Shadow Warriors
Гонения на ямабуси
Правительство в первый период существования движения сюгэндо (VII –VIII вв.) относилось к нему крайне неодобрительно. Связано это было с тем, что сюгэндо никак не вписывалось в политику государственного буддизма.
В это время государство стремилось установить контроль за распространением буддизма в стране. Принятие монашеского сана разрешалось только лицам, знающим сутры. К экзаменам на знание «богословия» допускалось лишь несколько человек в год. Все монахи должны были служить государству: молить о его благосостоянии, поддерживать в массах правительственную политическую линию.
Деятельность же ямабуси объективно противостояла этой политике. Начать с того, что в основном ямабуси становились лица, не прошедшие официального посвящения в монахи. На доктринальные вопросы им, в подавляющем большинстве, было наплевать. В первую голову они ставили практику, направленную на личное овладение сверхъестественными возможностями, а проблемы государственной стабильности и авторитета властей их волновали очень мало. Действия ямабуси носили спонтанный, неангажированный характер. Некоторое представление о стиле поведения горных отшельников могут дать позднейшие легенды об Эн-но Гёдзя.
Легенда о том, как Эн-но Гёдзя не уплатил подать
Однажды Эн-но Гёдзя спустился с гор, чтобы проповедовать свое учение. Он пришел в какую-то деревню в провинции Ямато, и там его глазам предстала следующая картина. У входа в невзрачный крестьянский домишко собралась большая толпа, которая что-то оживленно обсуждала. Подойдя поближе, он увидел, как трое сборщиков податей жестоко избивают бамбуковыми палками одетого в лохмотья юношу, который пал на колени, склонился головой до самой земли и горько причитал. Он рассказывал, как долго болели его отец и мать, как он выбивался из сил, чтобы заработать им на пропитание, как все оказалось тщетным и они умерли, и как у него не было средств даже заплатить за их похороны. Несмотря на бедственное положение до этого года юноша исправно вносил земельную подать, и только в этом году со смертью родителей не смог это сделать. Поэтому из резиденции управляющего уездом в деревню явились сборщики налогов, которым было приказано во что бы то ни стало выбить нужное количество риса. Поняв в чем дело, Эн-но Гёдзя растолкал людей, подошел к начальнику сборщиков податей и сказал:
– Ну-ну, господин чиновник, подождите немного.
Тут стражник, избивавший юношу палкой, направился к отшельнику и гневным голосом закричал:
– Что?! Это ты мне? Этот человек –преступник. Он не уплатил подати сыну неба. Ты что, потакаешь преступникам?
– А что, все, кто не могут внести подать, –преступники? Кто это так решил?
– Ты что, дурак или ненормальный? Все законы в стране устанавливает император.
– А разве может император, который не является ни ками, ни буддой в одиночку решать такие вопросы?
– Да ты не только дурак, но еще и наглец! Вся земля в Японии принадлежит императору. Разве ты не знаешь этого?! И вы все землю у него только в долг берете, и потому должны уплачивать подати.
– Вот значит как! А если человек сможет жить не за счет земли, как тогда с земельным налогом?
– Ну тогда, конечно, можно податей не платить. Только ведь мы –люди, и все по земле ходим.
– Хорошо. Пусть тогда жители деревни будут живыми свидетелями того, что человек может жить без земли.
С этими словами Эн-но Гёдзя снял с плеча сумку, в которой лежало несколько драгоценных камней, достал один, взял обеими руками и легонько потер. Потом он закрыл глаза, прочитал про себя заклинание и, открыв глаза, с криком-киай взлетел в воздух. И что за чудо! Завис в воздухе!
– Ну что, чиновник, что скажешь?
Голос его прозвучал, подобно грому, а глаза стали испускать золотые лучи. Вся деревня стояла, открыв рот, а сборщики податей, напуганные до смерти, что было сил побежали от этого места. После этого Гёдзя спустился на землю, совершил погребальный обряд по родителям несчастного юноши, и вместе с ним ушел обратно в горы…
Конечно, это всего лишь сказка. Но для нас не важно, было ли все это на самом деле, или не было. Важнее то, что в ней, как и в сообщениях «Сёку Нихонги» и «Нихон рёики», отразился бунтарский дух сюгэндо.
Естественно, что власти прилагали немало усилий для борьбы с сюгэндо, официально объявив это движение вне закона. Если верить «Сёку Нихонги» и «Нихон рёики», гонения на ямабуси начались уже в конце VII в. В указах 718 и 729 гг. запрещалось строить скиты в горах, заниматься проповедью закона Будды в лесных и горных местностях. Гонения особенно усилились в период возвышения монаха Докё, который пользовался благоволением императрицы Кокэн. В 765 г. специально для него был создан пост «монаха-министра», в результате чего он фактически узурпировал власть в стране. По его приказу вооруженные отряды охотились на ямабуси, арестовывали их и разоряли горные скиты.
Считается, что эти преследования привели к «военизации» ямабуси, которые в целях самообороны стали овладевать боевыми искусствами. Появились даже особые группы монахов-воинов, отвечавшие за защиту лесных молелен. Некоторые историки полагают, что большое значение для совершенствования воинского искусства горных отшельников имел также тот факт, что после разгрома мятежа Фудзивары Накамаро, направленного против Докё, его сторонники, среди которых было немало первоклассных воинов, скрывались в скитах ямабуси и передали им немало секретов военного дела. В результате в общинах сюгэндзя сформировалось тайное воинское искусство, соединившее в себе методы партизанской войны и маскировки. Современные историки называют это искусство «ямабуси-хэйхо» –«стратегия ямабуси». И многие считают, что именно оно в дальнейшем и послужило основой нин-дзюцу.
Однако, при внимательном знакомстве с историей сюгэндо вскрываются многие слабые места этой теории. Так, преследования ямабуси продолжались очень недолгое, по историческим меркам, время. Практически сразу после смещения Докё с поста «монаха-министра» в 770 г. почти все ограничения деятельности ямабуси были сняты. Правительство потерпело решительное поражение в борьбе против сюгэндо. Причем к движению горных отшельников примкнули даже некоторые представители аристократии и высшего буддийского духовенства. Примирение сюгэндо и центральной власти нашло свое отражение и в приведенной выше цитате из «Нихон рёики». Помните, что Эн-но Гёдзя «смог приблизиться к императору»?
В источниках периода гонений на сюгэндо нет никаких упоминаний о столкновениях между правительственными войсками и группами ямабуси и тем более о содержании их военного искусства. Да и вообще, вместо того, чтобы тратить время на шлифовку приемов рукопашного боя, им было гораздо проще уйти подальше в горные дебри, где бы их никто достать не смог. Ведь тогдашняя Япония совсем не походила на нынешнюю… Дорог не было, горные области были почти не разведаны, правительство контролировало лишь центральный столичный округ Кинай, а о том, что творится в других регионах и ведать не ведало… Так существовало ли вообще ямабуси-хэйхо, о секретах которого столь смачно писали многие «историки нин-дзюцу»? Да, существовало. Только сложилось оно на несколько веков позже и под влиянием совершенно иных причин, нежели вышеуказанные гонения.
Глава 3. Самураи, монахи-воины, гадатели, разбойники …
***
Период Хэйан (794-1192) стал временем глобальных перемен, которые во многом предопределили развитие военного искусства в Японии. В это время в стране Восходящего солнца появляются военное сословие самураев и полчища монахов-воинов –главные игроки на сцене японской военной истории. К этому же периоду относятся первые упоминания о семьях Кога и Хаттори, которые позже становятся основными носителями традиции нин-дзюцу. Тогда же формируется военное искусство ямабуси, оказавшее огромное влияние на всю японскую традицию военного дела. На основе гаданий по книге «И-цзин», традиционной астрономии, астрологии и магии складывается особое учение «Онмёдо» –«Путь инь и ян», оставившее заметный след в нин-дзюцу. Методы шпионажа активно используются и самураями, и монахами-воинами, и ямабуси, и разбойниками, коих немало было во второй половине периода Хэйан, ознаменовавшейся кризисом центральной власти.