.
– Маленькую проблему, Шарлин? Я так не считаю. Весь сценарий держится на том, что героиня молода.
Она поджала свои чувственные губы.
– С тобой тяжело, Мак. Ты не хочешь, чтобы я снималась в этом фильме потому, что я твоя жена.
– Я бы не возражал, если бы роль тебе подходила.
– Не верю.
– Почему?
– Ты бы не хотел увидеть меня голой в постели с Бобби Рашем.
– Я профессионал, Шарлин. Когда я на съемочной площадке, для меня ничто, кроме фильма, не имеет значения.
– Сейчас тебе легко это говорить. – Ее низкий голос звучал очень сексуально. – Если бы это было так, ты дал бы мне эту роль.
– Дал бы, если бы ты для нее подошла.
– Это крутой сценарий. Все эти длинные любовные сцены, секс, нагота… И такой напряженный финал. Нет. – Она со знанием дела покачала головой. – Ты бы не решился на это.
– Решился бы, Шарлин.
– Так сделай пробы со мной. Посмотрим, сработает ли это. – Ее рука медленно ползла по его бедру все выше.
О да. Моментальное возбуждение. Она всегда могла его «завести».
– Как ты думаешь, милый? – Она расстегивала на нем брюки.
– Я… думаю… что… ты… восхитительна.
– Хорошо. Я собираюсь доказать тебе это на деле. – С этими словами она нагнула голову.
Мечты становились явью. Бульвар Сансет. Ублажающая его Шарлин. Да он счастливчик!
Когда он уже был близок к тому, чтобы кончить, сзади раздался вой полицейской сирены, загорелись огни, и низкий мужской голос произнес в мегафон:
– Остановитесь у обочины! Сейчас же!