Очаровательная лгунья

– Интересно, кто бы это мог быть? – воскликнула миссис Вейкфилд.
– Я открою, мамочка, – сказала Ноэлла. – Нянюшка на кухне готовит ужин и наверняка не слышит.
И она, выскочив из маленькой гостиной, пробежала по узенькому холлу к входной двери и распахнула ее. Никакой кареты, к ее удивлению, у дверей не оказалось. На пороге стояла какая-то дама, закутанная в накидку – на улице было довольно холодно, – а рядом с ней молоденькая девушка. Несколько секунд Ноэлла молча смотрела на них. Незнакомка первой нарушила молчание.
– Ты, должно быть, Ноэлла! – воскликнула она.
В этот момент в холле показалась миссис Вейкфилд. При виде незваных гостей, она вскрикнула от удивления:
– Каролина! Неужели это и в самом деле ты?
– Да, это я. Ах, Эверил! Я приехала к тебе за помощью!
Женщины расцеловались, а Ноэлла в это время с изумлением разглядывала свою тезку.
У нее было такое ощущение, словно она смотрела на себя в зеркало. У Ноэллы, которую Каролина обычно звала Ноэлли, были такие же светлые волосы, такие же темно-синие глаза и такая же улыбка.
– Мы с тобой точь-в-точь как сестры-близнецы, – заметила Ноэлли. Миссис Вейкфилд потащила гостей к камину, а возница наемного экипажа принялся вносить их багаж. Немного погодя Каролина поведала кузине свою историю.
И хотя она старалась говорить шепотом, Ноэлле было слышно каждое слово. Грустный это оказался рассказ. Капитан Д'Арси Фэаберн с годами стал играть в карты все более и более безрассудно. В результате он вынужден был, чтобы оплатить свои счета, занимать деньги у женщин, а это уже само по себе достойно порицания. А потом, в один черный день, за карточным столом произошел страшный скандал, виновником которого оказался капитан, и его вызвали на дуэль.
Каролина извелась от тревоги за мужа, хотя и пыталась себя убедить, что ему не привыкать к дуэлям, – так что одной больше, одной меньше никакого значения не имеет. К сожалению, страхи ее оказались обоснованными. Капитан Фэаберн был уже не тот, что раньше. Он стал старше, а противник его, человек молодой и отлично владевший пистолетом, сумел показать великолепный класс стрельбы. В результате капитан Фэаберн скончался от полученной раны через три дня после дуэли.
Каролина и Ноэлли остались практически без средств к существованию.
– Мы в то время жили в Неаполе, – рассказывала Каролина. – И я всегда считала, что у меня там много друзей. Но после случившегося они все куда-то испарились, как утренний туман. И тогда я поняла: единственное, что нам с Ноэлли остается, это вернуться в Англию.
– Конечно, это было самым разумным, – поддержала миссис Вейкфилд.
– Денег у нас нет, – продолжала Каролина, – и я понятия не имею, где их раздобыть.
– Вы можете оставаться в нашем доме столько, сколько пожелаете, – ласково проговорила миссис Вейкфилд.
– Эверил, дорогая, я знала, что ты мне это предложишь. Но мне страшно не хочется вас обременять.
– Ну что ты! Вы нам вовсе не будете в тягость! Я так рада снова видеть тебя.
Ноэлла понимала, что общение с кузиной Каролиной приносит маме истинную радость, да и ей самой было приятно находиться в обществе Ноэлли.
Хотя девушки были похожи как две капли воды, Ноэлли, пожившая на континенте, казалась старше. Ей приходилось встречаться со многими людьми и немало времени проводить в самых разнообразных казино. Она говорила о таких вещах, о которых Ноэлла и слыхом не слыхивала, и относилась к жизни с некоторой долей цинизма.
Подобное отношение наложило свой отпечаток и на ее прекрасное лицо.
– Папа умел только тратить деньги, – сказала она как-то Ноэлле.
Ноэлла уже знала, что Ноэлли звала капитана Фэаберна папой, хотя он и не был ей родным отцом.
– Должно быть… тебе пришлось нелегко, – нерешительно проговорила Ноэлла.
– Еще как! Бременами просто ужасно! – воскликнула Ноэлли. – Мы частенько жили в долг. Иначе пришлось бы голодать.
Голос ее прозвучал резко, что не укрылось от Ноэллы.
Когда девушки узнали друг друга поближе, Ноэлли как-то вечером решила довериться подруге:
– Знаешь, я так устала думать о том, будем ли мы сыты на следующий день или нет, что, когда мы жили в Венеции, села и написала своему настоящему отцу.
Ноэлла даже вскрикнула от изумления:
– И ты не побоялась?
– Нет. Я рассказала ему, как мне надоело колесить по Европе, заезжая во все города, где есть казино, и спросила его, могу ли я вернуться домой.
У Ноэллы даже дыхание перехватило.
Первой ее мыслью было, что Ноэлли поступила непорядочно по отношению к матери.
Но потом она поняла, насколько нелегко жить в постоянной нужде и как унизительно было Ноэлли притворяться дочерью человека, который даже не мог жениться на ее матери.
– Надеюсь, ты понимаешь, – продолжала Ноэлли, – что на самом деле я леди Ноэлла Рэвен!
– Никогда об этом не задумывалась, – призналась Ноэлла.
– Но ведь это и в самом деле так! Однако теперь, когда Д'Арси Фэаберна не стало, мне придется взять на себя заботу о маме.
Она тяжело вздохнула.
– Поскольку мой родной отец наверняка никогда не простит ее за то, что она от него сбежала, и ее родственники до конца дней своих не станут с ней общаться, придется мне и впредь влачить жалкое существование. Другого выбора у меня нет.
– Ах, Ноэлли, как мне тебя жаль! – воскликнула Ноэлла. – Но может быть, какой-то счастливый случай поможет тебе?
– Какой именно? – спросила Ноэлли.
На этот вопрос у Ноэллы не нашлось ответа.
А вскоре произошли такие трагические события, которых никто не ожидал и о которых и подумать-то было страшно.
Несколько месяцев они вчетвером кое-как перебивались на жалкую пенсию миссис Вейкфилд. Все темы их разговоров сводились к тому, откуда взять денег. Оказалось, что Каролина продала свои меха и все ценное в доме, чтобы оплатить дорогу в Англию. Так что когда она приехала, при ней было лишь несколько фунтов. Однако все четверо прекрасно осознавали, что такое жалкое существование не может продолжаться вечно.
Однажды утром на имя миссис Фэаберн пришло письмо. Открыв его, Каролина вскрикнула от радости.
– Какие хорошие новости! – воскликнула она. – Просто чудесные, Эверил! Сейчас я тебе все расскажу, чтобы ты тоже порадовалась вместе со мной.
– Что случилось? – поинтересовалась миссис Вейкфилд.
– Завтра в Англию приезжает мой старый добрый друг мистер Леон Ротмэн. Он хочет встретиться со мной как можно скорее.
И, бросив взгляд на Ноэлли, она продолжала:
– Помнишь, дорогая, когда мы уезжали из Италии, я оставила для него на вилле письмо, в котором сообщила, что мы с тобой отправляемся в Англию, и выразила надежду, что там мы и останемся.
И таким ликующим голосом, какого миссис Вейкфилд еще у нее не слышала, объяснила:
– Он в то время находился в Африке, поэтому прочитал мое письмо только неделю назад, когда вернулся в Неаполь. Узнав о том, что мы находимся здесь, он не мешкая пустился за нами вдогонку. Слава Богу, теперь все образуется!
– Ты хочешь сказать, Каролина, – ласково спросила миссис Вейкфилд, – что собираешься выйти за этого джентльмена замуж?
Каролина с удивлением взглянула на свою кузину.
– Замуж? Что ты! Это невозможно! Он ведь уже женат. Но он очень, очень богат и всегда был моим самым преданным… другом.
Перед словом «друг» Каролина сделала небольшую паузу.
Ноэлла ее и не заметила, но ее маме эта заминка сказала о многом. Глядя на Каролину с явным осуждением, миссис Вейкфилд поднялась из-за стола.
– Надеюсь, дорогая Каролина, что ты не будешь разочарована, – секунду помолчав, проговорила она и вышла из комнаты.
На следующее утро Каролина с Ноэлли отправились в почтовой карете в Борчестер, где в самом лучшем отеле остановился мистер Ротмэн, что явствовало из его письма.
– Думаю, он попросит нас тотчас же поехать с ним в Лондон, – доверительно сообщила Каролина. – Так что весь наш багаж мы забирать с собой не будем. Впрочем, не сомневаюсь, он сразу купит нам все самое необходимое.