Ради острых ощущений. Гремучая смесь
Конечно, не очень красиво спекулировать на Жориных чувствах, но разве он думал о моих, когда привел любовницу в наш дом пять лет назад? А потом еще пытался убедить меня в том, что ничего страшного не произошло! Что, мол, любовь и секс — совершенно разные вещи.
Но у меня было и есть свое мнение на этот счет, поэтому я быстренько выгнала Жору из дома и не собиралась теперь пускать его обратно.
Жора при моих последних словах задышал совсем уже горячо и часто и, осыпая мою руку поцелуями (к счастью, не так ужасно, как это делал Чуркин), проникновенно произнес:
— Поленька, ну, конечно, я тебя люблю! Как ты можешь в этом сомневаться?
— Еще бы! И как я могу сомневаться в любви столь верного и преданного мужчины? — съязвила я.
— Ох, ну прошу тебя, не начинай снова вспоминать ту дурацкую историю! — поморщился Жора. — Я же тебе сто раз уже все объяснял.
— Да, я помню твои рассуждения на этот счет. Давай, и правда, не будем возвращаться к этому. Так ты мне поможешь?
Жора задумчиво катал в пальцах хлебный мякиш. Потом сказал:
— Ну, хорошо, я постараюсь тебе помочь. Завтра позвони мне на работу, дам я тебе адрес этого брата. И к подследственным постараюсь провести, только знаешь что, Поля… Может быть, лучше к ним пойдет Ольга? Я смогу сказать этому Шипу, что он будет беседовать с психологом. Якобы я хочу провести экспертизу, чтобы убедиться во вменяемости подозреваемого. Но только на эту встречу должна идти Ольга, чтобы не вызывать подозрений. Ведь она психолог.
Я задумалась. В принципе, если хорошо объяснить Ольге, как себя вести и что говорить, можно послать и ее. Но вот согласится ли она посетить такое непривлекательное место, как СИЗО?
— Думаю, что Ольгу можно уговорить, — задумчиво сказала я и стала собираться. — Спасибо, Жора.
— Ты не останешься со мной? — печально спросил Жора, глядя на меня грустными глазами хищника, оставшегося без обеда.
— Извини, Жора, — как можно мягче сказала я и даже чмокнула его в щеку. — Мне пора.
— Поленька, ну, может быть, в другой раз?
— Может быть, — обнадежила я его, прекрасно зная, что другого раза не будет.
Я приехала домой и сразу же позвонила Ольге. В трубке слышался смех, потом Ольгин голос произнес:
— Да!
Мне очень хотелось ее передразнить, но я не стала грубить:
— Оля, это я. Послушай, завтра утром будь, пожалуйста, дома. Ты мне можешь понадобиться.
— Хорошо! — с готовностью ответила Ольга. — А зачем? Ой, подожди, у нас тут чайник закипел!
— Завтра скажу, — ответила я, начиная злиться. Ведь говорила же ей, чтоб не задавала глупых вопросов по телефону и не говорила «мы» и «у нас»! Ну что за ребенок!
— В общем, будь дома, я заеду за тобой. — Я хлопнула трубку на место, не став даже разговаривать с Пашкой. Я тут с ума схожу, а он там хихикает!
Я, конечно, прекрасно понимала, что это хорошо, раз Пашке весело. Значит, понемногу отвлекается от своих проблем. Но я-то не отвлекаюсь, и мне не смешно. Ладно, это просто опять приступ эгоизма.
Я разделась, прошла в ванную, умылась, приняла душ и надела ночную рубашку. Спать мне совсем не хотелось. А хотелось быть рядом с Пашкой. Может, теперь уже можно забрать его к себе? Нет, лучше не рисковать. Пусть пока поживет у Ольги. В конце концов, несколько дней разлуки не повредят. А может, даже пойдут на пользу: крепче любить будет!
Надо просто уснуть, а завтра мы встретимся. Завтра, завтра, завтра, повторяла я, пытаясь заснуть. Черт, никак не получается! Так ведь и пить начнешь, чтобы сон был нормальный.
Я встала и пошла за димедролом. Что-то слишком часто я стала прибегать к этому снотворному. Перспектива стать наркоманкой прельщала меня еще меньше, чем стать алкоголичкой. Но уснуть было необходимо. Хотя бы для того, чтобы не изводить себя мыслями об этой неприятной истории и поберечь свои нервы. Но и после выпитой таблетки я еще долго ворочалась.
Утром, правда, я проснулась бодрая и выспавшаяся. Я заметила, что когда принимаю на ночь снотворное, то прекрасно высыпаюсь. Так вышло и на этот раз.
Я включила музыку и стала делать под нее гимнастику. От вчерашнего кислого настроения и следа не осталось. Потом я быстро приняла душ и стала звонить Жоре, одновременно готовя себе завтрак. Жора сказал, что он устроит свидание с Шипом, а также продиктовал мне адрес брата убитого. И назначил встречу у него в кабинете в одиннадцать часов утра.
Я сказала Жоре, что просто восхищаюсь им, — отчего он снова воспрял духом, — а также что приеду к нему на работу вместе с Ольгой к одиннадцати.
С аппетитом позавтракав, я надела светло-зеленый костюм и спустилась вниз. Мне не терпелось увидеть Ольгу и Пашку. Поэтому до дома сестры я долетела за восемнадцать минут. Быстро поднявшись на пятый этаж, я три раза позвонила в дверь.
Странно, никто не открыл. Неужели Ольга куда-то свалила? Я же сказала ей, чтобы была дома. Может, в магазин вышла? Да нет, ее в такую рань на улицу не вытянешь. Хорошо, если уже проснулась. Ладно, посмотрим, что у них там. Наверняка придется будить.
Я порылась в сумочке и достала ключи от Ольгиной квартиры: они у меня всегда с собой. Через полминуты дверь была открыта, и я вошла в квартиру. В комнате никого не было. Постели были убраны. Надо же! Вот чего я никак не ожидала. Из кухни доносились голоса и смех, перемежавшиеся странными звуками. Я прошла в кухню, и то, что там увидела, превзошло все мои ожидания.
За столом, на котором стояла миска с салатом, тарелка с нарезанными колбасой и сыром, хлебница, шоколадный кекс и бутылка вина, сидели Ольга и Павел. Он был в Кирилловой рубашке и Ольгиных тренировочных и тапочках, которые еле-еле на него налезли. Они о чем-то увлеченно разговаривали, хихикали, запивая свою милую беседу вином. Меня они упорно не замечали. Я набрала в легкие побольше воздуха и решила прекратить эту безобразную сцену.
ГЛАВА 4 ОЛЬГА
Я простилась с Полиной на остановке и поехала домой. По дороге зашла в магазин и купила продукты. А то в самом деле неудобно получается: предложила человеку помощь, а сама морю его голодом. Еще подумает, что у меня всегда в доме шаром покати. Я купила мяса, колбасы, сыра, масла, овощей для салата и на десерт шоколадный кекс. Потом подумала и добавила к купленному две бутылки марочного белого вермута. Сумка сразу стала очень тяжелой. Кое-как я дотащила ее до дома, благо, что магазин находится рядом, и принялась готовить обед.
Павлу было скучно сидеть одному, и он составил мне компанию. Он наточил мне все ножи, припаял ручку к металлической кастрюльке и отрегулировал подачу газа в плите.
Вдвоем дело пошло совсем хорошо, и вскоре мы уже ели очень вкусный борщ и плов. Правда, с чаем вышла небольшая заминка: я никак не могла найти недавно купленную запечатанную пачку «Брук бонд».
Помог опять Павел. Он заглянул в ящик трюмо и извлек ее оттуда. И как она могла туда попасть? Не иначе, ребята затолкали. Я-то всегда кладу вещи на свои места.
Чай мы пили с кексом. Мы уже привыкли друг к другу и вели непринужденную беседу. Павел был очень интересным собеседником. Мне даже расхотелось смотреть сериалы. Я рассказала Павлу о себе, о своей жизни. Он со мной тоже кое-чем поделился. Главное, в чем я убедилась, так это в том, что он любит Полину. Это я с уверенностью могла утверждать.
Ну, Полину нельзя не любить. Она такая яркая, интересная личность! Потом Павел заинтересовался моим компьютером, и мы решили поиграть на нем в игры. Хотя я не очень их люблю. Я даже выиграла у Павла три раза. А проиграла семнадцать.
Под вечер позвонила Полина и спросила, как у нас дела. Я ее успокоила. Настроение у меня было хорошим, и я вспомнила о бутылках вермута. Я предложила Павлу отметить наше знакомство. Он согласился, и остаток вечера мы провели чудесно.
Потом опять позвонила Полина и велела мне с утра быть дома, потому что я буду ей нужна. Я осведомилась зачем, но она не сказала. Утром мы проснулись рано, часов в восемь, наверное. Позавтракали, и я увидела в холодильнике вторую бутылку вермута, купленного вчера. Я вопросительно посмотрела на Павла.