Охватить всё книга-2 (СИ)

 Воин стонал, а она только твердила:
 - Потерпи, миленький, потерпи, родненький, скоро-о… - и замолкала, чтобы силы сохранить, - ты только стони, говори что-нибудь, чтоб я знала, что ты живой, чтобы у меня силы прибавлялось…
 И вдруг воин замолк, замолк совсем, даже прекратил стонать. Испугалась Василиса, стащила его в воронку, думая, что, если умер, так хоть укроет матушка земля от падальщиков всяких. На дне воронки наклонилась и стала тормошить его:
 - Ты подожди, не умирай, хоть имя мне скажи своё, - слёзы катились градом, размазывая грязь по лицу.
 Воин молчал, но она чувствовала, что бьётся сердце у него. При свете очередной ракеты увидела, что он открыл глаза, и в них она увидела что-то знакомое до боли в сердце.
 - Скажи мне имя!.. скажи, родной…
 Она лежала рядом, сил не было совсем, просто лежала и гладила его лицо, оно было тёплое, значит, живое и тут вдруг поняла, что даже если он не умрёт, сил вытащить его из воронки у неё не хватит. Выходит, она его приговорила. Воин застонал опять, Василиса плакала навзрыд, лишаясь сил последних.
 - Как звать тебя?.. как звать, родимый мой?..
 Воин что-то произнёс, она не поняла
 - Скажи!.. ещё скажи!..
 Услышала еле слышно…
 - Поцелуй меня, сестричка, меня ещё никто не целовал, кроме мамы.
 Василиса вздрогнула сначала, нет, не от того, что попросил поцеловать, поняла вдруг, сколько вот таких, не целованных юнцов война уничтожает.
  - Мой родненький!.. живой!.. – начала осыпать поцелуями его, размазывая слёзы по его лицу, - живой!.. ты не умирай, я тебя потом ещё много, много буду целовать, только не умирай, - отстранилась чуть, увидела его открытые глаза при вспышке очередной ракеты, и запомнила она!.. Они, как у ребёнка, ей верили, они её любили, они знали и запомнили её на веки. Теперь и она будет видеть их всегда.
 - Ещё, ещё!.. – повторял солдатик.
 - Ты полежи, я сейчас, сбегаю и позову кого-нибудь. – Посмотрела умоляюще, - мне не вытащить, не справиться, полежи, родной, я сейчас. – Она хотела выскочить и побежать за помощью. Прикидывая, что до своих метров пятьдесят, не больше, но под плотным, хоть и слепым, огнём противника. Об этом не думала она, а может зря…
 Воин удержал её:
 - Не уходи, я сейчас!.. Чтобы сильным стать, надо сильным быть, кто имеет, тому прибавится!.. а я сильный, значит стану ещё сильней, благодаря тебе. – Он повернулся на живот и пополз, увлекая её следом, - ты мне говори, обманывай меня, что любишь и будешь любить вечно…
 - Конечно же люблю, мой родненький, конечно!.. и вечно любить буду!.. ты живи, теперь умирать тебе нельзя, ведь я не выживу-у, мне даже из воронки не выбраться без помощи твоей…
 Как же он?.. как, ведь у него ранение в грудь, ладно хоть немного да перевязала…
 ***Вдруг оказалась Василиса на полянке небольшой, в лесу. Полянка была усеянная цветущими цветами и тишина такая, что уши больно… Рядом воин стоял с детскими печальными глазами и на неё смотрел:
 - Я же говорил, что справимся!.. улыбнулся мило и начал исчезать.
 - Как я найду тебя?
 Но он исчез и только звук остался:
 - Я сам тебя найду!.. ты только узнай меня, не оттолкни… узнай меня-а!.. – и всё исчезло, проснулась Василиса, а в сознании слова звучали: «Чтобы сильным стать, надо сильным быть, кто имеет, тому прибавится».
  ---------------------
 Надо вставать, но не хотелось даже шевелиться, болела сильно голова. Не понимала Василиса, происходит что… Это Елисей?.. знает его уж года два и ничего подобного не замечала. Вдруг поняла, что это она сама, он только индикатор, растревожил то, что она даже от себя скрывала. С этим всё понятно, уже решила, а сейчас утвердилась полностью. Если возникает какая-то проблема, её следует решать или отпустить, иначе она завалит с головой. Умылась, позавтракала и пошла, как обычно и как всегда решила, что во всём, что касается её, никто не виноват.
 Пришла на работу и переоделась, стало легче, надо работать и всё побочное уходит постепенно. Она не искала глазами Елисея, была сосредоточена, строга и от него была свободна, так ей казалось, и он просто работник для неё, которого необходимо работой обеспечить.
 Подошла к нему, увидев на своём рабочем месте:
 - У вас есть работа?.. наряды есть на срочную, решила дать.
 Елисей посмотрел как-то дико и удивлённо на неё:
 - Что случилось, Василиса?.. что за вас?
 - Ничего, - сухо ответила она.
 - Разумеется, возьмусь, но я объяснения хочу, что случилось?.. в чём-то тебя вчера обидел?
 - Нет, не обидел, - достала из кармана небольшой листок, протянула, - вот, мне так легче.
 - Легче что?.. – не понял Елисей. Он не понимал её, считал, что они прекрасно время провели, и вдруг такое отчуждение. Пока соображал, исчезла Василиса. Он прочитал её стихотворение, и сердце заболело сильно, сильно. Действительно, куда он лезет, чего хочет, что может предложить, кроме своих фантазий?.. Мечтатель!.. сейчас себя он ненавидел, выходит, что его никто не понимает или он никого. Пусть будет так, но он всё больше просыпался, туман рассеивался и обнажалась суть… Как же теперь загнать себя обратно?..
 Вот и Василиса с нарядами идёт, но делать не хотелось ничего. Подошла, наряды положила:
 - Вот. Разберётесь?.. – посмотрела как-то виновато на него, увидела его глаза, они будто в пелене тумана и в них такая боль, что и самой хотелось плакать.
 - Разберусь, - ответил сухо Елисей.
 - Вы-ы…
 Но Елисей не дал ей ничего сказать.
 - Я сказал, что разберусь, - посмотрел вдруг детским взглядом на неё. В них отразилась глубокая надежда, даже мольба, - всё вытерплю и всё пойму, но только не переход на вы. Ты убить меня решила?
 Василиса повернулась и пошла, чтобы слабости не показать своей, которая толкала к Елисею.
 - Я напишу ответ, - услышала вдогонку.
 Больше она не встречалась с Елисеем, он, будто исчез или специально избегает. Даже беспокоилась, когда долго не замечает, но он вдруг появляется где-то вдалеке и исчезал мгновенно. В обеденный перерыв проходила мимо его рабочего места. Хотела подойти, поговорить, всё объяснить, ведь должен же понять он, наконец, не маленький ребёнок, но понимала, что не подойдёт, не будет объяснять, понимала, чем закончится их разговор.
 - Василиса Михайловна!.. – услышала она, отметила официальность обращения, остановилась, но подходить не стала.
 Елисей сам подошёл:
 - Вот, это ответ… ва-ам!.. не сердитесь, я всё понимаю, наверное, такая доля у меня, не вовремя родился, не правильно на мир смотрю, неправильно живу-у… И ещё, мне бы уйти с обеда, недомогаю что-то?
 Посмотрела Василиса на него и, действительно, вид был больного человека.
 - В больницу надо вам… тебе.
 - Не сегодня, отлежусь, и больница такие болезни не лечит, к сожалению. Так я уйду?
 - Хорошо, только заявление напиши и оставь на верстаке, я потом возьму.
 Она опять увидела его глаза, это глаза бойца из сна его, того, смертельно раненного воина, который полз к своим окопам, чтобы не себя спасти, был обречён, её спасал. Пуля возле сердца и потеря крови не оставляла ему шанса, но он давал надежду ей его спасти, сам же спасал ей душу. Елисей сейчас, как раненый боец, только рана у него другая, рана души, не тела. Возможно, ли его спасти?.. возможно, и она обязана так сделать, чтобы после не терзался и не клял себя, нужно оставить всё, как есть. В его глазах надежда, вера и любовь, как у того бойца из сна.
 - Иди, Елисей, я всё улажу. Успевай во время обеда, пока проходную не закрыли.
 - Да, пойду-у… Чтобы сильным стать, надо сильным быть, кто имеет, тому прибавится.
 - Где ты это прочитал?
 - Сам придумал.
 Василиса поняла, что если задержится ещё немного, уйти не сможет никогда, она и так еле на ногах стояла после бессонной ночи. Один вопрос звучал: почему, почему, почему?.. и строки складывались сами.
 Я рву свою судьбу на части,