Голливудские дети

– Неужели все – только грязные сплетни?
– Иногда встречается малюсенькая доля правды. Но ведь сплетни – хлеб журналистов. А поскольку ничего такого в действительности не происходит, они вынуждены приукрашивать события. Господи, слово-то какое – «приукрашивать»!
Казалось, он уж чересчур увлекся и уклонился от темы. Она сделала попытку вернуть его с небес на землю.
– Давайте все-таки поговорим о вашем фильме, – напомнила она. – Почему вы решили сами стать его продюсером?
Его брови взлетели вверх, придав ему еще более дурашливый вид.
– А почему бы и нет? Когда я снимаюсь в кино, я хочу быть самому себе хозяином. Я не прав?
– Но для вас это в новинку. Вы и в дальнейшем собираетесь ставить свои фильмы самостоятельно?
– Я об этом еще не думал. Теперь была его очередь делать ход.
– Итак, вы были замужем за Филиппом Чейзом. Он застал ее врасплох.
– Д-да. А откуда вы узнали?
– Я следил за его работой. И за вашей тоже. Мне понравилось то, что вы написали об Аните Хилл. А то, как вы отделали Буша, – просто восхитительно. Но больше всего из ваших с Филом статей мне нравится вещь, которую вы написали для «Нэшнл джеографик». Его иллюстрации просто бесподобны. Леди, вы действительно стоили друг друга.
– Я тоже так думаю, – спокойно произнесла она, стараясь не показывать, насколько она поражена тем, что Чарли знает Фила.
– Я был очень огорчен тем, что он погиб.
На ее глаза навернулись непрошенные слезы. Воспоминание о Филиппе резануло по сердцу, как ножом. От Чарли ее состояние не ускользнуло.
– Слушайте, у меня появилась идейка! – воскликнул он, вскочив с места. – Что, если нам смотаться на машине на пляж и закатить там обед? Я угощу вас крабовыми пирожками в «Айви», закажу вам какой-нибудь экзотический напиток, и мы будем балдеть, представляя, что у нас обоих каникулы. Идет?
Это звучало довольно заманчиво. Зачем отказываться?
– Ну, если вы настаиваете… – протянула она, чувствуя какое-то непривычное волнение.
Он схватил ее за руки и буквально стащил с дивана.
– Моя прелестная зеленоглазочка, за мной! Я позабочусь о том, чтобы рассеять вашу печаль и развеселить вас. Вперед!
Черил Лендерс чувствовала себя большим человеком. Еще бы! Ей удалось обратить на себя внимание самых влиятельных особ в городе. Внезапно она оказалась в самой гуще событий. Она больше не была всего лишь дочерью Этана, она наконец стала свободной. И начала заколачивать кучу баксов. Какая неслыханная удача!
Ее девочки были на высоте. Когда она занялась списком Донны, то первым делом выкинула из него всех сомнительных особ и скандалисток, заменив их парочкой юных дарований. Первоклассный сервис на любой вкус – это стало ее девизом. Вы платите по высшей таксе – вы получаете по высшему разряду. И все довольны и счастливы. Особенно Грэнт, который не только улаживал ее проблемы, дабы удовлетворить запросы нескольких новых клиентов, но и занимался наймом многообещающих и способных девиц почти ежедневно.
Черил находила массу удовольствия в том, чтобы быть голливудской «мадам». Мужчины… Они все добивались ее внимания, и она могла выбирать их по своему усмотрению.
Она и Грэнт стали регулярно устраивать у нее дома субботние ночные вечеринки, пользовавшиеся большим успехом. Список гостей был избирательным: очаровательные девушки, которым щедро платили за услуги, и влиятельные толстосумы, охотно опустошавшие свои тугие кошельки. Среди завсегдатаев этих вечеринок были и кинозвезды, там появлялась и одна английская рок-звезда – молодой парень, которому девочки требовались дюжинами, а также продюсеры, телеведущие и многие другие.
Особняком стояли клиенты-арабы. Они поручали ей организацию своих собственных вечеринок, и она знала, что они заплатят вдвойне.
Грэнт серьезно подумывал о том, чтобы покинуть свое агентство и стать полноправным партнером.
– Тебе нужно расширять и улучшать дело, – пытался уговорить он ее. – Мы будем посылать девочек по всему земному шару, может быть, даже обслуживать выборы. Перед нами открываются неограниченные возможности.
Она платила ему комиссионные за поставляемых девиц, и, пока дела шли хорошо, ничего не имела против того, чтобы он участвовал в ее бизнесе, но не как полноправный партнер, хотя почему бы и нет? Пока он не слишком зарывался, он был полезен. Он мог переложить на свои плечи массу ответственности, и она не прочь была держать его рядом с собой да еще и привязать покрепче.
Он возгордился, когда она изложила ему суть своего плана, но поставил условие – или пятьдесят процентов, или он вне игры.
– Тогда ничего, – отрезала она.
Он согласился на тридцать процентов и покинул агентство.
Черил была счастлива. Никто не знал, даже Джорданна, что она давно мечтала соблазнить Грэнта.
Это началось еще тогда, когда она только-только из девочки превратилась в девушку, и продолжалось долгие годы. Она никому не говорила этого, ведь было совершенно очевидно, какие женщины в его вкусе, и это терзало ее самолюбие. Грэнт всегда охотился за дамами с пышным бюстом, длинной гривой и пухлыми чувственными губами. А ее не удостаивал даже мимолетным взглядом. Она никогда не была особо хорошенькой, да и грудь у нее слишком маленькая. И, кроме того, он всегда относился к ней так, словно она была мальчишкой. Они довольно весело проводили время вместе, не более того.
Много лет Черил ждала своего часа. Сейчас она занимала выигрышную позицию: она была, можно сказать, его боссом и держала ситуацию под контролем.
Черил давно убедила себя, что, если ты чего-то сильно хочешь, ты просто обязана это получить. А она хотела Грэнта. Она ждала почти двенадцать лет. Не слишком ли это долго?
Чарли был интересным человеком: он не прикладывал ни малейший усилий, чтобы очаровывать, это получилось само собой. То, что он вел себя очень непосредственно, делало его еще более привлекательным.
Люди любили Чарли. Ему махали из машин, когда он несся по эстакаде в черном «роллсе» со своей демонической улыбкой, слушая Синатру и потягивая из фляги жидкость, которая по виду напоминала дистиллированную воду, а на поверку оказалась чистым спиртом.
– Я и не думала, что у вас такая шикарная машина, – пробормотала она, поглаживая сидение с дорогой кожаной обивкой.
Он наморщил лоб и фыркнул:
– Ну почему люди всегда говорят одно и то же? Она пожала плечами.
– Понятия не имею. Это… это слишком великолепно!
Он хохотнул.
– Просто поразительно – я великолепен.
– Сколько вам лет? – полюбопытствовала она.
На этот счет имелись разные сведения – от сорока девяти до пятидесяти пяти.
– Если по умственному развитию – то двенадцать. А физически – сто двадцать. И пятьдесят три – по внутреннему состоянию. Не слишком утешительно, но все же лучше, чем альтернатива.
– Какая?
– Откинуть копыта, – с горечью произнес он. – Я потерял кучу классных приятелей во Вьетнаме.
– Вы были там?
Он приглушил звук магнитофона.
– Само собой, был. Где же, по-вашему, я мог получить такие ценные уроки, которые закалили меня на всю жизнь?
– В колледже, – простодушно ляпнула она. Короткий смешок.
– Нет. Ничего подобного. Я там никогда не был. Я бросил школу в пятнадцать лет и стал уличным бродягой. Никакое высшее образование не сравнится с этой школой жизни.
– Не сомневаюсь.
– А вы, зеленоглазенькая? Расскажите мне о себе.
– Школа. Колледж. Вот, собственно, и все.
– Звучит довольно обыденно.
– С Филом я познакомилась в колледже. Мы поженились и вместе исколесили весь мир. Он был совершенно особенным человеком.
– Черт подери! Всегда найдется какой-нибудь идеал, который тебя опередит. Должно быть, вы по нему очень тоскуете?
Она не нашлась, что ответить. Как выразить словами ту страшную боль, которую доставляет потеря очень близкого человека? Невозможно.
– Тоскую, – просто сказала она.
Чарли выехал в третий ряд и подрулил ко входу в «Санта-Монику».