Синеглазая принцесса

Индейцы ценят хладнокровие и стараются воспитать эту черту в своих детях. Поэтому Алана не потеряла самообладания. Прислушиваясь к волчьему вою, будучи готова в любую минуту броситься наутек, она на этот раз удачно вскарабкалась на гору и тщательно обшарила каждую пядь земли, пока не нашла в снегу пистолет. А найдя его, помчалась вниз.
И вовремя! Из ближнего леса выскочили волки! Звери и девушка наперегонки бежали по скользкому склону горы. Но Алана оказалась проворней и успела захлопнуть дверь перед рычащими тварями.
Оконные стекла задребезжали – это волки набрасывались на дверь. Сжавшись в комочек, девушка дрожала от страха и мысленно уже готовилась к лютой смерти.
Но дверь не поддавалась, и волкам вскоре надоело ее таранить. Они отбежали, Алана услышала смачный хруст. Ей чуть не стало дурно – она поняла, что звери пожирают трупы кучеров.
И опять – в который уж раз за этот роковой день! – Алана запретила себе думать о страшном и занялась делом. Опустившись на колени подле Николаса, девушка разорвала окровавленную рубаху и постаралась осмотреть в сумерках его плечо. Рана опять кровоточила. Нужно срочно вынимать пулю! Спокойствие… только не волноваться! Алана достала из кожаного чемоданчика небольшой острый нож и, затаив дыхание, провела им по ране. Капитан по-прежнему лежал без сознания, но его лицо скривилось от боли. Алана закусила губу, полоснула сильнее, раздвинула края раны – и вынула пулю!
Дома, в родном селении, у нее всегда были под рукой целебные травы, и ей не составило бы труда обработать рану Николаса, но теперь, глядя на склянки с незнакомыми лекарствами, Алана пришла в замешательство. Какое из них подойдет для Николаса? После долгого раздумья она остановила свой выбор на коричневой мази и, перевязав плечо раненого белоснежными бинтами, устало вздохнула. Она сделала все, что было в ее силах. Теперь оставалось только ждать и надеяться на лучшее.
С того момента, как Алана вынула из раны пулю, прошло уже немало времени, а капитан даже не пошевелился. Это был тревожный признак.
Алана прикоснулась пальцем к его губам. Нет… все-таки дышит!
Она приложила руку к груди Николаса. Сердце билось слабо, но ровно. И на том спасибо!
Теперь, когда все дела были позади, Алана смогла подумать о погибших кучерах и решила, что беднягам, пожалуй, повезло: им не пришлось умирать медленной смертью.
Ночью капитана Беллинджера снова начал бить озноб. Алана легла рядом, согревая его своим телом. Ей и самой было холодно, но она переносила это спокойно, ведь ей уже не раз приходилось терпеть холод. Алану волновало только одно – удастся ли теперь ей вырвать капитана Николаса Беллинджера из когтей смерти, как недавно это удалось ему…
Жизнь его висела на волоске, а в зловещей тьме свистел ледяной ветер и выли волки…
 
10
Ночь тянулась бесконечно. Алана крепко прижималась к капитану Беллинджеру, и его близость не только согревала ее, но и придавала ей мужества. Особенно когда волки снова принимались с рычанием царапать когтями дилижанс.
Однако в последний час их что-то не было слышно. Алана надеялась, что они, наконец, ушли на поиски более легкой добычи.
Пистолет был у нее под рукой. Индейцы уважают волков, и Алана никогда не стала бы убивать их просто так, ради потехи, но сейчас речь шла о спасении ее собственной жизни и жизни капитана Беллинджера, поэтому она без колебаний пустила бы в ход оружие.
Алана провела пальцем по обледеневшему стеклу. Если звери начнут ломиться в окно, оно не выдержит и расколется.
Брр… Девушка содрогнулась и придвинулась к Николасу. Он застонал. Испугавшись, что она разбередила его рану, Алана отпрянула.
– Где я? Черт побери, что произошло? – хрипло пробормотал Николас.
– Вы в безопасности, капитан Беллинджер. Не волнуйтесь, спите спокойно, – Алана потрогала его пылающий лоб. – Вы ранены и должны поберечь силы.
С непривычки она с трудом произносила английские слова.
– Ты… кто? – Капитан пошарил в темноте рукой.
– Я Алана. Алана! Помните? А теперь спите. Спите, а я буду вас охранять.
Николас с трудом отделял сон от яви, в темноте все было таким призрачным… Потом он вдруг вспомнил про нападение разбойников и про то, как самоотверженно защищала его Алана Кэлдвелл.
– Синеглазка… Это ты?
– Да, – чуть слышно прошептала Алана. – А теперь засыпайте. Пожалуйста, засыпайте!
Капитан глубоко вздохнул и забылся крепким сном. Он спокойно проспал всю ночь, и у Аланы даже зародилась надежда на его скорое выздоровление. Но на рассвете Николас вдруг начал бредить.
– Проклятые янки! Зачем вы убили моего отца? Он не виноват! – бормотал капитан. – Вы казнили невиновного. Это моя мать… моя мать виновата…
Алана, опасавшаяся, что если капитан будет метаться в бреду, его рана снова откроется, принялась уговаривать Николаса:
– Подождите до завтра, капитан. Завтра вам будет лучше, и мы поговорим про ваших родителей. А сейчас спите.
– Все женщины – хищницы. Коварные хищницы! Они норовят вырвать у мужчины сердце… Подлые предательницы!
– Не думайте об этом, – умоляла Алана. – Вспомните что-нибудь хорошее. Что-нибудь из своего детства.
Почувствовав на лбу прохладную руку, Николас постепенно успокоился. Страшные видения отступили…
– Я поклялся, что не буду никого любить, – пробормотал он, уже засыпая, – и сдержу свою клятву!
Алана осторожно обняла Николаса и прижалась щекой к его щеке:
– Спите, капитан, спите. Утро вечера мудренее.
Алана не знала, как долго она проспала, но когда она открыла глаза, в заиндевевшее окно уже просачивался дневной свет.
Николас еще не очнулся от забытья. Алана с тревогой вгляделась в его черты и облегченно вздохнула. Жар спал, капитан дышал ровно и глубоко.
Теперь предстояло осторожно встать, не разбудив раненого. Задача не из легких, ведь Николас навалился на нее всем телом, и вдобавок нужно незаметно вынуть руку у него из-под головы! Ни в коем случае нельзя его разбудить, он с таким трудом уснул!
Алана медленно высвободилась, но встала не сразу – все не могла оторвать глаз от лица Николаса. Какой же он все-таки мужественный! Квадратная челюсть – признак волевого характера, жесткая и в то же время волнующая линия губ… Смелый, решительный – словом, настоящий мужчина! Даже длинные шелковистые ресницы не умаляют его мужественности.
Алана впервые в жизни лежала рядом с мужчиной. С Серым Соколом она и то не позволила себе такой вольности. Девушка покраснела, но не отвела взгляд.
Как интересно! У него на подбородке щетина! У индейцев такого не бывает… Нет, конечно, она видела бородатых мужчин – в их края забредали белые охотники, но они не в счет, она их и за людей-то не считала… Алана потрогала щетину пальцем. Немножко колется, но ничего, даже приятно…
Окончательно осмелев, девушка провела пальцем по губам капитана. А что, если, когда он проснется, наклониться и прижаться к его рту губами? Как он прижимался к губам Грейс Флемминг… Однако, подумав, Алана решила не рисковать.
Она захотела проверить, не промокли ли бинты на ране Николаса. Они были в порядке. Взгляд девушки скользнул по перевязанному плечу молодого человека и уткнулся в грудь, поросшую курчавыми темными волосами.
Алана ахнула от изумления. Вот это да! А она и не знала, что у белых мужчин на груди растут волосы, у индейцев такого не бывает. Она с любопытством потрогала мягкую поросль на его груди.
Но тут Николас пошевелился, и Алана испуганно отпрянула: вдруг он откроет глаза и удивится – что это она на него так уставилась?
К счастью, капитан не проснулся. Алана снова заботливо укутала его одеялом. Прядь волос упала Николасу на лоб. Девушке очень хотелось ее поправить, однако она все-таки удержалась от соблазна.
Ругая себя за бесцельную трату драгоценного времени, Алана встала, взяла пистолет – без оружия выходить из дилижанса было бы опрометчиво – и посмотрела в окно. Волков не было видно. Девушка натянула теплую кофту, приоткрыла дверцу и с наслаждением набрала полную грудь свежего утреннего воздуха. На небе не было ни облачка.