Доктор Данилов в госпитале МВД

  
Андрей Шляхов
 
ДОКТОР ДАНИЛОВ В ГОСПИТАЛЕ МВД
 
 
«Если человеку по утрам скверно, а вечером он бодр и полон надежд, он дурной человек, это верный признак. А если наоборот — признак человека посредственного. А хороших нет, как известно».
 
Венедикт Ерофеев,
 
«Бесполезное ископаемое»
 
 
 
 
«В больнице медленно течет поток времен,
 
так медленно, что мнится беспредельным.
 
Его волной доставленный урон
 
не выглядит ни скорбным, ни смертельным.
 
На новый лад судьбу не перешить.
 
Самодовольство — горькое блаженство.
 
Искусство все простить и жажда жить —
 
недосягаемое совершенство».
 
 
 
Булат Окуджава,
 
«В больнице медленно течет река часов…»
 
  
Глава первая
 
ФЕДЕРАЛЬНЫЙ КЛИНИЧЕСКИЙ ГОСПИТАЛЬ МВД
 
— Ваш пропуск?
Данилов посмотрел на свой пропуск и увидел, что вместо него показал усатому прапорщику карту фитнес-клуба. Когда в кармане лежат два совершенно одинаковых на ощупь пластиковых прямоугольника, перепутать их нетрудно. Полугодовой абонемент в фитнес-клуб Данилову подарила Елена, объявив, что хватит сутулиться и отращивать пузо. Данилов долго простоял перед зеркалом, никакого пуза у себя так и не нашел, но подарку все рано порадовался, ведь покрутить велотренажер или поплавать в бассейне — оно всегда хорошо.
— Извините… Вот! — Данилов предъявил пропуск.
— Проходите, — разрешил прапорщик, нажимая кнопку управления турникетом.
Если театр начинается с вешалки, то госпиталь начинается с проходной — встроенного в сплошной забор белого домика с красной крышей. Как войдешь, прямо — турникет, а слева — окошечко выписки разовых пропусков, настенный телефонный аппарат, подключенный к внутренней сети, и тамбур для ожидания.
Впрочем, проходные — это в обычных больницах, а в госпиталях — КПП, контрольно-пропускные пункты. В названиях, собственно, и состоит главная разница между госпиталем МВД и многопрофильной городской больницей. КПП вместо проходной, начальники вместо главных врачей и заведующих отделениями. Ну и подчинение, конечно, разное — госпитали МВД подчиняются не Департаменту здравоохранения и не Министерству здравоохранения и социального развития, а Управлению медико-социальной защиты Департамента тыла МВД. А так, медицинское учреждение — оно и в Африке такое. Те же белые халаты, те же хирургические пижамы, те же специфические запахи (правда, сейчас в госпитале шел поэтапный ремонт и поэтому среди ароматов доминировал запах краски), те же пациенты, большей частью не очень довольные тем, как их лечат.
— Госпиталь — это уникальное место в системе, — шутил непосредственный начальник Данилова Роман Константинович, — только здесь сержант может без помех высказать майору все, что он о нем думает. Если, конечно, сержант лечится у майора.
Сам Роман Константинович, заведующий, то есть начальник первого реанимационного отделения, звания не имел, то есть был старшим лейтенантом запаса, но в госпитале не служил, а работал.
Отделений реанимации в Федеральном клиническом госпитале МВД было три. Первое, оно же «общее»; отделение анестезиологии и реанимации, не имевшее номера, или «хирургическая реанимация», куда госпитализировали тех, кто подлежал оперативному лечению, и отправляли после операций «для пробуждения и наблюдения»; и БКР — блок кардиореанимации при отделении неотложной кардиологии. Почему отделение, в котором работал Данилов, называлось «первым», а более крупное отделение анестезиологии и реанимации номера не имело, не знал никто. Шутники утверждали, что сделано это в интересах секретности.
— Старший врач БКР будет подбивать к вам клинья, сманивать к себе, — предупредил Данилова в первый же день работы Роман Константинович. — Имейте в виду, что переходы из отделения в отделение администрация особо не приветствует. Другое дело, если сами переведут по производственной необходимости.
— Вы мне льстите, — улыбнулся Данилов, — не такой уж я ценный кадр, чтобы меня сманивать.
— Я не льщу, а предупреждаю. Дело в том, что в отделении неотложной кардиологии существует антагонизм между начальницей Нонной Тимофеевной и старшим врачом блока Денисом Кирилловичем. Тимофеевна предпочитает сотрудников-женщин, считая, что они работают лучше, а Кириллыч задыхается в своем розарии и мечтает разбавить его хотя бы одним врачом мужского пола. Только вот доступа к «кандидатам в доктора» у него нет, потому что набор сотрудников ведут начальники отделений. Вот Кириллычу и остается только сманивать.
— Разве переводы не утверждаются начальниками отделений?
— Утверждаются, но если есть место, то сотруднику госпиталя в переводе отказать трудно, нужно иметь какие-то веские основания. А в БКР сейчас как раз открывается вакансия — одна из врачей на пятом, кажется, месяце. Пока еще работает днем, но скоро уйдет в декрет…
Денис Кириллович, невысокий коренастый живчик с бородой, похожей на многодневную небритость, взял Данилова в оборот сразу же после первой конференции-пятиминутки. Нагнал в коридоре, ухватил под руку и увлек подальше от Романа Константиновича.
— Нам с вами придется много взаимодействовать, поэтому лучше сразу познакомиться поближе. Я — Бритвин, старший врач БКР, зовут меня Денис Кириллович. А вы Данилов Владимир Александрович, я запомнил.
— Очень приятно, — Данилов на ходу пожал протянутую ладонь, — будем взаимодействовать.
— Вы с кардиологией в каких отношениях? — Денис Кириллович явно решил начать «перевербовку» прямо сейчас, руководствуясь принципом не откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня.
— В удовлетворительных, — ответил Данилов, — синдром ВПВ от синдрома КПК худо-бедно отличаю.
— Учились по кардиологии?
— Нет, не довелось.
— А что вас привело в реанимацию к Максимушкину?
— Стечение обстоятельств, обычно именуемое судьбой, — ответил Данилов.
— В общей реанимации работать нелегко, — посочувствовал Денис Кириллович.
— Можно подумать, что у вас легче, — «закинул крючок» Данилов.
— В какой-то мере да, — заглотнул наживку Денис Кириллович. — Все-таки один профиль, всю «некардиологию» мы просто переводим к вам. Кстати, у нас вскоре освобождается ставка…
Некоторое время шли молча, но в переходе между хирургическим корпусом, где находился конференц-зал, и терапевтическим, в котором располагались первая реанимация и неотложная кардиология, старший врач БКР, так и не дождавшись реакции Данилова, продолжил:
— Вы не хотели бы перейти к нам?
— А смысл?
— Ну, формально условия работы и оклады одинаковые, но у нас, как я уже сказал, работа поспокойнее, к тому же у вас будет возможность пройти специализацию по кардиологии, а это дает большие возможности…
— Какие, например?
— Занятие частной практикой! Кардиология — одна из наиболее востребованных специальностей. — На скуластом лице Дениса Кирилловича появилось снисходительное выражение. — Гипертония, стенокардия, инфаркты, аритмии — это дает хороший кусок масла на хлеб…
Денис Кириллович закатил глаза, сменил снисходительное выражение на мечтательное и покачал головой, подтверждая, что кусок масла, о котором идет речь, действительно хорош.
— Я рад за вас, — ответил Данилов, всеми силами стараясь удержаться от улыбки.
— Так подумайте насчет перехода, — предложил Денис Кириллович. — Пойдемте, я покажу вам наш блок!
— Спасибо за предложение, но я еще свое отделение толком не рассмотрел. — На слове «свое» Данилов сделал ударение. — И переводиться я как-то не намерен, если честно.