Революция

– Да. Они уже нападали на меня.
Я коротко рассказал о попытке шантажа, опуская лишние подробности.
– Значит, ты им мешаешь. Чем?
– Они не успели рассказать. Но, как мне кажется, дело в том, что я оплел своими сторожевыми заклинаниями весь Райхен и его окрестности. Стоит хоть одному из хаоситов использовать хоть одно заклинание – и я сразу же об этом узнаю. Возможно, поэтому.
– И как в таких условиях нам еще и с промышленниками воевать? Думаешь, они так легко и просто согласятся поступиться властью и доходами?
– Им есть что терять. Деньги, заводы, хорошую жизнь. А что терять пролетариям? – Я сделал паузу, а потом твердо добавил: – Я смогу заставить Союз промышленников принять реформу. Все, что мне нужно, – это ваш приказ и ваша поддержка.
– Нет, Маэл. Этот вопрос надо отложить. Сейчас опасно трогать его.
Я молча поклонился.
– Ты не возражаешь?
– Вы правитель этой страны, – спокойно ответил я. – Вам ею и править.
– И мне нести ответственность, – тихо добавил Аврелий.
Союз промышленников добился своего. Сенат разрешил им создать небольшие отряды с жандармскими функциями. Но их полномочия были ограничены, а в своих действиях они были обязаны отчитываться перед жандармерией и местными чиновниками. Маленькая и ничего не значащая уступка.
На следующий день после обнародования закона началась всеобщая забастовка. Вся страна встала. Поезда не ходили, в портах некому было разгружать и загружать суда, заводы стояли.
Флот Кунакского патриархата блокировал остров Санторин. В ответ на наш ультиматум кунакцы начали бомбардировку острова.
На сухопутной границе стали собираться крупные силы противника. Восточная армия была приведена в боевую готовность, но она еще не восстановилась полностью после восстания и войны с Кунаком. Риол требовал подкреплений, но отправить их не было никакой возможности. Поезда стояли.
  
Интерлюдия первая
 
Смертельная дилемма
 
С противным свистом на батарею обрушилась новая порция снарядов. Артиллеристы, укрывшиеся от обстрела в траншеях, громко матерились, ругая и кунакцев, и инженеров, поставивших батарею на видном месте, и своих командиров.
– Да что ж это такое! Им, стало быть, можно нас с землей ровнять, а нам ответить нельзя? – громко возмущался усатый наводчик. – Ну хоть разок-то шугнуть можно?
– Приказано: огня не открывать! – сквозь зубы процедил капитан.
Кунакский флот, уже четвертый день маячивший у горизонта, сегодня с самого утра начал обстрел гавани и береговых батарей. Пока ущерба особого не было. Снаряды разрывались на магических щитах. Но если бомбардировка продолжится, щиты не выдержат.
В штабе в это время шел горячий спор.
– Прикажите батареям открыть огонь! Еще немного – и кунакцы откроют огонь прямой наводкой по крейсерам в гавани! – кричал Шарль Малькольм.
– Без приказа не имею права! – кричал в ответ комендант острова.
– Да вы что, ослепли?!
– Приказа не было!
– Да откуда он у вас возьмется, если связи нет? Есть связь?! – рявкнул Малькольм на волшебника.
– Никак нет, сэр! – быстро ответил он. – Они по-прежнему блокируют своей противомагией.
– Видите! Откройте огонь! Война уже могла начаться!
– А если не началась?! Меня тогда в Райхене за известное место повесят! Вот сами и выводите свои корабли!
– Я вам в сотый раз объясняю, что с этой позиции крейсеры не могут открыть огонь! А выйти из гавани никто не даст! Без прикрытия береговых батарей корабли на выходе будут расстреляны в пять минут! Отгоните их броненосцы, и тогда я выведу эскадру и дам им бой!
– Да вы понимаете, что это война! Приказ был огня не открывать! На провокации не поддаваться! Под трибунал меня хотите подвести?!
Стекла задрожали от близкого разрыва снаряда.
– Это что, по-вашему?! Приветственный салют?
– Сэр, с батарей запрашивают разрешения открыть огонь!
– У нас раненые есть? – неожиданно спросил комендант.
– Извините, сэр?
– Я говорю, у нас есть хоть один раненый?
– Нет, сэр.
– А если подумать?
– Так точно, сэр! – быстро сообразил офицер. – В лазарете уже семеро раненых.
– Тогда для защиты граждан Райхенской империи батареям открыть ответный огонь!
– Есть, сэр!
– «Утес» на связи! Есть открыть огонь! – Лейтенант положил трубку и выскочил на улицу. – Есть приказ!
Рядом с ним через мгновение разорвался снаряд, и молодой офицер рухнул, убитый осколком.
– К орудиям! – зычно гаркнул командир батареи.
Дважды приказывать не пришлось. Солдаты и офицеры бегом, презрев опасность, разбежались по своим боевым постам. Злость на врага подстегивала их.
– Батарея, товсь! Пли!
Орудия с грохотом выстрелили по броненосцам кунакцев. Через несколько секунд загремели орудия других батарей. А на флагманский корабль кроме снарядов обрушились еще и заклинания волшебников и магов.
С моря донесся раскатистый гул. Фелиция Серрано встала и выглянула в окно.
– Похоже, береговые батареи открыли огонь.
– Давно пора, – заметил Энрике. – Еще утром надо было ответить.
– Они подпустили их поближе, – возразил Франко.
– Нет, боялись открыть огонь, – усмехнулся Эктор Серрано. – Только и всего.
– Но почему?
– Разве не ясно? Империя боится начинать новую войну.
– А чего в ней хорошего… – мрачно сказала Фелиция. – Забыли, как кричат раненые?
– Посланец из Кунака намекнул, что блокада острова продлится еще долго.
– И что? – презрительно усмехнулся Энрике. – Запасов у нас хватит на пару лет.
– Ты, как всегда, легкомыслен, – устало вздохнул Эктор Серрано. – А убытки ты посчитал?
– Нет, считать у нас Фел мастерица.
– А ты посчитай.
– А чего их считать – все равно мы ничего сделать не можем.
– Об этом и речь. Мне ясно дали понять, что мы можем рассчитывать на большие привилегии.
– Если предадим империю. Верно? – неожиданно зло спросила Фелиция.
– Да.
– Как? У нас немногим больше пяти сотен бойцов. А в гарнизоне три тысячи, не считая артиллеристов и экипажей кораблей.
– Нам ничего делать не придется. Все, что надо, – это дать кунакскому десанту незаметно высадиться на остров.
– Отец, империя признает наши права на Санторин. А признают ли их эти фанатики? – спросил Франко.
– И потом. Райхенская империя выиграла войну, выиграет и эту. Разумно принимать сторону проигравших? – добавил Энрике.
– В том-то и дело, что империя трещит по швам, – вздохнул хозяин Санторина. – И эта блокада – лишнее тому доказательство. Пять лет назад империя не стала бы терпеть и минуты блокады своего острова. Что мы будем делать, когда она рухнет?
– Отец, а разве мы не райхенцы? – тихо спросила Фелиция.
– Мы – Серрано, а потом уже все остальное.
Стекла задрожали от очень сильного взрыва. Все подошли к окнам и увидели, как в море поднимается столб черного дыма.
– Наш или чужой?
Эктор Серрано поднял телефон и позвонил на маяк, там вели наблюдение за кунакским флотом.
– Флагман кунакцев уничтожен.
– Сэр! Противник отступает!
– Блокада снята, я могу связаться с Райхеном!
Комендант мрачно посмотрел на Шарля Малькольма.
– И что теперь? Они ведь этого и добивались. У нас несколько раненых, а у них уничтоженный броненосец.
– Дороговато для провокации, – усмехнулся Шарль. – А чего вы беспокоитесь? Тут или голову снимут, или орден дадут. Я вывожу эскадру в море.
  
Глава 8
 
На грани войны
 
Рабочие вместе с женами и детьми плотным кольцом окружали паровозное депо. Меня и Тириона остановили еще на подходе и потребовали сдать оружие. У меня ничего не было, а Тирион молча отдал перочинный нож и револьвер. Самое забавное – в том, что разоружить ни меня, ни алхимика нельзя было в принципе. Но рабочие об этом не знали.