Охватить всё книга-2 (СИ)

 А шёл он не домой, шёл к Василисе, здесь недалеко, ноги несли сами. Когда выходил на центральную улицу, увидел милицейскую машину, которая ехала туда, откуда только что вышел Елисей. Вот и освободят братков – подумал Елисей и улыбнулся, представляя, что там сейчас начнётся.
 Через мгновение забыл о приключении своём, он шёл по центральной улице микрорайона. Что хорошо, так то, что свет на улице горел, возможно, это единственное место, где свет на улице включали. Хоть время было за полночь, народу было много. Молодёжь одна, дети совсем, кто на лавочке сидел, кто гулял без смысла, одна особенность тех лет шальных, так это или пива баночка в руках или травка в папиросе. Подумал, что в его молодости такое даже представить было трудно. От всего от этого тошнило, он перешёл улицу и по переулку к пруду спустился, чтобы не видеть этот кошмар свободы. Но и вдоль пруда по обочине дорожки пешеходной на скамейках молодёжь сидела. Здесь было темнее и потому паденье нравов так не ощущалось.
 Что же случилось?.. За десять лет всё изменилось и мало кто толком понимает, происходит что. Самое страшное было то, что и к этому люди привыкают. Вспомнил, как он сам выживал, как падал в омут жизни. Но он мужчина, а как женщины, как Василиса выживала?.. Так и выживала, как все, может быть, потом люди понимать начнут, что помогло не развалиться России и не погибнуть. Незаметно за раздумьями оказался перед домом Василисы, и закружилась голова…
  --------------------------
 Василиса не могла никак уснуть, ведь Елисея выгнала она… Алёшка приходил, сказал, что не уехал он, а в кабаке сидит и пьёт, вот она виноватой и чувствует себя. Конечно, искать его не будет, а вот уснуть едва ли сможет до утра. Сколько, сколько будет продолжаться так?.. Она очередной раз обещала себе собрать всю волю и больше не пускать, перебесится, переживёт и всё у него наладится опять. Услышала в душе своей, что плачет он душой. И пусть!.. нельзя иначе, опять она решила твёрдо, и успокаиваться стала, но!.. звонок раздался в дверь.
 Кто же это?.. время за полночь уже, застучало сердце сильно-сильно, казалось, вот-вот выпрыгнет и улетит куда-нибудь. Быстро села, ища халат глазами, но как же ночью открывать?.. Алёшка остался у сестёр, она одна и даже позвонить не может никому, нет телефона. Решила просто затаиться, пусть думают, что нет дома никого, да и ошиблись, может быть, уйдут, но зазвонил звонок опять. Сомнения исчезли, к ней звонили. Тихо встала, подошла к двери, прислушалась, всё ещё не зная, делать что. Одно успокоило немного, она не чувствовала агрессии за дверью, скорее просьба, неуверенность и боль.
 - Кто там? – спросила тихо.
 - Я. – тихо ответил кто-то.
 Вдруг поняла, ведь это Елисей, Алёшка говорил, что не уехал, быстро открыла и увидела его. Он стоял и виновато на неё смотрел, просто маленький ребёнок, который маму потерял.
 - Елисей!.. ты как здесь?..
 - Забыл сказать, что мы согласны, вот и вернулся.
 - Чего согласны?.. – не поняла она.
 - Ты бы сначала запустила, накормила, напоила, обогрела, а после бы расспрашивала, чё здесь-то разговаривать.
 Смутилась Василиса, отодвинулась, пропуская Елисея, думая о том, что происходит. Вот ведь как, всегда выходит так, одним словом – без вариантов, не выгонять же в ночь.
 - Раздеться то позволишь?..
 - Конечно, раздевайся – смутилась Василиса.
 Когда разделся Елисей, спросила тихо:
 - Кушать хочешь?..
 - Нет, полежать хочу, или хотя бы где-нибудь присесть.
 - Иди, ложись, только разденься и в душ сходи, а то грязный весь и пылью пахнешь. Где был то?
 Елисей себя понюхал.
 - И точно, пахну. Надо же, а думал, пыль ко мне не прилипает… - посмотрел на Василису, в глазах искорки мелькнули, - кто бы ещё помыл меня, сил нет совсем.
 Улыбнулась Василиса, видно было, что рада, хоть и пыталась скрыть, сияла счастьем всё равно, и была такой домашней в простенькой ночной рубашке.
 - Ты малое дитя?..
 - Грудное.
 Вздохнула Василиса глубоко:
 - Пошли, помою, а ты расскажешь мне, что сказать забыл и с чем согласны.
  -----------------
 В ванной Елисей лежал в тёплой воде и абсолютно голый. Василиса сидела рядом в простенькой ночной рубашке и мыла голову ему. Она не церемонилась, будто, действительно, младенца мыла. Что-то говорила, говорила, её голос, как журчанье ручейка, вливался в душу, наполняя её свежестью и материнским счастьем, счастием любви и радости большой, а лёгкие касания негой по телу расходились. Подумал Елисей, что вот так же в младенчестве ребёнок ощущает, наверное, прикосновение материнских рук. Воспоминания как-то незаметно вскрыли образы тех лет далёких… таких далёких, что казалось, прошло с тех пор уж миллионы лет.
 В воспоминаниях возникла маленькая девочка опять, он попытался имя вспомнить, но не смог. Зато увидел чёткую картину тех далёких лет. Сколько же ему тогда лет было?.. три, четыре, пять?.. не больше. Помнит, что тогда к нему часто тётя из Света приходила, но почему-то её кроме его никто не видел… Но какая связь этой тёти и его подружки?..
 Подружка жила в соседнем доме, а не яслей, не садика в деревне не было ещё. Дети были предоставлены сами себе, старшие приглядывали за младшими, гуртовались, жили дружно, кто из старших был свободен, тот и приглядывал за всеми. Какое было время!.. воспоминания ласкали душу. Возрастом с подружкой были одного, даже день рождения был в одном и том же месяце апреле, она чуть младше, всего на одну недельку.
 Так почему же вспомнил?.. почему так крепко с ней сдружился?.. много было и других детей. Обычно они уединялись и всегда вдвоём играли, родители его, да и её только радовались такой крепкой дружбе маленьких детей. И он вспомнил, что сблизило их, она так же, как и он, могла видеть тётю Света. Это было для обоих тайной, но их общей тайной, и величайшим счастьем их маленьких сердец. Тётя им двоим уже показывала лучик света, водила по хрустальному мосту над лесом, над деревней, показывала дивные места и, вообще, они преображались, будто исчезали вовсе в неведомые дали. Нет, им совсем не страшно было, совсем!..
 Что же произошло?.. где та подружка?.. Какой ужас!.. он забыл. Сколько же ей было лет?.. пять лет исполнилось, всего пять лет… он вспомнил… когда она погибла. Умерла в свой день рожденья, попала под машину. Он видел её в последний момент жизни, радостную и счастливую, в дивном платье в маленький жёлтый горошек, который воспринимался детским сердцем, как солнышки, сияющие светом, будто его подружка и была той тётей Света, только маленькой ещё.
 Он видел, как машина появилась вдруг, нет, она мимо проезжала, и водитель не заметил девочку, как скажут после – человеческий фактор, обычно собак не замечают, например, чувство ответственности не наступает. Машина была большая пребольшая, так казалось, и его подружка не смогла остановиться, всем телом налетела на колесо машины. Что было дальше, не мог вспомнить Елисей, наверное, платьем зацепилась, и закрутило колесом, а после бросило на землю. Он видел её уже лежащей рядом с остановившейся машиной, слышал крики, плач, видел, как воздух стал быстро наполняться горем, коричневым туманом.
 Как так могло случиться?.. в деревне всего одна машина была на тот момент, на которую смотрели то, как на диво и… попасть в деревне под машину?.. абсурд какой-то. Елисей тогда ещё не понимал значенья смерти, но он первый раз по-настоящему почувствовал тоску, боль расставания, утрату. Первое время уединялся просто, прятался, пугая маму, и плакал тихо, тихо. Потом он нашёл свою подружку в фантазиях своих, она опять была с ним рядом, но тётя из Света стала исчезать…
 - Интересно, ты всколыхнула в памяти моей бездну воспоминаний, Василиса.
 Елисей медленно выходил из своих воспоминаний, открыл глаза, увидел ту самую тётю из Света, тётю из детства своего. Она стояла в лёгком светлом платье, что отливало в бликах света всеми радуги цветами и искрами огня в хрустальной перекличке голоса самой природы. Даже головой встряхнул от наважденья, и Василиса формы обрела, только сияние осталось.