Голливудские дети

– Я пришлю тебе, сколько смогу, – заверил Майкл мать и принялся ждать, что она скажет ему что-нибудь приятное – все равно что, лишь бы он почувствовал, что не совсем ей безразличен.
Он ничего не дождался. Собственно, это было не ново.
Провести уик-энд в доме Роббинсов было приятно; это дало Майклу ощущение семейного уюта.
Он частенько думал, как все сложилось бы, если бы они с Ритой не разошлись. Он пытался сохранить их отношения, когда бросил пить, действительно пытался, хотя Рита этого не замечала.
Было уже слишком поздно, но Рита потащила его в брачную консультацию, где он сидел, как чужой, два часа, пока Рита говорила о нем:
– Он эгоист. Он никогда не выказывает любви ко мне. Не говорит мне комплиментов. Никогда не бывает дома.
Она не упомянула, что он оплачивает все счета и как проклятый работает, чтобы она ни в чем не нуждалась.
Как раз перед тем, как они вышли из офиса консультанта, Рита сказала нечто, что беспокоило его до сих пор.
– Я знаю, он рос в тяжелых условиях, как многие из нас. Но так же рос и его брат Сэл, а Сэл – потрясающий парень.
Ее слова ошеломили Майкла. С каких это пор Рита считает Сэла таким уж потрясающим парнем? В машине он спросил ее об этом:
– Что это за ерунда насчет «потрясающего Сэла»? С каких это пор вы так близки?
– Не забывай, что именно он нас познакомил, – напомнила она. – Мне было бы лучше выйти замуж за него.
Конечно, после этого они снова поссорились.
Впрочем, он помнил не только плохое. Иногда он вспоминал Риту в ее лучшие дни, когда они только встретились. Она любила повеселиться и вся искрилась жизнью. Теперь она пополнила статистику преступлений. Красивая девушка, стремящаяся сделать карьеру, оказалась в морге.
Спал Майкл неспокойно. Ему снились Рита и Белла, затем он проснулся и, лежа в постели, размышлял, принесут ли ему пользу те два письма, что он показывал Квинси. Если Хирон Джонс действительно в Вегасе, то как его найти? Впрочем, если он все еще выступает, выследить его будет нетрудно.
Он решил, что, возможно, на следующий уик-энд слетает в Вегас. Надо использовать любой след.
Встал он поздно, приготовил себе яичницу с беконом и весь день смотрел по телевизору бейсбол.
В семь тридцать он заказал пиццу и устроился на диване в гостиной смотреть первую часть «Крестного отца». Эмбер подарила эту трилогию Квинси на прошлый день рождения, и Майкл рассчитывал посмотреть все три фильма. Аль Пачино, Джеймс Каан, Марлон Брандо, Роберт Дюваль – один актер лучше другого.
Он настолько увлекся, что чуть не пропустил телефонный звонок. Майкл еле успел схватить трубку.
– Да?
Еле слышный женский голос:
– Могу я поговорить с Квинси?
– Кто это?
– Марджори Сандерсон.
– Да, Марджори… – Он нажал на кнопку «пауза» на дистанционном управлении. – Я Майкл Скорсини, партнер Квинси. На этот уик-энд он уехал из города, но предупредил меня, что я должен вам помочь, если что-нибудь понадобится. Что случилось?
– Я не… не чувствую себя в безопасности, – нерешительно сказала она.
Он напрягся.
– Что вы имеете в виду? Что-нибудь случилось?
– Нет. Я дома, здесь охрана и собаки, и все такое… Но у меня плохое предчувствие.
– Чего же вы хотите от меня?
– Не могли бы вы приехать?
На секунду он замялся. Вот уж чего ему сейчас не хотелось, – так это ехать через холмы в Бель-Эр.
– Ох… Конечно, Марджори, если вам это поможет.
– Пожалуйста.
– О'кей. Постараюсь приехать побыстрее.
Черт возьми! Как раз начиналась лучшая сцена фильма – ловушка в больнице, когда Аль Пачино сам был вынужден охранять Марлона Брандо.
Он думал было позвонить Квинси, но решил не беспокоить семью в уик-энд. Он вполне может успокоить Марджони сам.
На нем были джинсы и рабочая рубашка, но он решил не переодеваться. В конце концов, это субботний вечер. Чего она может ждать – фрака?
Если ждет, то ей же хуже. Он выключил телевизор и отправился в путь.
Охранники у ворот поместья пропустили его. Он не знал, посвящены ли они в ситуацию, поэтому счел за лучшее не останавливаться и не обсуждать с ними этот вопрос. Он проехал прямо к парадному входу и оставил машину у массивных дубовых дверей.
Дворецкий провел его в шикарную гостиную, где Майкл сел и принялся ждать… ждать… ждать…
Через тридцать пять минут появилась Марджори.
– Извините, пожалуйста, – сказала она. – Я разговаривала по телефону с отцом.
Майкл еще не привык к Голливуду. Он был рассержен и не смог сдержаться.
– Да, конечно, но в этой комнате у вас даже нет ни одного журнала, – резко сказал он. – Я не люблю долго ждать, когда мне даже нечем заняться.
Она расхаживала по комнате. Было ли это его воображение, или под этим тонким белым платьем на ней действительно ничего нет? Он видел ее темные соски и тень в низу живота.
– Не хотите ли выпить, мистер Скорсини? – спросила она. На худом лице вспыхнул румянец.
– Зовите меня Майкл. – Он старался не смотреть на нее.
– Очень хорошо… Майкл, – она почти шептала. – Так принести вам выпить?
– Я не пью.
– Какое совпадение! Я тоже.
Ее поведение выводило его из себя. Он приехал сюда потому, что она была напугана и паниковала, и вот она спокойно предлагает ему выпить, как будто ничего не произошло.
– Это не визит вежливости, Марджори, – сдавленно произнес Майкл. – Я приехал сюда по вашей просьбе. Вы сказали, что напуганы. Не хотите ли рассказать мне, что произошло?
Она опустила глаза.
– Он звонил.
– В первый раз?
– Да. Раньше он не звонил.
– Что он сказал?
– То же, что писал в письмах. Что он собирается убить меня… – Она смолкла, не в силах продолжить.
– Как звучал его голос? Был ли он неразборчивым? Молодым? Старым?
– Он был неразборчивым.
– Значит, вы не смогли определить его возраст?
– Может… может, лет тридцать с небольшим.
– Это хорошо, Марджори. Для начала. Черный, белый, испанец?
– Американец.
– Значит, повесив трубку, вы позвонили отцу?
– Я… я позвонила вам. Затем позвонил отец проверить, все ли у меня в порядке.
– Зачем? Он знал о том звонке?
– Нет. Он звонит почти каждый вечер. Я сказала ему, что вы едете сюда, и он обрадовался.
– О'кей, Марджори, вот что мы теперь сделаем. Я поставлю на вашу линию приспособление, которое будет записывать все ваши разговоры, так что, когда он позвонит в следующий раз, мы сможем записать его и, возможно, даже определить, откуда он звонит.
– А мои личные беседы?
– Я покажу вам, как включать и отключать запись. Если это что-то личное, вы просто отключите кассету.
– Понятно.
– Я решу этот вопрос в понедельник, раньше я не смогу достать оборудование. А до тех пор – нет ли у вас друга, который мог бы побыть с вами?
– Сейчас здесь живет моя подруга.
– Хорошо. А где она сейчас?
– Работает в кино. Она придет попозже.
– Когда?
Марджори покачала головой:
– Не знаю.
– Она актриса?
– Нет. Она ассистент у Бобби Раша.
– По-видимому, веселая работа.
– Разве?
– Да, все, связанное с кино, должно быть весело. – Он думал, разрешается ли курить в этом мавзолее. – Вы работаете, Марджори?
– Я помогаю благотворительным комитетам. Это отнимает очень много времени.
– Могу себе представить.
Он ей не поверил. Насколько он мог судить, этой девушке безнадежно не хватало реальной жизни.
– О'кей, – заявил он, собираясь уйти. – У вас есть охрана; если вам понадоблюсь я – есть телефон. В доме дворецкий – он ведь живет здесь, так?
– Не в этом доме; в доме для слуг.
– Нельзя ли его оставить на одну ночь здесь?
– Я не буду чувствовать себя в безопасности, – нервно сказала она. – Я бы предпочла, чтобы остались вы.
Это было что-то новенькое.
– Вы хотите, чтобы остался я? – Майкл был искренне удивлен и отнюдь не обрадован.
– Да, Квинси сказал, что, если мне понадобится, он останется здесь.