Голливудские дети

– Бобби и Мак очень неординарны, – продолжала Нанетта, попыхивая сигаретой. – Они не любят ждать, придется вам пошевеливаться. Никто не должен болтаться здесь, кто бы это ни был. Как только интервью окончено, выпроваживайте актера. Понятно?
– Думаю, что я справлюсь.
Ох, если бы Нанетта знала, скольких актеров она уже выпроваживала вон! Джорданна с трудом подавила хохот.
– Я сказала что-нибудь смешное? – недовольно спросила Нанетта. Ее левый глаз задергался.
– Ничуть, – ответила Джорданна, думая, что ей удастся одним выстрелом убить двух зайцев: не только оказаться лицом к лицу с Бобби, но и повидаться с Маком. Она помнила, что он был неподражаем в постели, хотя тогда ей было лишь семнадцать и опыта у нее было гораздо меньше, чем сейчас.
Джорданна Левитт. Специалист по мужчинам. Она подавила очередной взрыв смеха и последовала за Нанеттой наверх.
Через два часа она с головой ушла в новую работу. Она чувствовала себя важным и нужным человеком, и ей было весело – притом, без всяких наркотиков.
Они были одной командой – Бобби, Мак, Нанетта и она. Они сосредоточились на окончательном распределении ролей в «Ужасных глазах», и ничто больше их не интересовало.
Джорданна приводила актеров, читала с ними одну-две сцены, если было нужно, и затем выпроваживала их. Вскоре она научилась это делать так ловко, что обходилось без обид.
Сложнее было иметь дело с актрисами средних лет, успевшими сделать себе имя. Они были самоуверенны, выставляли напоказ те части тела, которые считали наиболее соблазнительными, и полагали уместным приветствовать Мака и Бобби звучным поцелуем.
Джорданна быстро выработала свою тактику. Она становилась между кушеткой, где сидели Мак и Бобби, и стулом в центре комнаты, который был предоставлен в распоряжение талантов, и не двигалась, пока все не улаживалось.
– Очень умно, – восхитился Мак, когда она проделала это пару раз. – Ты быстро обучаешься.
Через пятнадцать минут она поняла, что привлекла внимание Бобби. Хорошо. Самое время ему узнать о ее существовании.
Ей нравилось читать сцены с актерами и актрисами. Приходилось играть множество ролей, мужских и женских. Единственное, о чем Джорданна жалела, так это о том, что она не удосужилась предварительно изучить сценарий. Он ей показался очень интересным – Мак обладал талантом выбирать то, что надо. Пусть не все его фильмы удостаивались наград, но они всегда были интересны и оригинальны.
Последним на интервью явился молодой длинноволосый актер в рваных джинсах и ковбойских сапогах. Он надеялся получить небольшую роль охранника. В сцене участвовали он и Сиенна.
Это был короткий, исполненный чувственности эпизод, и Джорданна выложилась полностью, наслаждаясь неожиданными поворотами резкого, отточенного диалога. Когда они закончили чтение, Мак и Бобби, посовещавшись несколько минут, потребовали, чтобы сцена была прочитана снова. Джорданна и актер повиновались. Очередное совещание. Новый повтор. «Должно быть, он им понравился», – подумала Джорданна, посмотрев на парня. Он был весьма привлекателен.
Когда она вывела его из комнаты, он весь так и лучился энергией.
Она оглядела его.
– Вдохновился, а? Он хрустнул пальцами.
– Точно! Они заставили меня трижды прочесть сцену. Наверно, я им понравился.
– Думаю, что так.
– Думаешь? Разве ты не знаешь?
– Э, я здесь новичок.
– А вот как насчет того, чтобы узнать, что они скажут, и встретиться со мной на той стороне улицы, чтобы выпить по чашечке кофе?
Ей было нечего терять. Домой она не торопилась из-за гостей Чарли.
– Конечно, – ответила она. – Увидимся через пятнадцать минут.
– Я буду ждать.
И он улыбнулся. Ослепительная улыбка Полночного Ковбоя. Красивые зубы. Фигура еще лучше. Она вернулась в комнату для интервью.
– Все, – объявила она. – Этот был последним. Бобби, Мак и Нанетта внимательно посмотрели на нее.
– Что? Что я такого сделала? – встревожено спросила Джорданна, полагая, что в чем-то крупно провинилась.
– Джорданна, – нарушил, наконец, молчание Мак, – ты никогда не думала о карьере актрисы?
«Ты никогда не будешь значить ровным счетом ничего. Понимаешь меня? Ты – ничто, букашка, хуже, даже не букашка – букашкино дерьмо, ты это понимаешь?»
Да. Он понимал своего отца. Ему было десять лет, и Он понимал, что заслуживает вечного гнева отца. Он не знал, почему. Это был просто закон жизни, то, что следовало воспринимать как данность.
Мать никогда не защищала его. Она только грустно кивала, словно каждое слово, произносимое отцом, было истиной. Она кивала, соглашаясь, и смотрела на него грустными глазами. А когда отец уходил, она прижимала сына к груди и тихо напевала ему старые песни о любви.
Прежде чем выйти замуж за его отца, она участвовала в шоу в Лас-Вегасе и цеплялась за воспоминания о прежних днях так, словно она была Мерилин. Иногда она рассказывала о том, каким бешеным успехом пользовалась у мужчин.
О чувствах Он почти ничего не знал. Он знал, что все женщины – шлюхи. Шлюхи и суки.
О женщинах отец его говорил так: «Никогда, никогда не позволяй им добраться до тебя. Все они – дешевые проститутки, не забывай этого. Если забудешь, они рано сведут тебя в могилу и разорвут твое сердце на куски. Они раскрашенные ведьмы. Помни, что я сказал, сын, и ты никогда не будешь ошибаться».
Да, папа.
Папа был прав. Женщины – предательницы. Их надо карать за это. И Он делает нужное дело. Он едет за третьей жертвой.
Конечно, если бы Он как следует слушал отца, Он никогда бы не связался с девушкой. Она завлекла его своими голубыми глазами и невинной улыбкой, притягивая его, искушая, ободряя. В один прекрасный день Он поддался ее чарам…
Ну что ж, Он показал ей. Он показал им всем.
Иногда его удивляло, что Он был наказан за поступок, который совершил бы любой нормальный человек. Он взял ее за нежную белую шею и задушил. Давил, пока она не обмякла в его руках, как никчемная тряпичная кукла.
Она это заслужила.
Сука.
Шлюха.
Белый грузовичок, в котором сидели узколицый парнишка и потрепанная блондинка, обгонял его. Девица нажала на клаксон, затем грузовичок неожиданно выехал перед его машиной, заставив его резко затормозить. Потом грузовик набрал скорость и скрылся, а его пассажиры хохотали, как сумасшедшие.
Он не носил оружия. Возможно, следовало бы. Если бы у него был пистолет, Он мог бы убивать такую мразь, как эти двое. Он мог бы пристрелить их. Послать их туда, где теперь девушка расплачивалась за все свои грехи.
Ха! Если бы у него был пистолет, Он многое мог бы сделать.
Он внес пистолет в список покупок.
Дорога, идущая под уклон, манила его. Он почти достиг места назначения. Пасадена. Мирный городок. Когда он покончит со своим списком, нужно будет подыскать приличное место жительства. Пасадена вполне подошла бы. Улицы, обрамленные деревьями, широки и вполне приятны. Он уже представлял, как будет жить здесь.
Он уверенно ехал по улице, точно зная, куда направляется. Он уже побывал в доме, где занимала квартиру в нижнем этаже его очередная жертва. Ему даже удалось осмотреть местность, пока женщина была на работе. Она работала в банке. Никаких «звездных снов» о Голливуде; она бросила кино семь лет назад. Разумная девочка. Голливуд ничего собой не представляет, это грязная лужа, в которой валяются потерявшие себя типы.
Уж Он-то знает. Он видел, как там обстоят дела.
Семь лет назад. Он мог бы стать звездой, если бы все пошло, как планировалось. Он мог бы быть столь же знаменит, как Стивен Сигал.
Но нет, этому не суждено было осуществиться. Девушка разрушила все, а окружающие его предатели помогли ей.
Но им приходится расплачиваться за плохое поведение.
Одна за другой они платят за это.