Ради острых ощущений. Гремучая смесь

— Можешь не продолжать, — устало сказал Михаил, — угрожать мне не надо. Я и так — пуганая ворона, которая куста боится.
— И кто же умудрился тебя так напугать? — поинтересовалась я.
— Ты ее видела, — коротко ответил Михаил. — Я имею в виду Марию.
— Издательницу «Магды»? — удивилась я. — Эту пьянчужку в бриллиантах?
— Ты ничего не понимаешь, — произнес Михаил, закрыв лицо руками, — дело в том, что это вовсе не Мария.
— Подожди, — наморщила я лоб, — теперь я действительно ничего не понимаю. При чем тут Мария? Какие у тебя дела с «Магдой»?
— Сейчас я тебе все расскажу, — пообещал Михаил, — теперь у меня нет другого выхода. Но если бы ты знала, как мне хотелось бы похоронить всю эту историю! Да видно — не судьба!
И действительно, то, что я услышала, было настолько невероятным, настолько отвратительным, что я даже сначала не хотела верить услышанному.
«Может быть, Михаил все это выдумал? — лелеяла я слабую надежду. — Ведь мужчины подчас способны нагородить все, что угодно, выставить себя в самом неприглядном свете, лишь бы только отвести внимание своей партнерши от самой банальной интрижки!»
Но я напрасно надеялась. Все детали его рассказа, как в головоломке, сходились в одну картину — и она была ужасной!
Оказывается, Михаил не сразу выбрал специальность врача-психотерапевта. Его московская юность была очень бурной, и однажды двадцатилетний Миша оказался по уши в долгах. Делать было нечего, и пришлось согласиться на работу, о которой он теперь вспоминал с отвращением — Михаил стал «мальчиком по вызову».
В его обязанности входило обслуживать богатых клиенток за сто долларов в час. Возраст, красота и требования заказчиц в расчет не принимались, и Михаилу приходилось неоднократно переступать через себя, чтобы оправдать вложенные в него хозяином деньги.
— Одной из моих клиенток была Мария, — рассказывал мне Михаил. Теперь он сидел в кресле напротив меня и говорил все эти ужасные вещи, не отрываясь глядя в стену перед собой; он старался не встречаться со мною глазами. — Она рекомендовала меня своим знакомым, и одна из них мне помогла — устроила меня в институт.
К тому времени Михаил уже поднакопил денег, которых хватило не только на то, чтобы расплатиться с хозяином, но и начать новую жизнь. Он выучился и уехал в провинцию — подальше от столицы, от бывших спонсоров и клиентуры. Казалось бы, все устроилось. Ан нет — прошлое снова дало о себе знать.
В один прекрасный день Михаилу позвонила Мария. Как она разыскала его телефон — остается загадкой, рекламу в столичные издания Михаил не давал, предпочитая тихо работать в областном центре в Поволжье, не привлекая внимания к своей особе.
Мария пригрозила ему тем, что даст знать пациентам Михаила о его прошлом. А ведь дела у него сейчас шли очень хорошо, и всплыви наружу его прошлое — прощай, клиентура! Да и о смене места жительства придется подумать. Кто станет с ним иметь дело после того, как узнает правду о своем психотерапевте?
«А я-то радовалась — какой галантный в обращении, какой техничный в постели», — горько подумала я, глядя на сосредоточенное лицо Михаила.
Михаил встретился с Марией, и они договорились, что он поставляет в течение года информацию о своих пациентах, и потом Мария отпускает его.
— Подожди, так речь идет о шантаже? — презрительно сморщилась я. — Ты выдавал тайны своих больных этой бабенке? Ничего себе, клятва Гиппократа! Но каким образом тебе вообще до сих пор удавалось держаться на плаву? Ведь тебя так легко было бы вычислить!
— Меня это не касалось, — ответил Михаил. — Мария обещала поставить дело так, чтобы подозрение на меня не падало. Знаешь, когда известно, чем поддеть человека, то к этой информации всегда можно подобраться с другой стороны. А агентов у нее предостаточно.
— Воротниковы — тоже на твоей совести? — спросила я, поймав-таки его взгляд. Михаил беспомощно смотрел в мои глаза, но взгляда не отводил. Наконец он моргнул несколько раз и, откашлявшись, произнес:
— Да. Но если бы муж не нашел письмо, Светлана так и продолжала бы платить Марии за молчание. Можно считать, что произошел прокол…
— Ну и зачем ты здесь? — спросила я, не скрывая презрения в своем голосе.
— Год прошел, — твердо ответил Михаил. — Но Марии все мало. Она тянет из меня информацию, словно забыла о нашей договоренности.
— Дурак ты, а не психотерапевт, — сказала я, закуривая «Салем». — Шантаж — это навсегда. Никто не отпускает золотую рыбку просто так.
— Я приехал сюда, чтобы лично переговорить с Марией, — продолжал Михаил. — Встреча назначена здесь на завтра, для нее забронирован номер, но… Но сегодня вместо нее тут появилась совсем другая женщина. Эта потаскушка, что упала в фонтан, — вовсе не Мария.
— Ты уверен?
— Конечно! Марию, если раз увидишь — не забудешь! — почему-то улыбнулся Михаил. — А эта девчушка мне очень хорошо знакома.
— Вот как?
— Конечно! Это Викуша Свистунова, моя, можно сказать, бывшая коллега по проституции. Она работала девочкой по вызову в том же агентстве.
— Сейчас ты найдешь эту Вику и узнаешь у нее, где найти Марию, — подскочила я к Михаилу и схватила его за грудки. — Соблазни ее, запугай, сделай все, что угодно! Надо раз и навсегда порвать с этой дрянью, и у тебя сейчас есть такая возможность!
— Я… я уже ничего не хочу, — пробормотал Михаил. — Пусть только все оставят меня в покое, иначе я сойду с ума.
— Тогда иди и застрелись! — закричала я. — Возьми и повесься в сортире на собственном галстуке! Сунь голову в унитаз поглубже и спускай воду, пока не захлебнешься! Надо бороться, понимаешь?
— Я все понимаю, но я устал! Устал! — истерически завопил Михаил.
— Если ты хочешь, чтобы мы остались друзьями — пойди и вытряси из нее всю правду!
Кажется, именно этот последний аргумент на него и подействовал. Это не могло не польстить моему самолюбию. Михаил внимательно посмотрел мне в глаза, решительно встал с кресла и одернул пиджак.
— Пошли! — сказал он. — Но я хочу, чтобы ты была рядом со мной.
— Обещаю! — ответила я.
Фуршет был в самом разгаре. Гости, которые уже насытили желудки и накачались алкоголем до предела, потихоньку выползали из дверей банкетного зала и кучковались в холле первого этажа.
Среди них я заметила папочку вместе с его сотрудниками. Андрей Витальевич интервьюировал какого-то толстяка в бархатном пиджаке, тот важно отвечал на вопросы и пускал сигарный дым прямиком в объектив направленной на него видеокамеры. Заметив нас с Михаилом, Снегирев приветливо помахал рукой.
— Мария сейчас там в зале? — спросила я папу.
— О нет, она уже оттанцевала на столе и сейчас закрылась в дамской комнате.
Как бы в подтверждение его слов дверь туалета распахнулась, и Мария пошатывающейся походкой вышла в холл. Михаил тут же подскочил к ней и, довольно бесцеремонно схватив за руку, поволок в номер. Я быстро последовала за ними, поймав удивленный взгляд папы.
Втолкнув «Марию» в дверь, Михаил вошел следом, тяжело дыша. Я скользнула за его спиной и закрыла дверь папиного номера, дважды повернув ключ в замке.
— Это что, импровизированная попытка изнасилования? — ухмыльнулась «Мария». — Или вы хотите взять у меня автограф?
В ответ Михаил наотмашь ударил ее по лицу. «Мария» охнула и схватилась за щеку. Она мигом протрезвела и теперь испуганно смотрела на пригнувшегося к ее лицу разъяренного Михаила.
— Узнаешь?
— Что вы имеете в виду? — пролепетала «Мария», продолжая тереть щеку.
— Ты узнаешь меня? — продолжал допрос Михаил. — Нет? А вот я тебя сразу узнал. Хочешь, я сейчас выйду к публике и скажу, что твое настоящее имя — Вика Свистунова и что ты несколько лет назад была второразрядной потаскушкой в фирме «Китайский фонарик»?
— Как вы смеете мне угрожать? — лепетала Вика. — Это возмутительно!
— Ах, какие мы стали порядочные! — издевался Михаил. — А ведь еще так недавно тебя отчитывал хозяин за то, что ты пыталась обобрать клиента. Помнишь, с каким трудом замяли конфликт с грузином?